Виртуальная любовь - Ария Гесс

синяки. Тогда я даже не представляла свое лицо без них. Макс до определенного момента никогда не бил меня, а просто немного жестче, чем мне было бы достаточно, указывал как не стоило себя вести.

— Ты не будешь общаться ни с одним мужчиной в университете, ты будешь избегать их, поняла? — в очередной раз прорычал он и кинул меня на кровать, разрывая на мне одежду. Я не сопротивлялась, это было бессмысленно. Так я получила бы гораздо больше боли, чем смиренно расслабившись. Когда он был в ярости, нужно было просто переждать это состояние, потому что после этого он превращался в самого лучшего и заботливого парня на свете, извиняясь за каждый синяк, возникший из-за его чересчур сильных сжатий, на моем теле.

Я была безумно влюблена в него, и, тем не менее, после каждого раза, когда он морально и физически унижал и уничтожал меня, я собиралась взять себя в руки и уйти. Но именно в эти моменты он выпускал своего демона на свободу, запирая меня у себя в квартире, насилуя и моря голодом, а потом снова менялся и извинялся, говоря, что я сама виновата и вынудила его. Он уверял, что не может без меня жить, что я его и только его, чтобы в забыла мысли о свободе и никогда даже не задумывалась о них. И я не задумывалась, пока не произошел переломный момент. Это был год нашего выпуска, перед выпускным Егор, с которым втайне я постоянно общалась, обещал приехать, чтобы поздравить меня заранее, так как на сам выпускной улетит на стажировку в Китай. Я никогда никому не рассказывала о том, что происходит за закрытыми дверями квартиры, в которой мы с Максом жили уже год. Он вынудил меня переехать к нему, чтобы больше времени проводить вместе и привыкать друг к другу, чтобы в будущем пожениться. Я всегда хотела семью, которой у меня никогда не было, а потому переехала без скандала. Какой толк? Он все равно бы вынудил меня это сделать. Я чувствовала себя мухой, попавшей в паутину паука. И этот паук раз за разом обматывал паутину у моего горла то сжимая, то давай вдохнуть немного желанного и необходимого для жизни воздуха. С каждым днем я умирала: я перестала смеяться, закрылась в себе и почти не говорила, чтобы ненароком не сделать так, как ему бы не понравилось. Я превратилась в безвольную куклу, единственная отдушина которой была учеба. А когда и она подходила к концу, волна паники каждый день понемногу начинала меня накрывать. Разговоры Макса о том, что он достаточно зарабатывал, являясь Генеральным директором строительной организации, и мне совсем необязательно работать, не просто пугали меня, а вводили в откровенный ужас. Даже сейчас, вспоминая свое беспомощное состояние, я покрываюсь потом и замечаю, что треморно трясусь, а на глазах появляются слезы. Эти слезы не похожи на обычные — они разъедают глаза так, что становится невозможно их открывать, будто кто-то залил в них кислоту и заставил держать открытыми, чтобы продлить муки.

Глава 12

Марго

Возвращаясь к тому дню: дню приезда Егора, я не знала какую историю придумать, чтобы тайно встретиться с ним. К счастью, в этот день у Макса были совещания, и намечалось несколько важных сделок, которые очень давно планировались.

Я не пошла на последние две пары и поспешила домой, чтобы оставить там телефон, на который Макс установил отслеживающее приложение. Быстро переоделась и немного подкрасилась, за долгое время впервые желая выглядеть красиво. Закончив приготовления, я в последний раз связалась с Егором и удалила переписку. Вызвав такси, кинула телефон на кровать и поехала в ресторан в центре города. Егор ждал меня у входа с огромным букетом красивых лилий и еще более громадным медведем. Страх липкими щупальцами сковал мое тело и обосновался где-то в районе мозга. Как я заберу этот подарок домой? Что я скажу Максу? Он убьет меня… И как бы мне не было жаль этого замечательного медведя, я решила, что занесу его в ближайший детский сад, а цветы придется выбросить… С этими мыслями, я выдохнула, взяв себя в руки, и, надев ослепительную улыбку, направилась к другу. Он бежал ко мне, широко раскинув руки. Я прыгнула в его объятия, искренне чувствуя себя такой счастливой, какой давно не чувствовала. Но радость длилась недолго. С бешеным рывком меня откинули от Егора, больно впечатав о стену. Несколько мужчин с балаклавами на лицах яростно избивали Егора, который уже бездыханно лежал на полу, заплывший кровью. Я кричала, кидалась на мужчин, царапала их и вопила с такой яростью, что окружающие нас люди вызвали полицию, так как охрана тоже лежала без сознания. Они продолжали пинать Егора ногами до тех пор, пока не услышали сирену и не скрылись через запасной выход, таща меня за собой. Я вырывалась и кричала, пытаясь задержать их как можно дольше, но один из них со всей силы стукнул меня головой об стену так, что я больше ничего уже не слышала и не видела. Я до сих пор не знаю, откуда Макс мог узнать о нашей встрече и так быстро направить туда людей. Очнулась я лежащей в своей кровати с введенной капельницей, Макс сидел рядом и держал меня за руку. Он делал вид, что не причастен к этому, но в итоге через неделю все равно выдал себя, очередной раз сорвавшись, когда я рискнула и попросила его пойти со мной в больницу к Егору, которого еле откачали: у него три перелома ноги, перелом рук и ребер. Реакция Макса была незамедлительной: он прижал меня к стене и начал душить, говоря какая я шлюха. Он сказал, что в тот день вернулся домой раньше и увидел мой телефон, лежащий на кровати с активным окном приложения такси. Он направил туда своих людей, а когда они перестарались, отрубив меня, испугался и не стал меня трогать. Не сходился в его истории лишь один момент — время. Я доехала до Егора за полчаса, но люди уже были там. В том состоянии я, естественно, не заметила несостыковок. Но потом, проанализировав все, я это ясно понимала. Думаю, не стоит говорить, что Максим не забыл о той встрече. И при малейшей возможности, все припоминал, сжимая мое горло своими огромные руками. Я снова оказалась в паутине, барахталась как бабочка, когда он душил меня, но только больше в ней запутывалась. Я терпела, трепыхалась, глаза