Моё грозовое небо (СИ) - Джэки Иоки

Через час леса начали редеть, сменяясь небольшими полями. А Алекс всё не переставал задавать вопросы. И если поначалу Мэл чувствовала себя достаточно скованно в его компании, то со временем совсем расслабилась и начала наслаждаться полётом и разговором.

– Ты больше ничего не рассказываешь… о нас… – она запнулась на этом непривычном слове.

– Мы же договаривались, что ты будешь спрашивать, – Алекс улыбнулся, любуясь солнечными бликами, играющими в её волосах. – Я и так отступил от этого в записках.

– А я так и не поблагодарила тебя…

– Пустяки.

– Нет. Не пустяки, – с жаром возразила Мэл, заливаясь краской, и посмотрела на него сквозь опущенные ресницы. – Это кусочки моей жизни, которую ты как будто собираешь для меня по частям. Спасибо…

– Что ж, тогда вот тебе ещё кусочек, – Алекс расслабил свой ремень безопасности и потянулся к ней, поглаживая покрасневшую щёку. – Я безумно люблю, когда ты краснеешь. И эти веснушки. Которые ты почему-то терпеть не можешь.

– Но они же, и правда, ужасны.

– Нет. Они чудесны. И у нашей дочери точно такие же. Впрочем, как и эти непослушные кудри, которые ты всегда хотела выпрямить.

– И сейчас хочу, – Мэл кивнула, удивляясь тому, что он знает о ней такие мелочи.

– А говорила, что изменилась, – Алекс откинулся обратно на спинку своего кресла, снова затягивая ремень, но так и не оторвал от неё взгляда, а Мэл, борясь со смущением, всмотрелась в пейзаж впереди.

– Мы на месте.

Внизу на многие километры простиралась выжженная солнцем земля, без малейшего намёка на растительность, изредка сменявшаяся совсем низкими горными возвышенностями.

– Я ещё никому не показывала это. Да и сама прилетала сюда всего пару раз.

Алекс промолчал, задумчиво рассматривая ландшафт, погрузившись в свои воспоминания. Да, скорее всего, он понимал, почему её зацепило это место.

– Не бог весть что, но мне почему-то нравится.

– Я первый раз пустил тебя за штурвал, когда мы летели в такую же пустыню на одну из наших авиабаз, – перед его глазами замелькали давно забытые картинки того дня. Лицо расслабилось, а на лбу наконец-то исчезла глубоко врезавшаяся морщинка.

– И как это было?

– Ты вопила от восторга так, что у меня закладывало уши, – Алекс усмехнулся. – Я нарушил все возможные правила того группового полёта, чтобы посмотреть, что ты умеешь. И готов был сделать это снова, лишь бы слышать твои счастливые визги. Ты крутила в воздухе фигуры высшего пилотажа, а я был поражён. Девчонка, только начавшая обучение, с лёгкостью творила в воздухе такое, чему большинство ребят в моей боевой группе учились годами. Но по-другому и быть не могло, учитывая, кто твой отец.

– Господи, отец…

Самолёт провалился на несколько десятков метров вниз, но огорошенная Мэл тут же спохватилась и выровняла его.

– Мои родители… они… Алекс… у меня есть родители?

– Спокойнее… – Алекс засмеялся, инстинктивно кладя руку на свою ручку управления самолётом. – Они живы и здоровы. Кристин следит за домом и ведёт литературный кружок. Альфред по-прежнему работает лётчиком-испытателем. Правда, уже больше времени проводит на земле в ангарах или на заводах, чем в воздухе. Это он научил тебя летать.

– Ты сказал им, что я… жива? – Мэл была в панике, представляя, как они, должно быть, волновались. Ещё двое людей, которым она была дорога, и которые страдали все эти годы. И почему она раньше не спросила о них?

– Пока нет. Не думаю, что это те новости, которые стоит сообщать по телефону.

– Наверное, ты прав… – она выдохнула, пытаясь успокоиться и собрать себя в кучу.

Они несколько минут молчали, кружа в хаотичном порядке над пустошью, но вскоре Мэл вынырнула из своих мыслей, сверяясь с показателями бортового компьютера:

– Нам пора возвращаться. Да и погода начинает портиться.

Алекс кивнул, радуясь тому, что у него есть ещё несколько часов наедине с ней.

– Расскажи мне про Дани и Мишель, – Мэл не могла не думать о них с тех пор, как узнала о их существовании.

– Почему ты назвала его Дани?

– Потому что надеюсь, что это не было очередной игрой моего воображения, – и она рассказала ему одно единственное, как ей казалось, воспоминание.

– Это действительно было. Пятнадцать лет назад, – Алекс кивнул, расплываясь в улыбке. Она начала вспоминать. Кажется, за его спиной выросли крылья. Это было невероятно.

– Значит, ему сейчас сколько, около двадцати?

– Да, Даниэлю двадцать, – Алекс с теплотой наблюдал, как Мэл сморщила лоб, обдумывая эту информацию.

– Подожди. Как-то не сходится. Я тогда должна была родить его в семнадцать. Но ты сказал, что мы познакомились, когда мне было двадцать, – может, с памятью у неё и были проблемы, но считала она по-прежнему хорошо.

– Даниэль мой сын от первого брака. То, что ты вспомнила… – Алекс запнулся, подбирая слова, чтобы она правильно поняла всю их ситуацию. – Прежде всего ты должна знать, что он безумно любит тебя и всегда считал именно тебя своей матерью. И я бы не хотел, чтобы ты думала о нём как о не родном.

Мэл бросила на него укоризненный взгляд:

– Я могу не помнить всю свою жизнь, но я точно знаю, что никогда бы не относилась к ребёнку любимого мужчины как к чужому. Ты говорил мне, что я просто должна чувствовать. И хоть я и не знаю его, я чувствую, что он мой. В том воспоминании я была счастлива.

Алекс взял её руку в свою и поднёс к губам, целуя тонкие пальцы. Его девочка, точно такая же, как и была всегда: добрая, искренняя, любящая.

– А Мишель?

– Ей почти пятнадцать. Она родилась через семь месяцев после нашей свадьбы. И лет на пять раньше, чем ты бы хотела.

– Мы что, не планировали её? Ты… Ты женился на мне, только потому что я забеременела? – Мэл расстроенно выдернула руку, вперив взгляд в стремительно темнеющее небо.

– Не говори глупости, лиса, – фыркнул Алекс. Это её предположение задело его. – Мы поженились до того, как узнали о ней, потому что я любил тебя, а ты любила меня. Хотя нам, и правда, пришлось поторопиться со свадьбой из-за некоторых обстоятельств.

– Из-за каких таких…? Чёрт, – забыв о своих возмущениях, Мэл сильнее схватилась за ручку управления. Маленький самолёт начало потряхивать. Они оказались в самом центре внезапно налетевшей грозовой тучи, а на Джет стеной обрушился ливень.

– Спокойно. Просто аккуратно уйди выше или ниже, – уверенно произнёс Алекс, вчитываясь в показатели бортового компьютера. Как если бы он вернулся к преподаванию, а она снова стала его студенткой.

По запросу Мэл авиадиспетчер разрешил им подняться на более высокий эшелон, и та потянула вибрирующую ручку на себя, задирая вверх нос самолёта, уже трясущегося так, будто они ехали по старой ухабистой дороге с кучей ям. А в следующую секунду Мэл громко вскрикнула, когда в нос Джета ударила первая молния, растёкшаяся по лобовому стеклу сверкающими ручейками.

Глава 10

Алекс напрягся и снова схватился за свою ручку управления.

– Прости. Я первый раз такое вижу. Ещё никогда не попадала в грозу, – Мэл бросила на него сконфуженный взгляд, но тут же перевела его вперёд.

Молнии били в нос их самолёта с бешеной частотой, и было всё сложнее удерживать его ровно в нужном направлении. Алекс видел, как сильно сжималась ладонь Мэл вокруг ручки, и после десяти минут такого полёта не выдержал:

– Передай мне управление. Я помогу.

– Но ты же говорил…

– Сейчас же, – рыкнул он, и Мэл подчинилась, понимая, что уже практически не чувствует пальцев левой руки.

Не сводя сосредоточенного взгляда с приборной панели, Алекс принял управление, пытаясь приноровиться к непривычному летательному аппарату. Но тот реагировал на малейшее его движение, и совсем скоро Алекс почувствовал себя уверенно, протягивая свободную ладонь нервно ёрзающей по сиденью Мэл. Секунду поколебавшись, та вложила в неё свою руку.

– Даниэль учится в лётном в Колорадо-Спрингс, и, кажется, не знает, как сказать мне, что собирается перейти в гражданскую авиацию, – Алекс хотел отвлечь её, видя, что с каждым новым ударом молнии Мэл боится всё больше. – Он всегда делился с тобой самыми важными для него вещами и всегда шёл именно к тебе.