Ангел сердца моего (СИ) - Путиенко Наталья Владимировна "nastusenysh"

— Пришла позлорадствовать? — усмехнулся он, продолжая смотреть куда-то вперед.

— Нет! Моя мерзкая душонка требует новых открытий! — ответила я, не сводя с него глаз.

— Что ты хочешь знать?

— Зачем ты приказал Илоне устранить Вадима?

— Ты уверена, что хочешь услышать правду? — тихо спросил он.

— Да!

— Значит, ты её услышишь! Но не сейчас!

— Богдан! — тихо позвала я. — Я много ошибок совершила в своей жизни! Но самое большое наказание и благословение одновременно — это ты! Ты разрушил меня, мою жизнь, превратил меня в чудовище — беспринципное, холодное и мерзкое чудовище! Но ты подарил мне сына! За что я благодарна тебе! И буду благодарна всегда! Тшш! — я приложила палец к его губам, видя, что он собрался меня перебить. — Да, это твой сын, как бы я не упиралась! И я понимаю, что он возненавидит меня, за то, что я ему не сказала правду! Но ведь все можно изменить… Просто расскажи, почему ты обратил на меня внимание? Почему нужно было становиться между мной и братом?

— Всему свое время! — убирая мою руку, сказал он.

— О Господи! С тобой невозможно нормально разговаривать! — воскликнула я. — Ты как был…

Богдан не стал слушать меня дальше, притянув к себе и заткнув поцелуем. Постепенно я успокоилась и не менее страстно стала отвечать на его ласки. Как же я скучала… стащив с него пиджак, я принялась развязывать галстук и расстегивать рубашку.

Богдан помог мне перебраться к нему на колени, задирая платье вверх. Чуть приподнявшись, я потянулась руками к ремню, расстегивая штаны и высвобождая восставшую плоть. Наши движения были торопливыми и грубыми, словно кто-то мог нам помешать в любую секунду.

Рваные движения постепенно набирали темп, тяжелое и учащенное дыхание вырывалось толчками, со стоном, заставляя окна запотевать. Мы настолько изголодались и соскучились, что не потребовалось много времени, чтобы взмыть ввысь, в небеса… а после рухнуть в объятья жестокой реальности.

— Ты сволочь… — пытаясь отдышаться прошептала я, продолжая сидеть у него на руках.

— А ты… — он задумался на мгновение, после чего вернул комплимент. — Сука!

— Вот и поговорили! — хмыкнула я, приподнимаясь.

— Сидеть! — приказал Богдан, удерживая меня за бедра. — Мы еще не все обсудили!

— Но лед тронулся! — я почувствовала, что он почти готов для второго акта нашей секс-пьесы. — Опять?

— Снова! Но теперь никакой спешки! — нажав на кнопку, он опустил соседнее сиденье, и я оказалась уже под ним. — Лишь сладкая пытка!

— Изверг!

— Я знаю! Скажи мне, любовь моя, как долго ты собиралась молчать? — тихо поинтересовался Богдан, осторожно прикусывая мочку уха. — Ты думала, что я ничего не узнаю?

— Богдан… — я извивалась под ним, пытаясь получить продолжение. — Позже…

— Не слышу! — он вновь принялся дразнить меня.

— Никогда! Думала, что не узнаешь! — выдохнула я, двигая бедрами.

— Почему ты сама не пришла? Зачем был этот спектакль?

— Я… Думала, что ты не поверишь! После моей маленькой мести…

— Ясно! — сказал он, возвращаясь на свое сиденье. — Убирайся! И не попадайся мне на глаза! А за сына мы поборемся в суде!

— Что? — не поняла я, находясь в плену возбуждения.

Он молча вышел из машины, обошел её и открыв дверь вытащил меня наружу, с силой захлопнув дверь. Я во все глаза смотрела на мужчину, который за считанные минуты превратился в монстра и лишь открывала рот, хватая воздух.

— Спасибо за секс — он был прекрасен! Да, не вздумай бежать! Я тебя из-под земли достану! Как ты тогда сказала Андрею? Предателей не прощаешь? Так вот, я их уничтожаю! — в его голосе слышались холод и сталь.

— Откуда ты знаешь? — без эмоций спросила я.

— Васильева! Я тебе когда-то говорил, что ты моя? — я молча кивнула. — А я жуткий собственник! Был… Сейчас ты не входишь в круг моих интересов!

Сев в машину, Богдан уехал, помигав фарами на прощанье. Я стояла на парковке и мечтала провалиться сквозь землю. Я вновь поддалась его чарам, достала наспех заштопанное сердце и с восторгом преподнесла…

— Дура! — я присела на корточки, закрыв голову руками. — Какая же дура!!!

Слезы лились ручьем, я не пыталась даже смахнуть их. Каждый поступок влечет за собой последствия…

Глава 3

Мама и Жан вернулись почти под утро. Я сидела на диване в холле и покорно ждала. Ночь была потрачена на размышления. На многие вопросы я смогла найти ответ, но вопрос «Как быть дальше?» упорно не поддавался. Злые слова, брошенные любимым человеком, эхом звучали в моей голове, вызывая приступы паники.

— Ник… Ника! Что случилось? — мама бросилась ко мне, пытаясь обнять.

— Все хорошо, поверь мне… Мама… — оттолкнув её руки, я встала и прошипела. — Все просто замечательно!

Бросившись по лестнице в комнату сына, я рыдала не сдерживаясь. Я доверилась своему родному человеку… маме, а она просто предала меня. Как я раньше не догадалась, что она не умеет отступать? Как я, финансист, смогла проморгать такой простой расчет? Ребенок должен знать своего отца… Кажется так она говорила? И почему я не подумала, что она влезет в это? Почему расслабилась, видя затишье? Природа успокаивается только перед бурей… Простой закон мироздания, а я не учла его!

Открыв дверь, я подошла к кроватке и опустилась на пол. Гладя рукой сына по голове, я смотрела на него, пытаясь запомнить каждую черточку родного лица. Неизвестно, как жизнь сложится дальше, но этот момент я хочу запомнить навсегда.

Дверь тихонько отворилась и в комнату протиснулся Жан. Молча подняв меня на руки, он также тихонько вышел. Я не сопротивлялась, просто кукла… Сломанная кукла, которую списали со счетов и выбросили на помойку за ненадобностью. Застывшая маска на лице не пропускала эмоции, только слезы градом катились по щекам.

Жан молча усадил меня в кресло и сунул в руки бокал с коричневой жидкостью. Резкий запах коньяка заставил меня вздрогнуть и чихнуть.

— Спасибо! — тихо прошептала я, залпом выпивая напиток.

Он кивнул и укрыв меня пледом, вышел.

***

Кто-то поправил плед, забирая пустой бокал из моих рук. Я открыла глаза, прищурившись от яркого дневного света. У открытого окна, спиной ко мне, стоял мужчина. Мне не требовалось напрягать зрение, чтобы понять, кто он — сердце, предательски бьющееся в груди, давно подсказало мне ответ.

— Зачем ты пришел? — устало спросила я, покоряясь обстоятельствам.

— Я вчера был зол! Сорвался, наговорил много лишнего… — Богдан наконец повернулся и подошел ближе. — Прости!

— Пошел к черту! — тихо, почти шепотом ответила я. — Мне плевать!

— Я не хочу вновь делать тебе больно!

— Именно поэтому ты решил забрать у меня ребенка, о котором знать — не знал все это время!

— Я не хочу делать больно тебе! — повторил он. — Я согласен на мирное урегулирование этого конфликта! Пойми, я хочу участвовать в жизни моего сына! Я много пропустил, не по своей вине, а потому что ты приняла решение за двоих!

— Ты можешь видеться с ним! — кивнула я. — Но прав у тебя на него никаких не будет! И это лучшее, что я могу для него сделать! Ему не нужен такой отец, как ты!

— Дура! — вновь теряя самообладание, заорал Богдан. — А какой нужен? Как твой слизняк Сергей?

— Зачем ты приплетаешь сюда его? — повысила я голос. — Он не слизняк!

— А кто? Кто? Васильева! Я смотрю на тебя и не узнаю! До чего ты докатилась?

— Ты. Мне. Не. Учитель. И. Не. Начальник! Прекрати полоскать мою фамилию! — выплевывала я слова, тыкая пальцем ему в грудь. — Достал ты меня! Мое отношение — результат твоего поведения! И если ты твердо намерен судиться, подумай какую душевную травму ты нанесешь сыну! То не было папки, а тут нарисовался — хрен сотрешь! Богдан, не рушь остатки моего уважения к тебе! Проваливай отсюда и забудь обо всем! Я разрешу тебе общаться с сыном, но о совместной опеке даже не мечтай!