Босс на Новый Год (СИ) - Зыкова Екатерина

Достал телефон с кармана и набрал ее. Сбросила. Позвонил еще раз и, слушая длинные гудки, увидел, как она опустила руку с играющим нелепую мелодию телефоном.

Успел! Сероглазка моя стоит возле дороги, высматривая такси. Я подбежал к ней, разворачивая к себе и обнимая. Не отталкивает, но и не отвечает взаимностью. Просто стоит, ждет. Проклятье!

— Девочка моя, посмотри на меня, — я отстранил ее, не выпуская хрупкие плечи и заглядывая в печальные серые глаза. Она молчала, сдерживая слезы. — Поговори со мной, прошу.

Ее взгляд изменился — стал яростным. Она скинула мои руки и обхватила себя своими.

— Поговорить, значит, хочешь?!

Я видел ее такой злой лишь однажды — в холле офисного здания, когда я вмешался в ее разборки с бывшим паршивцем-женихом.

Я молчал. Ждал. Давал возможность ей высказаться. Пусть выпустит пар, а потом я смогу извиниться.

— Отлично. Давай поговорим, Олежек, — девчонка произнесла мое имя так, что меня аж перекосило, а она продолжила: — Ты возомнил себя Богом? Решил, что можешь вот так вот запросто вмешиваться в чужие отношения? Любишь игры с людьми? И ради чего это все?! — она указала рукой на свою голову и платье, видневшееся из-под расстегнутой шубы. — Просто ответь мне: зачем?

Воинственность из ее взгляда пропала, уступив место разочарованию.

— Помнишь, я спрашивал тебя, веришь ли ты в любовь с первого взгляда? Я испытал ее на себе. Это был конец августа. Ты сидела допоздна на работе, уснула. Тогда-то я увидел тебя впервые и пропал.

Она смотрела на меня неверующим взглядом.

— Ты не имел права! Я ужасно… ужасно разочарована тобой, — процедила моя сероглазка, прежде чем развернуться и сесть в подъехавшее такси.

Черт возьми! Я сделал пару шагов назад к стене здания и, развернувшись, ударил по ней кулаком, вымещая на бетон злость на самого себя.

С самого начала, обращаясь к Антону, я понимал, что правда может выплыть. Она всегда выплывает, если о ней известно кому-то, кроме тебя, а в данной ситуации замешено двое человек. И если Антону я доверяю, то стоит ли говорить о моем отношении к Веронике?

Когда Тоха раздобыл информацию про Дмитрия Трофимова, мне были предоставлены его переписки с разными девушками. Одной из них оказалась моя знакомая — Ника. Вот только она не сильно отвечала взаимностью на сообщения этого типа.

Я не мог предоставить эти переписки Жене, так как Трофимов вполне был в состоянии подать иск против моего незаконного взлома, а я не хотел стать звездой новостей. Поэтому решил действовать хитростью и намекнул Веронике, что один мой хороший знакомый недавно приглашал ее, а она проморозилась. О том, что этот знакомый не такой уж и хороший, и работает не со мной, а на меня, я, естественно, уточнять не стал.

Я попросил Тоху еще об одной просьбе — сделать снимки их встречи, чтобы потом анонимно выслать их на почту понравившейся мне сотрудницы. Кто же знал, что этот засранец назначит встречу с невестой в том же месте, что и с другой, а она придет раньше времени и застанет их.

Я успокаивал себя тем, что Трофимов — настоящий мерзавец. И он не единожды изменял своей девушке. Я не хотел, чтобы она узнала об изменах, спустя много летом, находясь глубоко замужем, с детьми… Или вообще в интересном положении. Господи, да я не мог позволить ему на ней жениться!

Одна только мысль об этом выводила меня из себя.

Я дам девчонке, похитившей мое сердце, время. Пусть остынет. А потом мы поговорим.

Набрав номер своего шофера, просил срочно подать машину. Поеду и буду ждать под подъездом несколько часов, прежде чем заявиться к ней.

— Николай, постарайся доехать как можно быстрее, — велел водителю, усаживаясь назад.

Мы едва отъехали от места проведения корпоратива, как раздался громкий свист тормозов, за которым последовал резкий удар.

Я ехала в такси по вечернему городу и размышляла о вселенской несправедливости. Со мной что-то не так? Почему я притягиваю людей, разрушающих мой обычный уклад жизни?

Как Олег мог подстроить измену Димки? Я, конечно, понимаю, что насильно его никто не заставлял, но, возможно, при других обстоятельствах, этого всего могло и не последовать? Возможно, я зря переживала о замужестве, и мы бы жили душа в душу?

Да кого я обманываю… Трофимов не вызывал и половины эмоций, которые испытываю к Громову. Он был другом, близким человеком, которого я любила по-своему.

Не той любовью, про которую слагают легенды. Наверное, поэтому я не подпускала его к своему телу.

Закрыла глаза, откидываясь на спинку сиденья. Телефон запищал, уведомляя о сообщении.

Не хочу читать извинения. Не буду! А, может, стоит?.. Не знаю. Прикусив губу, открываю телеграм.

Сердце ушло в пятки, а кровь застыла в венах от ужаса. Не может быть. Не верю!

На экране сообщение от Таньки:

«Тельненко, ты где? Босс попал в аварию, его госпитализировали. Адрес …»

Продиктовав водителю новый адрес принялась молиться. Господи, хоть бы он был живой! Хоть бы живой!

Я забежала в отделение, где меня сразу же остановили. Регистрация. Бахилы. Халат. Все это отняло так много времени!.. Никому ненужная чепуха. Вот она — жизнь.

Наконец-то я возле операционной. Опускаюсь по стенке, вытягивая ноги. Как же так? Как так могло произойти? Дежурная медсестра сообщила, что операция тяжелая. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Мои мозги перестали соображать, я ничего не поняла из того, что говорила мне девушка в белом халате и такого же цвета тапочках. Запомнила только главное — или спасут, или нет.

Стеклянными глазами я смотрела на дверь, за которой шла борьба против смерти. Хоть бы он выжил. Господи, умоляю!

Сейчас все эмоции — злость, разочарование, негодование — ушли на задний план. Мое сердце плакало кровавыми слезами от мысли, что я могу потерять его навсегда.

Я закрыла лицо руками и расплакалась. Громко, неистово, безудержно, навзрыд.

— Женя? — услышала удивленный и такой родной голос. Опустила руки и подняла голову. Глаза опухли моментально и все еще слезились, так что рассмотреть обладателя голоса я не могла. Пришлось хорошо проморгаться, прежде чем я начала различать силуэт, превращающийся в… моего начальника?!

Передо мной сел на корточки Громов: с разбитой бровью, губой, носом, — всем, что только можно было разбить на лице, — но живой! Спасибо тебе, Господи, спасибо!

— Женечка, почему ты так горько плачешь? Что ты тут делаешь?

Я подалась совершенно естественному в данной ситуации порыву, и притянула мужчину за шею, буквально заваливая на себя, и крепко-крепко обнимая.

Отстраняясь, всматривалась в его обеспокоенное лицо.

— Это, правда, ты? Олег?

— Конечно, я. Ты ожидала увидеть кого-то другого? — он попробовал улыбнуться, но разбитая губа не позволила, заставляя его скривиться. Он встал, помогая и мне подняться на ноги.

— Правда, ты… — я, все еще не веря в происходящее, дотронулась руками до его груди. Белоснежная рубашка была испорчена кровью. — Но как ты?.. Кто в операционной? Что произошло? Я думала ты умираешь! — ударила его легонько в грудь и опять расплакалась. Он обхватил мои плечи и, заглядывая в глаза, ответил:

— Со мной все в порядке. Слышишь? Я здесь, с тобой. И я не собираюсь бросать тебя, не прожив как минимум пятьдесят лет вместе, — ошарашил меня мой начальник. — После нашей ссоры, я велел водителю ехать к твоему дому. Но отъезжая от клуба, в нас въехал на большой скорости автомобиль. Его водитель скончался на месте, а мой шофер… В общем, сломанное ребро задело легкое. Операция сложная, шансы равные, но я надеюсь, что он выживет. Мне повезло намного больше — сломанный нос и разбитое лицо. Я жду жену водителя, она должна уже скоро приехать — живет далековато. Да и вообще, не хочу его бросать здесь. Позвонил родителям своим, заверил, что в полном порядке. Но, как ты узнала о случившемся? Ты не могла увидеть новости в такси… Или могла?