Ребекка Донован - Страдать, чтобы простить

Ознакомительный фрагмент

– Эмма? – прошептала она.

– Я все еще здесь, – ласково ответила я. – Вот только не знаю, что сказать.

– А тебе и не нужно ничего говорить, – хлюпнула носом Сара. – Просто оставайся у телефона, ладно?

– Хорошо. Столько, сколько захочешь, – пообещала я.

– Эмма, – услышала я сквозь тонкую пелену сна голос Мэг.

Я открыла глаза и поняла, что моя голова покоится у Мэг на коленях, а к уху прижат молчащий мобильник.

– Извини, – пробормотала я, потерев затекшую шею.

– Ничего страшного. – Мэг потянулась и сладко зевнула. – Если честно, я тоже уснула.

– А который час? – Я осторожно поднялась на ноги и вернула Мэг телефон.

– Почти семь, – ответила Мэг и тоже встала. – Пожалуй, пойду лягу в постель. Эм, ты в порядке?

Я подняла на нее распухшие от слез глаза.

– Все хорошо, – автоматически ответила я, хотя ничего хорошего не было, о чем напоминало саднящее горло.

С трудом доковыляв до спальни, я подняла с пола мобильник и послала Саре сообщение с просьбой звонить в любое время дня и ночи. Затем забралась в кровать и накрылась с головой одеялом, чтобы хоть на время забыть боль утраты.

Несколько часов спустя Сара позвонила снова и, не дав мне опомниться, завопила прямо в ухо:

– Он продолжает названивать мне. Какого хрена?!

– А ты попробовала с ним поговорить? – осторожно поинтересовалась я, потрясенная ее агрессивностью.

– Нет, черт бы его побрал! Он не удосужился позвонить в день публикации объявления, а теперь хочет, чтобы я выслушала его объяснения. Пошел бы он! Эмма, я вне себя от злости. Буквально вне себя!

– Я слышу, – посочувствовала я Саре. – И очень хорошо тебя понимаю.

Но Сара пропустила мои слова мимо ушей. Да и где найти такие слова, которые могли бы ее утешить?! Ей необходимо было выговориться, а я выступала в роли слушательницы, поскольку ничего другого не оставалось делать.

– Она какая-то сраная светская львица из Нью-Йорка. Не уверена даже, закончила ли она колледж. Как это все убого! И что, черт возьми, он в ней нашел?! Я хочу сказать, что она, конечно, достаточно привлекательная и вообще, но какого черта?! У нее есть своя линия ювелирных украшений, которая носит ее имя, а потому она имеет наглость называть себя дизайнером! Ага, точно так. Черт, поверить не могу, что он женится именно на ней. Какого… – Ее голос внезапно пропал – ей звонили по другой линии.

– Тебе надо отвечать на тот звонок? – осторожно поинтересовалась я.

– Боже мой, – после секундного колебания сказала Сара. – Это опять он, твою мать! Все, мне пора бежать. Надо срочно заблокировать его звонки и имейлы. Позже позвоню. – И она отключилась.

Роль молчаливого свидетеля вспышки ее благородной ярости меня здорово утомила. Мне хотелось, чтобы она пришла в себя, чтобы снова стала той жизнерадостной, энергичной, искрометной Сарой, которую я любила – любила как родную сестру. Но Сара была сильнее меня, и поэтому я надеялась, что она скоро оправится. Хотя, конечно, мечтать не вредно.

Человек должен отвечать за свои поступки. И поделом мне! Каждый болезненный укол в сердце я получила вполне заслуженно.

Эмма!

В голове эхом разносился его голос. Жестоко избитый, он лежал тогда на полу в доме моей матери и звал меня. Что уж там говорить, в своих несчастьях мне некого винить, кроме себя самой.

Я посмотрела на свои руки – пальцы до сих пор дрожали. Я закрыла глаза – и нате вам: слезы тут как тут. Я сжала зубы и принялась часто-часто дышать, чтобы вернуть благодатное онемение.

– Эм, мы собираемся на пробежку, – сказала Серена, сунув голову в дверь моей комнаты. Я ответила ей остекленевшим взглядом. Но она, демонстративно не обращая внимания на мой измученный вид, отрывисто приказала: – Живо одевайся и догоняй нас.

Я не стала спорить. Хотя сон и считается лучшим лекарством, хорошая пробежка мне сейчас точно не повредит.

Когда я вышла из комнаты, Мэг зашнуровывала кроссовки в холле.

– Привет, – ласково улыбнулась она. – Ну как, удалось хоть немного поспать?

– Чуть-чуть, – ответила я.

Мэг ни словом не обмолвилась о фотографии в «Таймс», которая уже не висела на экране моего компьютера. Должно быть, она сама и убрала ее. Точно так же, как она – а возможно, и Серена, – убрала ту фотографию из-под моего ночного столика. Они всячески меня опекали, чего я, естественно, не могла не заметить, хотя мы этой темы никогда не касались.

– Как там Сара? – поинтересовалась Мэг.

– Жесть. Джаред еще пожалеет, что на свет родился.

Мэг улыбнулась, представив Сару, страшную в своем гневе.

– Ну что, готовы? – Из своей комнаты показалась Пейтон, ее белокурые волосы были затянуты в конский хвост.

– Угу, – в один голос ответили мы с Мэг, проследовав за ней вниз.

Серена и Мэг бежали молча. Я не знала, рассказала ли Мэг Серене о событиях сегодняшней ночи, но спрашивать точно не собиралась. Пейтон, казалось, не замечала неловкого молчания. Она радостно щебетала о сестринской вечеринке, на которой была вчера вечером, детально описывая каждую комнату, декорированную в соответствии с определенной книжной тематикой и снабженную соответствующими напитками.

– Мне кажется, я попробовала каждую книжку. Я имею в виду напитки, – рассмеялась она.

– Умереть не встать, – фыркнула Серена, но Пейтон проигнорировала ее замечание.

– А когда ты собираешься на свидание с Коулом? – нагнав меня, поинтересовалась Пейтон.

– Что? – Ее голос отдавался в моей голове ритмичным гулом.

– Что между вами происходит? Я так и не собралась спросить у тебя, как прошла ваша встреча в спорт-баре?

– Хм… Да, в общем-то, никак… – отмахнулась я. – Не о чем говорить.

– А ты собираешься встретиться с ним снова? – не сдавалась Пейтон.

– Я… Э-э…

В данный момент я была не в состоянии составить элементарное предложение, а тем более четко сформулировать мысль, поскольку целиком и полностью сосредоточилась на том, чтобы не рухнуть и не сгореть синим пламенем прямо здесь, на беговой дорожке.

– А ты сама-то хоть раз ходила на свидание с Томом? – пришла мне на выручку Мэг. – Я хочу сказать, вы двое флиртуете уже целую вечность. А он попросил у тебя номер телефона?

– Да, – отрезала Пейтон. – У него есть номер моего телефона. Мы просто… выжидаем.

В слабой надежде погасить бушующий в груди адский огонь я ускорила темп, оставив их далеко позади, и перешла на спринтерский бег. Серена старалась не отставать, ее лицо было напряженным и сосредоточенным.

Не обращая внимания на адскую боль в икрах, я из последних сил припустила по направлению к дому и только у переднего крыльца постепенно перешла на шаг. Серена наклонилась, да так и осталась стоять, упершись руками в бедра.