Клаудиа Кэрролл - Зачем нужен муж?

— Ох, милая, а я-то надеялся, что ваши показательные выступления в мою честь уже кончились.

Я не могу удержаться от улыбки. На Джейми невозможно долго дуться, он сразу обезоруживает юмором и обаянием. Каждый раз со стопроцентным успехом.

— Так вот, сидим мы в этой дыре, грызем черствые чипсы и пережаренные бургеры, и Хосе Мигель говорит (кстати, он подозрительно похож на растяпу Мануэля из сериала «Фолти-Тауэрс»): «Если я возьму вас, вы должны проявлять счастье, настоящее счастье». Я и говорю: «Ну конечно! Конечно, это счастье. Я счастлив оценить эту пьесу, я счастлив получить роль…» — и уже готов сказать, что особенно буду счастлив вместе с ним, как он заявляет: «Нет-нет, вы не поняли. Вы должны проявить счастье к моему английскому». Ты что-нибудь понимаешь?

— Счастье, счастье… — повторяю я в задумчивости. — О, он имел в виду «проявить участие».

Мне кажется, я почти слышу, как широко раскрываются глаза Джейми.

— Схватываешь на лету. Если я попаду как-нибудь на шоу «Кто хочет стать миллионером» и мне разрешат позвонить другу, могу я на тебя рассчитывать?

— Ну и как, ты получил роль?

— Узнаю сегодня попозже. И сразу тебе перезвоню. Впрочем, по-моему, он в меня влюбился. Но разве его можно винить? Он всего лишь человек.

— Хорошо. А теперь перестань занимать телефон, радость моя. Я собралась звонить Тери Тэйлор, а ты меня расхолаживаешь.

— О бож-ж-же!!! И что ты ей скажешь, если она ответит? «Здрасте, вы меня не помните? Ваш сын был у меня первым бойфрендом лет двадцать назад, и я пытаюсь его отыскать, чтобы осознать, в чем я поступила неправильно со своими бывшими…» Сразу предупреди ее, что ты в своем уме, ладно? А то она не так поймет.

— Ладно, ладно, — отвечаю я, нервно чиркая на полях «Желтых страниц», лежащих передо мной. Черточки сливаются то ли в свадебную фату, то ли в безликого жениха. — Я хорошо понимаю, как смотрюсь со стороны, но если я сейчас этого не сделаю, то и никогда не смогу. Ну и что такого может случиться? Вряд ли мне еще раз доведется встретиться с этими людьми.

— А ты знаешь, чем он занимался после университета?

— Ну, я давным-давно столкнулась с Тери в супермаркете, и она сказала, что Грег уехал в Штаты, по-моему, устроился там в какую-то навороченную гостиницу ночным управляющим.

— Ночным сторожем, наверное. И что ты будешь делать, если он до сих пор за границей?

— Не знаю. Придумаю что-нибудь.

— Ты уже обдумывала этот вариант?

— Да. То есть нет. То есть… я же не обязана с ним встречаться. Я могу просто поговорить с ним по телефону, правда? Это, наверно, еще и легче. Не так неловко.

— Радость моя, когда мне обследовали прямую кишку — и то было меньше неловкости, чем в том, что ты затеваешь.

— Ну, я же не ожидаю, что выйду из этого в лавровом венке победителя, но попробовать-то можно.

— И мне тебя никак не отговорить?

— Никак.

— Отлично! Честно говоря, я не хочу за это браться. Так здорово жить с тобой в одно время!

— Отключайся, я тебе сама перезвоню.

Джейми, конечно, прав. В конце концов, прошло двадцать лет. Грег Тэйлор может находиться в любой части земного шара и заниматься чем угодно. Он уже был пробивным и честолюбивым в дни нашего знакомства; когда же Грег закончил школу, у него на лбу было написано: «Человек, который чего-нибудь добьется».

Счастливый, преуспевающий, женатый, отец кучи детей, наверное.

«А ну, — сурово командую я себе. — Соберись, перегруппируйся».

Какова моя конечная цель? Замуж к концу года…

Да, я понимаю, это трудная задача для Великого Космоса, но уж постарайтесь, пожалуйста!

Я беру телефонную трубку и набираю номер.

— Добрый день, студия дизайна Тери Тэйлор, чем можем служить?

Женский голос, громкий и радостный.

— Здравствуйте. Не знаю, можете ли вы мне помочь. Мне бы хотелось поговорить с миссис Тэйлор.

«Держись холодно и по-деловому, — говорю я себе. — Не мямли, как жертва инсульта…»

— Мне очень жаль, — женский голос в трубке и впрямь огорчается, — но Тери ушла в отставку. Конечно, она иногда заходит к нам в залы, но фактически больше не работает. Не может ли кто-нибудь из нашей студии быть вам полезен?

— Нет, я, в общем, по личному делу. Не могли бы вы мне посоветовать, как ее найти?

— Оставьте, пожалуйста, сообщение. Мы ей передадим. Она ваш друг?

Какого черта, думаю я. Я ничего не потеряю, если выложу правду.

— На самом деле мне нужно встретиться с ее сыном, Грегом Тэйлором. Мы вместе учились в университете.

— И вы устраиваете встречу выпускников, да?

Обалдеть! Как я раньше не догадалась?

— Да, что-то в этом роде. Вроде того. Полагаю, вы и понятия не имеете, в какой точке земного шара он сейчас находится, правда?

— Скорее всего, он сейчас на севере Дублина, в Рейни.

— Что вы сказали? — В моих представлениях о жизни и работе Грега Тэйлора Рейни вообще никак не фигурировал.

— Да, он доставляет заказы клиентам и сейчас повез туда занавески. Впрочем, он очень скоро вернется. Так что ему передать?

ГЛАВА 6

ТОТ, КТО СКАЗАЛ «ЭМИЛИЯ»

Самые неудобные в наше время места для разговора по мобильнику:

1) общественный туалет;

2) за рулем автомобиля, рядом с которым проезжает дорожный патруль;

3) на ответственном совещании с главой телеканала в разгар обсуждения резкого падения рейтинга «Кельтских тигров» и, что еще более неприятно, заметного снижения доходов от рекламы.

— Вот идет Палач, — шепчет мне Дэйв Брютон, пока мы все вереницей заходим в устрашающего вида конференц-зал на срочное совещание. Вызваны все главы отделов; каждого оторвали от срочных дел. А если я говорю «каждого», то и имею в виду «каждого». Сценаристы, дизайнеры, костюмеры, гримеры — все усаживаются за круглый стол с одинаково ошеломленным выражением: «А что такое случилось?»

Совещание ведет некто Филип Берк, глава телеканала, очень важная персона — фактически начальник моего начальника.

Я никогда раньше его не встречала, хотя слышала о нем как о таком же упрямом и жестком человеке, блаженной памяти Аттила, Бич Божий. Он достаточно молод для такой должности, по моим догадкам — не старше сорока, у него виски с проседью и тот изнуренный бесцветный вид, который отличает всех больших теленачальников уже после пары лет в должности.

Он не красив и не уродлив, он нечто среднее.

Писаный уродец.

Если бы его играл голливудский актер, то это был бы Шон Пенн.

К тому же я с интересом отмечаю, что он холост.

Теперь это входит у меня в привычку: где бы я ни встретила хоть полупривлекательного мужчину, я сразу смотрю ему на руки, чтобы заметить обручальное кольцо. Которого в данном случае не наблюдается. Что ж, разве можно упрекнуть девушку в том, что она хочет иметь выбор?