Джейкоб Ченс - "Связанные" 1.5

трахал её на моём мотоцикле, когда мы катались вместе. Это было претворение фантазии в

жизнь. Она, на своих коленях передо мной, мои пальцы запутаны в её длинных волосах, мой

член вдалбливается в неё, это - зрелище, которое я никогда не забуду.

В тот ноябрьский день было не по сезону тепло, а сейчас в Массачусетсе такая холодная

зимняя погода, что это не предоставляет нам роскоши катания на мотоцикле. Мы не сядем

снова на мой мотоцикл до апреля. Я уже представлял себе, какую позу мы испробуем

следующей.

Я сбоку на неё взглянул.

— Крепко держись, миссис Сантьяго. Мы можем нарушить несколько правил дорожного

движения, — я кручу дроссель и ухмыляюсь, когда чувствую, как её груди прижимаются к

моей спине. Стону, когда её рука протирает вдоль по моей твердой длине.

— Жаждешь мой член, Leoncita? — я задыхаюсь, когда она крепко сжимает его в своей

руке.

— Поспеши, муж. Ты мне нужен внутри меня.

Я стону:

— Иисус, Leoncita. Ты убиваешь меня, — тяну её руку с моего члена и помещаю ее на

моём животе. Я тру вершину её руки своим большим пальцем, а затем сжимаю дроссель.

V- образный двигатель ревёт, как только мы попадаем в открытое пространство, и

сочетание Кенны, прижатой к моей спине и богатый глухой звук мотоцикла, достигает самой

моей души. Я не могу думать о более совершенном окончании нашей свадебной церемонии,

чем это.

Я не смею прикасаться к ней, пока лифт едет вверх к нашему номеру. Я едва на неё

смотрю. Моя решимость сделать это внутри прямо сейчас висит на гребаном волоске. Мне

нужно продержаться ещё десять этажей, один длинный коридор, и пройти через нашу дверь,

прежде чем я смогу положить на неё свои руки.

Мы оба молчим, пока проходим, казалось бы, бесконечное расстояние от лифта до двери,

и, как только мы перед ней, меня атакуют образы того, как я стою на коленях, вылизывая киску

Кенны. Я всавляю ключ-карту в слот и кручу ручку. Толкаю дверь, чтобы открыть, и сгребаю в

свои руки мою Leoncita.

— Ох, — говорит она, а затем смотрит на меня сияющими глазами. — Мне нравится, что

ты несёшь меня через порог, муж. Я не думала, что ты последуешь традиции. — Пинком

закрываю за нами дверь и держу свой путь к нашей королевских размеров кровати, всё ещё

держа её на своих руках.

— Я не против традиции. Просто нас никогда не касалось ничего традиционного, — я

рывком стягиваю одеяло назад и кладу Кенну на белую простынь. Скольжу руками вниз по её

длинным ногам, пока не добираюсь до сексуальных, как грех туфлей на шпильке. Я снимаю по

одной за раз и бросаю через плечо. Кенна хихикает, пока я не захватываю своей рукой её

лодыжку и не тяну ногу к своему рту.

Она извивается, пытаясь вырваться из моего захвата.

— Фу, Дерек, не целуй мою потную ступню.

Я смеюсь, прежде чем укусить её за нижнюю часть пятки, а затем лижу свод её стопы.

Кенна слегка задыхается, и я знаю, что не важно, насколько отвратительна для неё эта идея, она

этим наслаждается. Я стаскиваю свой смокинг и роняю его на пол, прежде чем схватить её

другую ногу. На этот раз я кусаю свод её стопы, прежде чем перейти к пальцам ног.

— Если ты положишь в рот пальцы моих ног, то никогда снова меня не поцелуешь, —

угрожает она.

Я сверкают ей своей ухмылкой, и скидываю свои ботинки перед тем, как взбираюсь

между её ног. Я двигаюсь вперед и нависаю над её губами.

— Leoncita, нет ни одного твоего дюйма, который я бы не взял в свой рот. — Я пробегаю

своим носом по чувствительной коже её шеи, и она трепещет. Мои пальцы скользят вверх по

внутренней стороне её бедра и играют с тонкой полосой стрингов. Я скольжу ими назад и

вперед вдоль промокшего кружева, которое едва прикрывает её щель, прежде чем подцепить

ими материал. Мой средний палец движется по её влажности и скользит внутрь тепла. — Здесь

был мой язык, Leoncita.

Она стонет и поднимает бёдра.

— И ты чертовски любишь это всякий раз, когда я так делаю, — я покачиваю в ней

своими пальцами, пока изучаю лицо. Кенна кусает губу, а потом хнычет, когда мой палец

оставляет её.

Я скольжу рукой дальше к заду, и даю своему мокрому пальцу кружить по её

напряженной маленькой дырочке.

— Здесь тоже был мой язык, Leoncita, — осторожно надавливаю своим пальцем, пока она

не вбирает меня полностью. — Тебе нравится, когда мой палец в твоей заднице? — она стонет

и выгибает шею. Это приглашение, которое я не могу отклонить. Мои губы и язык дразнят её,

скользят от плеча до нижней части её уха, пока мой палец движется внутрь и из неё. — Тебе

также нравится, когда здесь мой член, не так ли?

— Да, — говорит она хриплым шёпотом.

— Нет ничего, что я бы не стал с тобой делать, Leoncita - нет ни одного дюйма тебя,

который я бы с жадностью не попробовал на вкус. Всё, чтобы ты не захотела - твоё, — я

отстраняю от неё свой палец и сажусь на корточки. Мои глаза следуют по каждому её

заманчивому дюйму. Как я стал таким счастливым? Что я сделал, чтобы заслужить любовь этой

женщины? Я начинаю расстёгивать пуговицы на своей рубашке, но нетерпение заставляет меня

оторвать последние четыре пуговицы, когда сдергиваю свою рубашку со своего туловища. —

Я хочу заставить сбыться всем твоим фантазиям, — говорю ей, достигая задней части её шеи,

чтобы расстегнуть застежку платья. Тяну каждую сторону вниз, обнажая эти прекрасные

сиськи. Иисус Христос. Она без бюстгальтера. Я сжимаю зубы и тяну черный материал по её

животу. Она приподнимается, и я нетерпеливо его сдергиваю, захватив вместе с ним ее

маленькие чёрные стринги. Бросаю на пол оба предмета одежды и толкаю её колени к её груди.

— Мне нужно узнать, какой вкус замужней киски, — говорю я, опускаясь по её животу.

Она хихикает, пока первый сильный удар моего языка не проникает между её губами, а затем

это превращается в стон. Я лижу вдоль щели, кружу по клитору и возвращаюсь назад, чтобы

окунуть свой язык во влагалище, пробуя её сладкий сок. — Замужняя киска - это лучшее, что я

когда-либо пробовал, — рычу я.

Её руки хватают и тянут мои волосы.

— Пожалуйста, заставь меня кончить, — я возвращаюсь к концу кровати и срываю

оставшуюся часть своей одежды.

— Возвращайся сюда и, как хороший муж, доставь своей жене удовольствие, — Кенна

изо всех сил старается выглядеть серьезной, но срывается хихиканье, прежде чем она