Линдсей Армстронг - Богиня любви

В это время, как на грех, мимо проходил конюх с лошадью. Лошадь внезапно захрипела и вырвала повод.

Повернувшись, Чес увидела, что лошадь несется прямо на нее и у нее лишь секунда, чтобы уклониться. Она бросилась в сторону, ударилась обо что-то головой и потеряла сознание.

Она пришла в себя в чьих-то руках.

— Я собиралась в Брисбен, — пробормотала она, — и…

— И никуда ты не поедешь, — возразил твердый голос. — Дай мне взглянуть на тебя.

Чес заморгала и, прищурившись, взглянула вверх. Ее окружало море встревоженных лиц. Том Хокинг, обладатель твердого голоса, добавил:

— Дайте нам немного воздуха!

Кольцо лиц отступило, и Чес обнаружила, что он стоит на коленях на траве рядом с ней и держит ее голову в своих руках.

— Уверена, со мной все в порядке. — Она облизала губы. — Как лошади?

— Прекрасно. Болит где-нибудь?

— Нет. Только… — Чес дотронулась до головы кончиками пальцев и поморщилась.

Том пощупал ее голову.

— Шишка размером с яйцо, — сказал он, — но это неудивительно. Ты ударилась головой о стену. Давай посмотрим, сможешь ли ты встать.

Он помог ей медленно подняться, и она постояла немного, затем стала оседать. Тихо чертыхнувшись, Том подхватил ее на руки и понес в свой кабинет, пристроенный к конюшне, раздавая через плечо приказания.

Войдя в комнату, он закрыл дверь ногой и хотел положить ее на старенькую кушетку. Чес издала протестующий звук. Замерев, он заглянул ей в глаза.

— Так лучше, — прошептала она.

Понадобилось мгновение, чтобы значение слов дошло до него, затем он сел на кушетку, держа Чес в своих руках.

— Извини, — добавила она, облизав пересохшие губы, — но так я чувствую себя в безопасности — или что-то вроде этого… — И со вздохом облегчения положила голову ему на руку.

Что-то вспыхнуло в его глазах.

— Чес, я должен убедиться, что у тебя нет никаких других повреждений, кроме шишки.

— Нет. Я уверена, что ничего не сломано, и я не чувствую никаких внутренних болей, только слабость и разбитость во всем теле. Лошадь наступила на меня?

— Даже не зацепила.

— Ты сумел удержать жеребца?

— Каким-то чудом — да.

— Ну, никакое это не чудо, — пробормотала Чес.

Он поморщился.

— Спасибо, но могло бы быть гораздо хуже. Ох, уж эти зеваки с их собаками! В сущности, одна ты пострадала. Даже собака цела и невредима.

— Не так уж я и пострадала. Думаю, что сейчас смогу убедить тебя в этом. Я знаю, кто я, где я, кто ты, и могу назвать тебе дату своего рождения. И у меня не двоится в глазах.

— Хорошо. Значит, нет никакой спешки.

— Именно. — Она закрыла глаза и немного полежала в молчании, чувствуя растущее ощущение покоя и умиротворения, постепенно сознавая, что это ощущение неразрывно связано с мужчиной, в чьих объятиях она лежит.

Чес подняла веки и обнаружила, что он неотрывно смотрит на ее губы.

— С нашей стороны было бы большой глупостью… сближаться, — выдохнула она.

Он заглянул ей в глаза, и его губы дернулись.

— Перед некоторыми глупостями очень трудно устоять.

— Да, но мне нелегко расставаться со своими убеждениями.

— Я уже понял. С другой стороны, возможно, никакая это не глупость, а вполне естественный порыв.

Она слегка нахмурилась.

— Ты хочешь сказать, что, если я хочу, чтобы ты поцеловал меня, и ты хочешь этого же, значит, все в порядке?

Он пожал плечами.

— Обычно да, но есть только один способ выяснить.

— Да, но что потом? Я не хочу, чтобы ты на что-то рассчитывал.

— Не буду. Ты всегда в такие моменты так много болтаешь?

Она закусила губу.

Том улыбнулся и провел пальцами вниз по ее голой руке.

— Мне нравится ощущение твоей кожи, она такая гладкая. И еще твои глаза. Не думаю, что когда-нибудь видел такую глубокую синеву, но они могут быть, — его взгляд сделался грустным, — такими сдержанными и непреклонными.

— Мы познакомились при обстоятельствах, которые любую девушку сделают немного сдержанной.

— Ты великолепна, Чес, и не позволяй ни одному мужчине думать иначе. Но хватит разговоров. — Он привлек ее ближе и приблизил свои губы к ее губам.

— Я…

— Ш-ш-ш, — прошептал он. — Давай посмотрим, могут ли поступки говорить громче слов.

Харриет Хокинг услышала про происшествие у конюшни и помчалась посмотреть, как Чес и не может ли она чем помочь.

Когда ей сказали, что Том и Чес в кабинете, она, возможно к счастью, вначале заглянула внутрь, прежде чем открыть стеклянную дверь.

Из-за больших растений в кадках и наваленных на столе книг и бумаг было плохо видно, но Харриет вытянула шею, и то, что она увидела, заставило ее застыть на месте.

Ее сын и свадебный консультант сплелись в страстном объятии!

Глаза ее расширились, рот открылся, она резко развернулась и побежала обратно к дому. Клэр с нетерпением ждала ее на веранде.

— Ну, как она? Сильно пострадала? «Скорую» вызвали?

— Нет. Думаю, с ней все в порядке. То есть я уверена, что с ней все в порядке, потому что Том ее целует. Ох, Клэр, я подозревала, что это может произойти. Возможно, Чес Бартлетт — именно та женщина, которую Том искал всю жизнь!

— О, боже мой, — медленно проговорила Клэр Хокинг. — Боже мой, боже мой!

— Что? — нахмурилась Харриет. — Я думала, она тебе нравится.

— Ну да. Просто очень жаль, что мне никто ничего не сказал.

— О чем?

— Об этих подозрениях. Иначе я бы не сделала того, что сделала.

Раздражение Харриет переросло в дурное предчувствие.

— А что ты сделала, Клэр?

— Только что звонила Сара Олдфилд. Она оказалась неподалеку — кстати, ты знаешь, что она развелась? — и захотела заглянуть и навестить нас. Признайся, она была милой девочкой, даже несмотря на то, что они с Томом расстались. Поэтому я пригласила ее на ночь. Места же у нас сейчас хватает.

Харриет закрыла глаза.

— Как ты могла? В первую очередь, — проговорила она сквозь зубы, — ты должна была спросить разрешения у Тома! Что мне теперь делать? Она оставила свой номер телефона?

— Нет. Не думаю, что ты что-то можешь сделать, Харриет. Знаешь, теперь Сара и Том могут быть просто хорошими друзьями.

— Или же Сара осознала, что совершила ужасную ошибку, и хочет все исправить!

Наконец Том поднял голову. Чес заморгала и с наслаждением пошевелилась в его руках.

— Это было нечто, — сказал он с мерцанием в серых глазах, обнимая ее стройное тело.

— Да. — Грудь Чес быстро вздымалась и опускалась под тонким шелком блузки.

— Как твоя шишка?

— Какая шишка?