Эмма Дарси - Песня малиновки

— Да? — сделав над собой усилие, спросила она.

— Разве он не говорил тебе?

Она попыталась ответить непринужденно:

— Мы мало говорили об этом. Правда, он сказал, что у меня оригинальный голос.

Тони нахмурился.

— У тебя нет настроения?

Дженни через силу улыбнулась.

— С чего ты взял? Мне нравится у вас. Давай спустимся к остальным. И вообще, я бы не прочь сейчас выпить.

— Выпить! — Лицо его посветлело, и он добавил уже с обычной веселостью: — Лично мне надо выпить целое море, чтобы забыть компанию, в которой я столько страдал. Попробуем подбить отца открыть к обеду бутылку приличного вина. Рождество все-таки.

— Да, в любом случае сегодня надо веселиться, — согласилась Дженни.

Потому что завтра меня может уже и на свете не быть, грустно добавила она про себя.

ГЛАВА ПЯТАЯ

С большим облегчением Дженни заняла свое место за овальным обеденным столом. Справа сидел Тони, слева — Эдвард Найт. Питер был прямо напротив нее, а рядом с ним Миранда. Роберт Найт сел между матерью и Мирандой и оказался почти на другом конце стола. Таким образом, необходимость поддерживать с ним разговор отпала. А перед обедом, за бокалом вина в гостиной, она как приклеенная не отходила от Тони. По-прежнему следуя версии о головной боли, Роберт мимоходом спросил ее о самочувствии. Дженни была не в состоянии говорить с ним, поэтому просто кивнула. Он отошел, и больше она старалась не обращать на него внимания.

За столом некоторое время все слушали Миранду, которая с увлечением рассказывала об их с Тони походе в гости. Она восхищенно описывала людей, их поведение, а Тони комментировал ее слова, вставляя смешные реплики, чем немало сердил сестру. Эдвард Найт с явным удовольствием наблюдал за их шутливым поединком. Время от времени он весело поглядывал на Дженни, и они смеялись над особенно остроумными замечаниями Тони.

— А ты, Питер? — спросил он, когда Миранда замолчала. — Чем ты занимался?

— Я читал книгу, которую подарил мне Тони. И знаешь, что я подумал, пап? Наполеон был дурак, что связывался с женщинами. И вообще, история показывает, что спутницы всех великих людей, как правило, предавали их.

— Власть портит людей. Это величайший соблазн. Но я мог бы добавить, что и великие не баловали своих женщин добрым отношением. — Он бросил ласковый взгляд на жену и продолжил: — И позволь мне заметить, Питер, хорошая женщина рядом — это все. Смею сказать, что если бы по каким-то причинам я потерял вашу маму, то жил бы не настоящей жизнью, а жалким ее подобием.

Дженни с улыбкой посмотрела на Анабеллу Найт и наткнулась на взгляд Роберта. Она не поддалась первому побуждению и не отвела глаза, упрямо твердя про себя, что ей нечего стыдиться. Она считала, что избавилась от тех безумных чувств, которые испытывала к нему. Но оказалось, что, несмотря на его жестокий отказ, который несколько ослабил эти чувства, Роберт по-прежнему владеет ее сердцем.

— Как прошел день, Дженни?

Она быстро перевела глаза на Эдварда Найта, боясь, как бы он не заметил взгляда, которым она обменялась с Робертом. Но мистер Найт просто смотрел на нее с вежливым интересом.

— Насколько я понял, Роберт уговорил вас исполнить ваши остальные песни, — продолжал он.

— Да, мы их записали, — коротко ответила она, не решаясь говорить дольше.

Все замолчали и как будто ждали чего-то. Дженни сделала вид, что очень занята едой.

— Роберт? — с легкой ноткой недовольства спросил отец, словно желая выяснить, в чем дело и почему.

Дженни затаила дыхание.

— Да, — решительно и твердо прозвучал ответ Роберта.

— Ну? — настаивал отец.

— Я не успел обсудить это с Дженни, папа, — спокойно сказал он опять.

— Что обсудить? — с любопытством спросила Миранда. — Честное слово, вы с папой так же невыносимы, как мама с Тони. Эти стенографические разговоры сводят с ума. Кроме того, просто невежливо вести себя подобным образом за столом. Правда, Дженни? Мы сидим как дуры.

Дженни ответила ей легкой понимающей улыбкой, но смолчала. Ей хотелось, чтобы поскорее прекратился разговор о ней.

Миранда повернулась к старшему брату.

— Ну? Выкладывай. Объясни нам все.

Дженни снова почувствовала взгляд Роберта, но не ответила на него. Опять наступила мучительная тишина. Тогда спокойно и деловито заговорил Роберт:

— У Дженни почти уникальные данные композитора. И дело не только в самой музыке, но также и в том, что ее музыка удивительно гармонично сочетается со стихами. Музыка придает словам особый смысл, и они приобретают еще большую точность. Это редкий талант.

Тут она посмотрела на него, не решаясь поверить в искренность сказанных слов. Конечно, это просто примочка на ее уязвленное самолюбие. Она-то знает, да и он тоже, что песни далеки от совершенства, попросту непрофессиональны. Взгляд Дженни отвергал эту утешительную лесть. А Роберт не отводил глаз, опровергая ее молчаливый упрек.

— Конечно! Ты прав! — взволнованно воскликнула Анабелла Найт. — Поэтому так и волнует “Пожар на ферме Россов”. Музыка сама по себе выражает всю эту историю. Какой ты умница, Роберт. Я только и смотрела на лицо Дженни, так что не оценила тонкостей композиции.

— У меня, конечно, может быть, и не такой тонкий слух, как у тебя, Роб, но я всегда знал, что музыка Дженни совершенно необычная, — торжествующе заявил Тони. С восхищенной улыбкой он обратился к Дженни: — Ну, теперь-то ты мне веришь, Малиновка? После того, что сказал специалист?

— Точно! — вставил Питер. — Я помню, когда скваттер со своими людьми мчался на лошадях, музыкальный ритм точно передавал звук копыт. Правда, Дженни? Это было здорово.

— Теперь нам тоже надо послушать остальные твои песни. Может, споешь их нам после обеда, Дженни? — сказала Миранда.

— Нет!

Дженни не смогла скрыть ужаса в голосе. Все с удивлением уставились на нее. Все, кроме Роберта. Его взгляд выражал такое искреннее сочувствие, что у нее мучительно заныло сердце.

— Я думаю, что Дженни на сегодня достаточно напелась, Миранда. Мы записали двенадцать песен, а это большая нагрузка и требует немало физических и эмоциональных сил, — авторитетно заявил он. Отец поддержал его:

— Роберт прав. Нехорошо просить об этом сейчас.

Дженни вздохнула с облегчением. Удалось избежать крючка, на который ее чуть-чуть не поймали.

— Однако, я надеюсь, вы не будете против, если мы послушаем пленку, — вежливо закончил мистер Найт.

Сердце Дженни остановилось. Кровь застыла в жилах. Как же она забыла о пленке! О пленке, на которую она выплеснула все свои чувства. Чувства к Роберту Найту. О Господи, нет! — мысленно закричала она. С мольбой в глазах она повернулась к Эдварду Найту.