Хайди Маклафлин - Навсегда моя (ЛП)

Я сижу на том же самом месте. Палец водит по сердцу с моими инициалами и Джози. Я начертил его после выпускного бала. В тот вечер я знал, что хочу, чтобы эта девушка навсегда осталась в моей жизни, и не боялся сказать ей об этом.

Пока не оставил ее, хотя должен был собрать ее сумки и увезти на своем грузовике.

Интересно, понравился бы Джози Лос-Анджелес?

Я опрокидываю одну бутылку пива, за ней вторую. Будь я на своем грузовике, то кидал бы пустые бутылки в кузов, чтобы слышать, как они разбиваются. Чтобы ощущать своего рода облегчение от нарастающей боли.

Когда останавливается грузовик и чуть сдает назад, я знаю, что мое время закончилось. Я закрываю глаза и жду, что раздастся смех. Мы с Мейсоном все время так шумели, что девчонки говорили нам заткнуться. Я не вижу, кто вылезает из грузовика, но слышу, как кто-то взбирается по лестнице.

Отлично.

— Что ты здесь делаешь?

Я оглядываюсь и вижу идущую ко мне Кейтлин. Я встаю, протягиваю ей руку, пока она не садится на место Мейсона, слева от меня.

— Хотел бы спросить у тебя то же самое. Почему ты не дома со своими прекрасными малышками?

— Сегодня вечером они с отцом Мейсона. Он хотел забрать их, а я не могла отказать. За последний год он так много потерял.

Я вопросительно смотрю на нее. Она грустно улыбается.

— В прошлом году умерла миссис Пауэлл.

Нож в сердце снова проворачивается.

— Мне жаль, — просто говорю я, потому что мне больше нечего сказать. Нет оправдания тому, что я сделал.

— Где ты был, Лиам?

Вопрос на миллион долларов: если вы смотрите телевизор или читаете журналы в очереди местного гипермаркета, то знаете, где я был.

— Тебе бы следовало изъясняться более конкретно, — отвечаю я, бросая первую пустую бутылку в кузов грузовика. Кейтлин тянется к моей сумке, берет пиво и откупоривает крышку.

— Что с тобой произошло? Потому что, когда ты уехал в Техас, все было хорошо, а потом однажды вечером ты появляешься, и уже все не так.

Вторая пустая бутылка летит в грузовик. За ней следует третья, я открываю четвертую и осушаю, чтобы тоже ее бросить.

— Я поступил в колледж и просто его возненавидел. Ненавидел тренировки, команду — все, что было связано с ним. Однажды вечером я зашел на одно сборище в кампусе, а там устраивали вечер «открытого микрофона». Я попробовал, и мне это понравилось, так все и пошло.

— Ты рассказывал Джози?

— Не-а, в тот вечер наша встреча прошла не очень хорошо. Я был зол и немного сорвался на нее.

Мы сидим в тишине и швыряем бутылки в грузовик. По мере того, как Кейтлин пьет, она кидает их все сильнее – видимо, так она вымещает злобу.

— Впервые за двенадцать лет рядом со мной нет Мейсона.

Я знаю, что она грустит, и мог бы обнять ее, позволить выплакаться и разделить ее горе.

— У меня есть ребенок.

Очевидно, этого не следовало говорить, потому что, если бы взглядом можно было убить, я был бы уже мертв.

— Джози знает?

Я не могу сдержать смех и трясу головой.

— Я надеюсь на это, если только Ноа не ее ребенок. Либо я пьян, потому что этот мальчишка, определенно, наш.

— Ты такой осел, — говорит Кейтлин, толкая меня в плечо. Я падаю назад, чтобы она считала себя сильной. — Других детей нет? Сколько у тебя жен и подружек?

Я швыряю бутылку и улыбаюсь, когда та разбивается. Завтра придется прийти и вычистить ее грузовик.

— Ни других детей, ни жен, ни подружек.

— В данный момент?

Я бросаю на нее злобный взгляд.

— Ни в данный момент. Никогда. Ни после Джози.

— Я видела все эти твои фотография, рядом с тобой все время была какая-то блондинка.

Я прислоняюсь к вышке и делаю глоток из очередной бутылки с пивом. Кейтлин от меня не отстает, и скоро у нас ничего не останется. Меня это немного злит. Надо было покупать две упаковки.

— Это Сэм, мой менеджер. Она хочет быть моей девушкой и говорит, что я у нее в долгу, потому что она со мной с самого начала. Не знаю. Последнее время я думаю о том, чтобы ее уволить.

Кейтлин ничего не говорит, лишь всматривается в темноту. Время от времени я вижу, как она трет глаза. Мне хочется ей помочь, но я не знаю как. Я мог бы обхватить ее руками, притянуть к себе, но это может показаться ей странным, так что я предпочитаю погладить ее по спине.

— Я никогда себя не прощу. Я должен был звонить или, по крайней мере, вернуться. Я мог бы поддерживать связь, но уехав отсюда и оставив все позади, мне нужен было порвать со всем. Я должен был попытаться и сделать себе имя, и когда это произошло, меня стали рвать на части. Не успел я опомниться, как оказался в номере отеля, читая газету. Я продолжал себе твердить, что он не мог умереть, потому что я не успел с ним попрощаться.

— Он умер, а у меня даже не было возможности сказать ему, как мне чертовски жаль, что я повел себя, как настоящий придурок, и уехал. Он ни хрена мне не сделал, а я оставил его, потому что я чертов трус и не могу справиться со своим дерьмом. Боже, мне так жаль, что ты его потеряла.

Кейтлин откидывается назад и зарывается лицом на моей груди. Она начинает рыдать, так что я обхватываю ее руками и позволяю ей поплакать. Я утираю наворачивающиеся слезы и стараюсь держать себя в руках ради нее. Чем сильнее она плачет, тем сложнее мне сдерживаться самому. Может, плакать и полезно, может, твоему телу нужно избавиться от накопившейся энергии. Может, нам просто нужно оплакать Мейсона.

Так мы и сидим, обнимая друг друга, пока не всходит солнце. По красному лицу Кейтлин растекся макияж. На щеках красуются полосы от складок на моей куртке, но мне все равно. Я продолжаю ее держать, пока она не будет готова прощаться.

Глава 12

Джози

Впервые я закрываю магазин без причины. Темные мешки под глазами наглядно демонстрируют мой недосып. Перед уходом на работу Ник все время трогал рукой мой лоб, словно доктор, и предлагал мне устроить день для себя. Но я решила тоже сделать Дженне выходной. Все равно сегодня никому не нужны цветы, а если и да, то они поймут, почему я закрылась, и вернутся завтра.

Ноа похрустывает кашей, его взгляд приклеен к недавнему выпуску «Спортс Иллюстрейтед». Вчера я с сомнением наблюдала за ним и Лиамом, но все же позволяла им узнавать друг друга. Сегодня же я решила, что на этом хватит. Я не могу позволить, чтобы моему сыну причинили боль, когда Лиам снова свалит из города. Он не планировал оставаться, говорил ли он мне это или нет. Я просто это знаю. Я чувствую это сердцем. За пределами Бомонта у него своя жизнь, и в нее не входит Ноа и, похоже, никогда не будет.