Удобная - Виолетта Иванова

говорил о своих планах, что хочет ей рассказать свое видение ведения колонки.

Татьяна поняла напряженное состояние подруги и расспросила Кирилла о том, что тот предлагает по работе. Он стал рассказывать, что бы хотел увидеть и так увлекся сам, что Мария тоже ярко представила себе то, о чем он говорит. На ее лицо набежала задумчивая улыбка и первый страх перед мужчиной отступил. Он явно знал, о чем говорил. Он оказался отличным собеседником с хорошим чувством юмора и огромным обаянием.

Примерно через полчаса Мария смогла успокоиться и уже более-менее спокойно воспринимать присутствие Кирилла в своем архиве. Когда Татьяна поднялась и сказала, что ей пора съездить на объект, Мария было забеспокоилась, но увидела строгое лицо подруги, взяла себя в руки. Ну а правда! Чего она так боится остаться с ним наедине, не съест же он ее?

Кирилл еще около часа находился у нее в архиве. Рассказывал какие-то смешные истории, постепенно вовлекая Машу в беседу. Сначала она отвечала ему односложно, но после очередной его шутки смогла связанно ответить на его вопрос. А потом уже совсем осмелела и тоже рассказала ему пару историй. Идея Кирилла об исторических параллелях ей очень понравилась, и они даже вместе придумали тему следующего выпуска.

Все время, пока он был у Маши, на его телефоны сплошным потоком поступали звонки, которые он сбрасывал, и сообщения, которые он не читал. Девушке даже стало интересно, кого он так игнорирует, но спрашивать не стала.

Незадолго до обеда, когда Маша ушла в соседнюю комнату к стеллажам с архивом, чтобы найти необходимую информацию, Кирилл проследовал за ней и присвистнул:

— Ого! Здорово у тебя тут все устроено! Полная механизация.

Маша в это время передвигала стеллажи по рельсам, чтобы добраться до нужного.

— Да, спасибо Москве, услышали наши просьбы, — ответила она, смущенно улыбаясь.

Когда перед ней открылся проход к нужному стеллажу, она нашла коробку с необходимыми документами, которая оказалась на полке, с которой Маша не смогла бы ее достать. Она уже собралась идти за лестницей, но к ней сзади подошел Кирилл, прижался к ее спине, уперся руками в полку, чтобы достать с нее коробку. Маша замерла, оказавшись в капкане рук, ощущая спиной жар его тела и чувствуя его дыхание за своих волосах.

— Куда нести? — каким-то хриплым голосом спросил Кирилл.

— На мой рабочий стол, — мгновение погодя ответила Маша, боясь пошевелиться.

Он дотянулся до коробки, снял с полки, аккуратно пронес над головой Маши, которая замерла на месте. Она пришла в себя, когда услышала голос Кирилла, который звал ее. Проглотив ком, она снова на негнущихся ногах прошла к своему рабочему столу, за который уже успел устроиться Кирилл, доставая из коробки документы и рассматривая их.

— Слушай, как здорово. Это то, что я себе представлял! Надо будет Татьяну сюда подключать. Она же за социалку отвечает? Вот она и будет делать снимки из серии — было-стало. Ты будешь готовить инфу о том, что было, а она о том, что есть. Это будет классно.

В это время телефон Кирилла снова разразился звонком. Он не успел сбросить звонок, как открылась дверь и на пороге показалась Оксана. У нее в руке был телефон, судя по всему, это она звонила Кириллу.

— Вот ты где, а я тебя по всей редакции ищу, — сказала она немного капризным тоном, уставившись на Машу, которая замерла возле своего стола со старыми подшивками в руках. — А что вы тут делаете?

— А зачем ты меня ищешь, к чему такая спешка? — спросил ее Кирилл недовольным голосом. — И какая тебе разница, что я тут делаю?

— Кирюша, мы же договаривались сегодня вместе на обед пойти, — Оксана капризно поджала губы.

— И поэтому ты мне с одиннадцати часов названиваешь? Обед только через полчаса.

— Так я напомнить звонила.

— Я пока провалами памяти не страдаю. Обещал сходить на обед, значит сходим. А сейчас извини, у нас задание Звягинцева. Мы немного заняты.

— Мы? — Удивленно выгнула бровь Оксана. — С Машей? И с каких это пор она…, - но увидев взгляд Кирилла, направленный на нее, осеклась. — Кирюш, я же тебя искала.

— Нашла? — И увидев кивок головы, продолжил. — Иди сейчас к себе, я зайду за тобой.

Оксана хотела что-то сказать, но снова осеклась, повернулась и ушла.

Маша как стояла с документами в руках, так и продолжала стоять, не двигаясь с места. Все поведение Оксаны кричало, что между ней и Кириллом что-то уже было «такое», почему она может ему говорить в таком тоне. Обида затопила грудь девушки. А она то дура, поверила, что Кирилл не равнодушен к ней. Эти его полу объятия, как он прижимался к ней, как говорил таким голосом, от которого на руках поднимались волоски. Она такая дура, поверила, что могла понравиться такому мужчине, как Кирилл, московскому красавчику. Маша закусила с силой губу, чтобы не разреветься. Постаралась придать своему голову безразличия.

— Идите, Кирилл, я сама подберу материалы, — смогла наконец проговорить она. — И правда, обед скоро. Девушка будет Вас ждать.

— И почему ты опять перешла на «вы»? Что произошло, Маш? — Он смотрел на нее. Потом поднялся с кресла, обошел стол и вплотную подошел к девушке. Руки убрал в карманы брюк, стоял и раскачивался с пятки на носок.

— Ничего, просто… просто я сама все сделаю. Вы же не должны ничего…

— Я сам решаю, что мне делать, — довольно резко ответил Кирилл, разглядывая лицо девушки. — Ты с Татьяной сама поговоришь или мне это сделать?

— Поговорю, — Маша проглотила обиду от резких слов мужчины, опустила голову, разглядывая свои туфли.

Кирилл быстрым шагом вышел из архива и только тогда она смогла вздохнуть полной грудью. Она дотащилась на свое рабочее кресло и упала в него аморфной массой, ноги ее не держали. Слезы обиды набежали на глаза. Дура! Какая она дура! Вот не было мужчин в ее жизни и не надо. И она сможет пережить эти две недели, пока Кирилл здесь. Она закроется в архиве и никого пускать не будет, кроме Таньки. И пусть он целуется и обедает с кем хочет, ей все равно. Все равно же?

Если она и собиралась сходить сегодня в кафе на обед, но представила, как Оксана под ручку к Кириллом сейчас пойдут на обед, аппетит пропал сразу же. Сердце замирало и отказывалось биться нормально. В душе разливалась горечь обиды, досады и разрушенных надежд.

Ей показалось, что она просидела так вечность, пока не раздался звонок мобильного. Звонила Татьяна, которая вернулась в редакцию.