Влюби меня за день, Валентин (СИ) - Коваль Лина

Слышу, как застегивает куртку.

Сердце вот-вот остановится. Если не сейчас, то в момент, когда Вэл закроет дверь моей квартиры – точно замрет навсегда.

Не выдержит!

Больно так, что приходится обнять себя и покачать, как младенца.

Следующие несколько минут мы оба молчим.

Словно молчание что-то даст.

Хотя тишина порой гораздо мудрее слов. В тишине происходит главное – принятие. Пока говоришь или кричишь с мыслями точно не собраться…

В отражении вижу, что Вэл разворачивается ко мне спиной и смотрит в потолок. Ладонями активно растирает затылок.

– Повзрослей, – говорит мне на прощание.

Вспыхиваю. Сгораю. Перерождаюсь от злости.

– Да пошел ты к черту, – цежу яростно.

Добавляю осознанно:

– ВА-ЛЕН-ТИН КОСТРОВ!

Снова тягостное молчание за спиной. Закусываю губу.

– Что ты сказала? – высекает он голосом словно с искрами на камне.

– Валентин, – легко повторяю.

Вздрагиваю, когда меня смывает взрывная волна имени Вэла Кострова.

– Я тебя предупреждал, – хрипит он и впечатывается в мой рот.

Может быть, в обычный день мне бы показалось это грубым, но сейчас в самый раз.

Обнимаю локтями его голову и отвечаю на поцелуй. Боже, какое счастье целовать открыто, а еще прошептать ему в губы:

– Прости-прости-прости… Я люблю тебя.

– Я тебя тоже, Кудряшка. И ты меня прости. Я скучал.

Поднимаю руки, когда Вэл тянет мою кофту наверх. Завожу ладони под куртку, оглаживаю широкие плечи и быстро скидываю её на пол.

Вслед за этим всем в ту же кучу улетают футболка Кострова и моя юбка с колготками.

Твердое тело впечатывает меня спиной в холодную стену, и я вскрикиваю от неожиданности:

– АЙ!

– Блин, стой так, – хмурится Вэл, и осматривает меня всю, как смотритель любимый маяк.

Обхватывает ладонью шею и ведет ниже. По ложбинке, животу…

Резко выгибаюсь, когда рука касается промежности.

– Скучал, Ив, – шепчет он как-то протяжно. – Пиздец, как скучал.

Так пронзительно, что я снова плачу. От счастья, от эмоций, оттого, что чуть не потеряла его сегодня вечером.

Может быть, и не так плохо не соглашаться не меньшее?.. В худшем случае освободится место для нового, а в лучшем – можно выиграть большее. Например, футболиста-холостяка, с которым в детстве вместе купались в грязном карьере.

Вэл разводит мои ноги шире и тянется к заднему карману джинсов, извлекает презерватив. Его ширинка выглядит внушительной и развороченной.

Когда входит в меня, стону, крепко обнимаю и кусаю за плечо.

– Обними меня, малышка, – просит он, подцепляя под ягодицами.

Послушно скрещиваю ноги за его спиной и растекаюсь лужицей, вновь и вновь принимая в себя. Воздух кажется горячим, внутренности плавятся. До сих пор поверить не могу, что он здесь. Приехал.

– Люблю тебя, – шепчу, целуя в губы, и взрываюсь на тысячи осколков, разлетающихся во вселенной от удовольствия.

Вэл практически одновременно со мной кончает и несет меня в душ. Усаживает на стиральную машинку, выкидывает презерватив и снова обнимает.

– Ты переезжаешь в Москву, – сообщает мне безапелляционно.

– Тогда тебе придется подыскать мне работу, – замечаю скромно.

Снова целую его. Крепко. С языком.

Люблю. Люблю. Люблю.

– Я уже нашел тебе работу. Рублево-Успенское шоссе, 10 километр, 600 квадратных метров. Клиент ждет тебя завтра с вещами. Там работы лет на сто для тебя. Хоть каждый год переделывай. Только заканчивай вот с этой херней, – кивает в сторону прихожей.

Ещё злится, но очень нежно оглаживает бедра.

– Ммм, – стону, запрокидывая от счастья голову. – Заманчиво, Костров. А соцпакет?

– Полный, – усмехается Вэл. – С питанием и проживанием. Ежегодный календарный отпуск в теплых странах обязателен.

– А ты умеешь убеждать. Уверена, как у тренера у тебя большие перспективы.

– Посмотрим, – выговаривает он недовольно, и я понимаю, что тема спорта пока слишком болезненна для него.

– Ну, так что, дизайнер Ива? Берешься за объект?

– Хмм, – склоняю голову.

Кружу глазами по загорелому лицу. Склоняюсь над его ухом, нежно целую и шепчу:

– А красный кожаный диван будет?

– Красный? – выдыхает Вэл. – Что за безвкусица, Ив? Никакого красного…

– Может быть… фуксия? – посмеиваюсь тихо.

– Это какое-то венерическое заболевание? – нахмуривается он.

– Боже, – хохочу и снова обвиваю ногами его бедра. – Я теперь на все согласна, Костров.

За такого мужика надо держаться! Это точно!

Эпилог. Ива

Спустя ещё два месяца.

– А здесь красиво, – шепчу Вэлу на ухо, делая вид, что тянусь за крохотной тарталеткой.

На ней оборвыш из лосося, щепотка каких-то семян и капля сыра. Ну почему в этом высшем свете так много бутафории? Неужели нельзя нормальных бутербродов настрогать?..

– Ты голодная, Кудряшка, – смеется Вэл. – Хочешь, поедем тебя покормим?

– Я хочу бургер. С двойной котлетой и горчицей. И три литра колы.

Вэл приобнимает меня за талию, которая довольно выигрышно смотрится в платье с вырезами на животе, и украдкой рычит мне в ухо:

– Обожаю это крестьянство в тебе. Вместо самого изысканного ресторана выбрать фастфуд.

– Ты же знаешь, что я никогда не стану как они? – озираюсь вокруг.

Красивых девушек здесь по три штуки на квадратный метр, но Вэл с меня глаз не сводит.

– Уж сделай милость, – отвечает он, поправляя галстук. – Не дай бог, Ив.

Улыбнувшись, отвожу влюбленный взгляд от своего мужчины. До сих пор, когда называю его так про себя, вздрагиваю от счастья.

Невообразимое счастье быть с ним.

Мы вместе посещаем мероприятие такого уровня не в первый раз и, пожалуй, стоило бы уже привыкнуть к мерзким, аммиачным взглядам, но я еще долго буду обрастать столичной змеиной кожей.

Этот процесс небыстрый.

– О, – восклицаю с восторгом, пялясь в противоположный конец зала. – Там Демидовы. Подойдем?

– Это ведь…

– Сестра Мирона, – усмехаюсь.

Морщусь и коротко целую его в щеку. Вэл лезет в карман по привычке, но электронной сигареты там нет, потому что он сам пообещал мне больше не курить.

– Твоего Мирона? – шутит недовольно.

– Костров, не ревнуй. Это было еще до моего полного полового созревания. Сейчас я бы тебя ни на кого не променяла.

– Даже на Месси?

– Ни. На. Кого.

Юлька замечает меня первой, размахивает рукой и корчит рожицы. Видимо, ей наконец-то стало полегче, потому что на свадьбе у Соболевых она была похожа на собственную тень, а сейчас выглядит посвежевшей и ослепительно красивой.

– Ива, – кидается экс-Громова мне на шею. – Привет. Как у вас дела?

Мужчины обмениваются сухими рукопожатиями.

– Все отлично, – легко отвечаю. – Наконец-то перебралась в Москву с концами. Теперь даже прописка московская, представляешь?..

Хвастаюсь.

Костров мне сам предложил, а я не стала отказываться. В конце концов, каждый раз по вопросам документов ездить в родной город не хочется. Да и это придает нашим отношениям какой-то серьезности, потому что со свадьбой мы решили не торопиться.

– Ты приедешь, чтобы посмотреть наш новый дом? Помнишь, договаривались? – спрашивает Юля, поглядывая снизу вверх на Льва.

– Конечно, приеду, – соглашаюсь. – Обязательно.

– Может, пригласим ребят к нам на выходные? – склоняется Юля к мужу.

Советуется.

– Можно, – отвечает он, быстро кивая. – Давайте после планового обследования моей супруги созвонимся? – обращается уже к нам.

– Ла-а-адно, – закатывает Юля глаза и шепчет мне. – Боится за меня всё время. Такой милый, но ску-у-учный.

Хочется захохотать в голос, но я не решаюсь.

Демидов? Милый?.. Примерно, как грейдер во время снегоуборки!

– Тогда свяжемся, да, Юль? – спрашиваю, всё ещё сдерживаясь.

– Конечно. Удачи, ребят. Так рада за вас.

Прощаемся и ещё около часа проводим в зале.