Ирина Лунгу - Запрещаю себе любить тебя

Злата, держа в левой руке бутылку коньяка и зажав в зубах сигарету, расхаживала по комнате и кидала свои вещи в два огромных чемодана, стоящих в раскрытом виде на постели. Вещи, совершая самые разнообразные траектории полёта, приземлялись куда ни попадя, но его жену это, похоже, нисколько не волновало.

— А! Явился, — заметив застывшего в дверях Влада, с язвительным смешком произнесла Злата, отправляя в «полёт» по комнате что-то ажурное и чёрное.

— Далеко собралась? — тихо спросил Влад, не комментируя приветствие жены. Он подошёл к ней, мягко, но настойчиво забрал бутылку коньяка и, вынув сигарету из её рта, затянулся ею. — И с каких пор ты куришь и хлещешь коньяк из горла?

— С тех пор, как тебе стало это нравиться в женщинах, — огрызнулась Злата, подходя к чемоданам и принимаясь застёгивать их.

Влад поморщился. Скорее даже от того осознания, что жена бьёт метко и довольно ощутимо, ибо её слова почему-то отозвались внутри него странными чувствами. Вот только с каких пор Злата начала дерзить и огрызаться?

— Отвечай по существу, — как можно спокойнее произнёс он, наблюдая за бесплодными попытками жены застегнуть переполненный чемодан. — Куда ты собралась?

— А тебе какое дело? — девушка распахнула чемодан и стала вышвыривать из него вещи, снова не заботясь о том, куда они в итоге приземлятся.

А Влад вдруг понял, что внутри него горит просто адский огонь из смешанных чувств. Всё происходящее его забавляло, удивляло и злило. Хотелось встряхнуть эту незнакомку и трясти её до тех пор, пока к нему не вернётся его Злата. И в то же время хотелось, чтобы эта незнакомка осталась таковой, но при этом обратила на него не только свой гнев, но и внимание.

— Ну, допустим, мне есть до этого дело потому, что ты моя жена, — всё тем же спокойным голосом произнёс Влад, теперь уже с тревогой глядя на то, как Злата застёгивает злосчастный чемодан, и у неё на сей раз это получается.

— Ха, вспомнил наконец-то! — так же огрызнулась Злата, выдвигая у чемоданов ручки и начиная катить их в сторону выхода из комнаты.

Этого Влад больше терпеть не мог. Он подскочил к Злате, вырывая из её рук чемоданы и отшвыривая их в стороны, резко притянул её лицо к себе, зарываясь пальцами в золотистые локоны жены. Не больно, но довольно ощутимо. И шагнул вперёд к закрытой двери, вжимая Злату в неё собственным телом. В паху мгновенно потяжелело, потому что сейчас хотелось только одного: разорвать всю одежду на Злате, войти в неё и выбивать из неё крики ударами бёдер. Сначала это будут крики лёгкой боли, а потом — острейшего наслаждения.

Злата же упёрлась руками в его плечи, держа его на расстоянии, хотя он мог сломать эту хрупкую преграду одним движением, если бы захотел. В её тёмно-серых глазах полыхала сумасшедшая тьма, составляя поразительный контраст с тем, что он обычно привык видеть, и он даже на мгновение задержал дыхание, любуясь ею. Полные, аппетитные губы были приоткрыты, из ротика жены вырывалось тяжёлое дыхание, и в этот момент, такая испуганная, но в то же время воинственная и раскрасневшаяся, она была так притягательна.

От Златы пахло её духами, а ещё дорогим коньяком и сигаретами, и это аромат срывал все тормоза, заставляя похоть внутри разрастаться до немыслимых пределов.

— Я запрещаю тебе уходить куда бы то ни было, — прошептал Влад, выдыхая эти слова в губы Златы, — И я никогда не забывал о том, что у меня есть жена.

Злата хмыкнула, а на её личике появилось скептическое выражение.

— С каких пор ты имеешь право мне указывать или запрещать? — так же тихо, но угрожающе выдохнула она ему в ответ, — Даже если учесть тот неправдоподобный факт, что ты про меня якобы не забыл.

— Ты нетрезва, ты не понимаешь, что творишь, — начиная закипать, произнёс Влад, всё ещё наслаждаясь этой неукрощённой тьмой в глазах Златы. Такой новой, неизведанной и манящей. — Я никуда тебя не отпускаю.

— А мне плевать, отпускаешь ты меня или нет, — процедила Злата, тщетно пытаясь вырваться из захвата Влада, — Я от тебя ухожу.

Эти слова полоснули по сердцу острее, чем это бы сделал кинжал. Быть может, всему виной было осознание, что от него снова уходят, вот только с той лишь разницей, что в этот раз виноват во всём происходящем только он сам и больше никто. А ещё Влад понимал, что просто немыслимо и недопустимо отпускать сейчас от себя Злату. Да и не хотел он этого всем своим существом.

— Я тебя не отпускаю, — повторил Влад, однако в этот раз вышло совсем неубедительно и от своего бессилия стало тошно самому.

— А мне плевать и на это, — зашипела Злата, кипя ненавистью, — Я знаю о каждой твоей чёртовой бабе, которую ты имел, уже будучи со мной. Женой, о которой ты не забывал.

Слова слетали с губ Златы против воли. То ли от горечи, которой было так много, что она захлёбывалась ею, то ли от спиртного, которое придало сил.

— И я ненавижу тебя за это, слышишь? Ненавижу…

Последние слова произносить, пожалуй, не стоило. Злата поняла это, когда Влад отступил, давая ей возможность выйти за дверь. Но бросаться сейчас к мужу и уверять его, что она вовсе так не думает, было бы верхом глупости. Это была маленькая битва. Битва, в которой она всё уже решила и в которой должна была отступить, уйти, понимая, что это отступление может быть концом её брака. А ещё лучше принять это как данность, чтобы потом не было больно от несбывшихся надежд.

— Тогда уходи, — бросил Влад, отступая ещё на несколько шагов.

Злата снова подхватила чемоданы, борясь с искушением разрыдаться и показать этому невыносимому, но любимому мужчине всю ту боль, которая была так огромна, что угрожала захлестнуть с головой.

— И, кстати, коньяк ты любишь дорогой. Коллекционный, — язвительно бросил Влад, чувствуя сам к себе отвращение от того, что он говорил довольно мерзкие вещи.

Злата приостановилась около двери, постояла так несколько минут, потом повернулась, расстегнула сумочку и вынула из неё несколько сотенных бумажек в долларовом эквиваленте.

— За коньяк, — шепнула Злата, кидая деньги на постель. Её губы скривила болезненная улыбка, но девушка поспешно взяла себя в руки и теперь уже вышла из комнаты, катя за собой чемоданы.

Влад видел в окно, как Злата пересекает двор, шагая по нему уверенно и гордо, несмотря на пятидюймовые шпильки. А когда за ней захлопнулись ворота и мотор такси возвестил о том, что она покинула их дом, мужчина присел прямо на пол и запустил руку в волосы. Что ему делать дальше, он не знал…

Глава 11

Рассеянный полумрак комнаты ударил по глазам, создавая ощущение, что в лицо светят настольной лампой. Злата поморщилась, поспешно закрывая глаза и пытаясь понять, что с ней происходит, и почему есть ощущение, что на том месте, где раньше был рот, теперь какая-то пустыня.