Алиса Клевер - Два месяца и три дня

Ознакомительный фрагмент

– Боюсь, что камера меня полнит. Вот и решил проверить, – заявил он, глядя на Марианну невиннейшим серым взором.

– Я поговорю с операторами. А тогда, может быть, и вы согласитесь… – В тоне Марианны сплошная эротика, голос бархатный, искушающий. – На съемку в программе для «Вечернего Урганта»?

– Вечерний? – продолжал улыбаться Максим. – Это значит, что запись будет сегодня вечером?

– Именно, – Марианна решилась на новую атаку. Она изящно подняла руки, чтобы якобы поправить прическу. Тонкая ткань блузки натянулась, и Максим с невольным интересом уставился на проступившие сквозь ткань набухшие соски. У Марианны была красивая грудь.

– Вечером – никак, – игриво покачал он головой.

– Но дайте мне хоть что-нибудь, – продолжала Марианна, склонив голову и не опуская рук.

– Могу предложить утро или день. Интервью. Кому – вы решите сама, Марианна. Кого вы посчитаете интереснее. Я в ваших медиаресурсах не разбираюсь. Так что – я весь в ваших руках!

О, эта двусмысленность дразнила Марианну и давала надежду. Все, что он говорил, звучало хоть чуточку, но непристойно. Этот мужчина производил ошеломляющее впечатление на женщин и, самое ужасное, прекрасно знал об этом.

– Вы завтра улетаете? – уточнила Марианна. – До которого часа можно планировать?

– Я останусь здесь еще на пару дней, – заверил он ее, удивляясь самому себе. В кармане его лежали билеты на завтрашний рейс в Берлин. Он провел в Москве два дня – вполне достаточно. Вчера вечером он ответил бы, что да, он улетает завтра. Но все дело было в этих набросках.

– Это просто отлично! – загорелась Марианна. За пару дней она «дожмет» его, или она не она! – Я скажу оператору, чтобы он переслал материалы. К вечеру, думаю, они будут.

– Прямо сейчас, – покачал головой Максим. Марианна нахмурилась. Какого лешего он привязался к этим материалам?

Ей пришлось опустить руки, достать телефон и позвонить мальчикам-операторам, что снимали позавчера скомканную выставку, и умолять их прямо сейчас бросить все дела и побежать, выслать отснятые материалы ей на имейл. Да, она сошла с ума. Да, это огромные объемы информации и такое вообще не пересылают по Интернету. И за ней не залежится, за ней должок.

– Они обещали сделать все возможное, – ее голос звучал раздраженно. Максим, оказывается, уже принес из спальни ноутбук и теперь сидел за столом, ковырялся в каких-то файлах и совсем перестал на нее смотреть.

– Отлично! – ответил он, не оборачиваясь.

– Вы что, будете что-то редактировать? Там не так много материала.

– Ничего. Это ничего, – пробормотал он, разглядывая изображения на экране.

– И потом, я не могу дать вам материалы сторонних организаций. Там были журналисты с разных каналов, и их материалов у меня нет, – голос Марианны утратил всякую сексуальность.

– Дайте хотя бы то, что есть, – строго скомандовал Максим после некоторой паузы.

– Но зачем?! – спросила она чуть более грубо, чем собиралась. Максим посмотрел на нее поверх ноутбука, свел брови и посерьезнел.

– Потому что без этого не будет интервью. И вообще ничего, – сказал он наконец.

«Черта с два он станет со мной спать. Я могу хоть вообще снять юбку – ничего это не изменит, – с досадой подумала она. И запоздало: – За каким лядом я теперь буду целый день ходить без трусов?»

Целых полчаса ей пришлось сидеть и таращиться на экран телевизора, где по каналу «Дискавери» шел на английском языке фильм про горы и вулканы. Максим спокойно работал, перебирая какие-то фотографии, просматривая какие-то статьи. Он не отвлекался и не смотрел на Марианну. Она сначала злилась, потом просто устала и заскучала. Наконец ее телефон издал сигнал – пришла первая почта от оператора.

– Здесь хорошая скорость? – спросила она деловым тоном, очень сухо.

– Почта? – спросил Максим, оживившись. – Зайдите с моего компьютера, так будет проще скачивать.

Когда файлы начали выпадать на экране один за другим, лицо Максима загорелось от нетерпения. Он открыл первое видео и перемотал его до определенного места, когда вся пресс-конференция перекочевала на шестой этаж. Далее он принялся перематывать запись по капельке. Что он ищет?

Марианна стояла у него за спиной, хмурая и злая. Он, не отрываясь, смотрел в экран, но явно не находил того, что искал. Из любопытства Марианна вглядывалась через его плечо в быстро бегущие кадры. Они на шестом этаже, в зале выставки. Он разглагольствует о чем-то, но сейчас Марианне не слышно, о чем, так как запись идет на перемотке. Вот он замолкает, поворачивается и уходит. Куда? Камеры настроены так, чтобы кадр вмещал и автора снимков, и две его работы. Потом он должен переходить к следующей работе, и мальчики повернут камеры за ним. Вот он останавливается в проеме комнаты с инсталляцией.

Максим напрягается, садится прямо и нажимает на паузу. Ага. Вот оно. Значит, он искал именно этот момент. Мотает еще чуть вперед, но камера уже перемещается к фотографии с кровавыми кулаками. Оператор перенастроился и ждет. Максим морщится и загружает следующий файл. Не то. А что тогда «то»?

И тут Марианна вспоминает. Она и внимания-то на это не обратила в день выставки, но сейчас этот момент восстанавливается в ее памяти совершенно четко – уж на что, а на память ей жаловаться не приходится. Она вспоминает, как Максим отошел от двух первых работ и свернул в сторону инсталляции. Журналисты стоят и ждут, чтобы он подошел к кулакам, но он завис в проходе и…

Кажется, в комнате с инсталляцией кто-то был. Точно! Он с кем-то разговаривал, а затем из комнаты с инсталляцией кто-то выбежал и ушел с выставки. Марианна сама этот момент не видела, она как раз разговаривала с редактором канала по поводу размещения информации о выставке в вечерний выпуск новостей. Ей потом оператор рассказал, и она еще удивилась, что там кто-то был. Ведь предполагалось, что этаж будет закрыт для посетителей. Но сразу после этого и произошел весь кошмар. Максим Коршун ответил еще на несколько вопросов, рассеянно и как-то невпопад, а затем вдруг просто ушел из зала и вообще с выставки – никому ничего не объяснил и не остановился ни на секунду, когда его звали. Выбежал из здания и исчез. И телефон отключил, подлец. Марианна потом отдувалась перед прессой.

Итак, что-то произошло в комнате инсталляции. Максим закачивает новую папку, и экран его ноутбука заполняется прямоугольничками. Фотографии выложены в программе в хронологическом порядке, и Максим быстро находит момент, тот же самый момент, когда он отходит от первых двух работ и заходит в проем комнаты инсталляции.

Он кликает на фото. Снимок его спины, ха. Несколько кадров выставочного зала в перспективе. Фотограф решил поснимать, пока ничего не происходит. И – вот оно – фотография общего плана, но не со стороны выставки, а со стороны выхода к лестнице. Стоят журналисты, охранник, и смазанно, не в фокусе – виднеется часть женской фигуры. Какая-то тощая черноволосая пигалица, лица не видно за крупным корпусом охранника, зато отлично видно джинсовое платье и… вот черт, кеды.

Конец ознакомительного фрагмента