Юна-Мари Паркер - Богачи

— По-моему, единственное, что нужно сейчас Морган, это хорошая еда, солнце и свежий воздух, — проворчал Джо. — Неделя в Саутгемптоне поставит ее на ноги скорее, чем все ваши врачи, вместе взятые. А где Тиффани?

— Я проводил ее в аэропорт несколько часов назад. Скоро они будут в Лос-Анджелесе.

— Хорошо. Ну что ж, Гарри, видно, так тому и быть… — пробурчал Джо.

— Я очень сожалею, что так вышло. Во многом я сам виноват.

— В таких делах бессмысленно искать виноватого. Развод — всегда итог взаимных усилий супругов.

На этом их разговор закончился. Джо повесил трубку и стал прикидывать в уме, во сколько миллионов долларов обошлось ему неудачное замужество Морган.

Лавиния Ломонд завтракала с родителями Элизабет, графом и графиней Фицхаммонд. Разговор вращался вокруг тем, живо интересующих обе стороны.

— Гарри сказал мне, что Морган вернется в Америку, как только ее выпишут из клиники, — сообщила присутствующим вдовствующая графиня Ломонд. — Будем надеяться, что с ее отъездом скандальные газетные публикации прекратятся. Вы видели, дорогая, что написали в сегодняшнем «Дейли экспресс»? Это просто ужасно!

— Да, довольно неприятно, — пробормотала леди Фицхаммонд.

— Интересно, что Морган не спасает от газетчиков даже ее бесспорная красота, — вмешался отец Элизабет. — Будь она не так привлекательна, пресса интересовалась бы ею куда меньше и теперь бы уж точно пощадила.

Лавиния бросила в сторону графа укоризненный взгляд.

— Элизабет так счастлива, что все в конце концов утряслось и близится к развязке, — воскликнула леди Фицхаммонд. — Они с Гарри захотят зарегистрироваться в магистрате, а затем мы устроим в их честь прием в Военно-морском клубе.

— Это было бы великолепно! — одобрительно улыбнулась Лавиния. — Особенно на фоне предыдущей свадьбы Гарри. Казалось, меня хватит удар, когда я вышла из церкви Святой Маргариты и увидела всех этих репортеров и даже кинокамеры! Как это было отвратительно! Нувориши не могут примириться с тем, чтобы церемония проходила в рамках благопристойности, им обязательно надо превратить ее в дешевый карнавал!

— Да, это верно, — кивнула мать Элизабет. — Но вряд ли можно обвинять в этом Морган. По-моему, инициатива исходила от ее родителей.

— Глупости! — возразила Лавиния. — Ей предоставлялась масса шансов продемонстрировать хорошие манеры, но она ими не воспользовалась! Морган самая испорченная и эгоистичная женщина из всех, которых мне довелось встретить в жизни. Слава Богу, что Гарри наконец прозрел. Если бы он послушался меня с самого начала, то прекрасно жил бы сейчас с Элизабет и был бы счастлив. Она просто прелесть! И кроме того, у нее безупречная родословная! По-моему, это самое главное для брака.

— Совершенно с вами согласна, Лавиния, — подтвердила леди Фицхаммонд, хотя втайне симпатизировала Морган, более того, была очарована этой блистательной и полной неукротимой энергии красавицей. Рядом с Морган собственная дочь казалась ей блеклой и неинтересной. Но теперь любящую мать прежде всего занимало будущее Элизабет, которой выпал случай удачно выйти замуж. Жаль только, что у них никогда не будет детей! — Я слышала, Морган серьезно больна?

— Она просто притворяется и стремится всех разжалобить, — заверила ее Лавиния. — Все еще надеется вернуть Гарри. Слава Богу, он больше не подвластен ее чарам, но мне будет спокойнее, когда она вернется в Америку.

— А… как быть с ребенком?

— Его уже увезли. Согласитесь, что просто неприлично иметь под боком бастарда! — Лавиния вдруг замолчала, отпила из бокала вина и покраснела. — Конечно, ребенок не виноват в том, что он незаконнорожденный, однако… впрочем, вы понимаете мою мысль.

— Еще бы! — воскликнул лорд Фицхаммонд. — Ведь вы так хорошо относитесь к Эндрю Фландерсу, хоть он и рожден вне брака. Разве скажешь, что он страдает от своего положения! Вы так добры к нему, словно он ваш родной сын, а не племянник. Из него получился славный и добропорядочный молодой человек, и в этом целиком ваша заслуга!

Лавиния смутилась и, ставя бокал на стол, неловко задела чашку и пролила вино на белоснежную скатерть.

— О, прошу прощения! — вскричала она.

— Ничего страшного, не беспокойтесь!

Граф промокнул пятно крахмальной салфеткой и сказал:

— Кстати, я знал его мать.

— Вот как? — пробормотала Лавиния, и ее рука невольно потянулась к нитке жемчуга на шее и начала нервно теребить ее. — Но ведь она… я слышала, что это какая-то хористка!

— Ничего подобного. — Граф был польщен тем, что внимание обеих дам полностью сосредоточилось на нем. — Она из родовитой семьи. Когда это произошло, я учился в Оксфорде. Однако мне удалось познакомиться с ней на одном из балов. Чудесная девушка! И происхождения самого завидного.

— О Седрик! Кто она? Откуда ты ее знаешь? — оживилась его жена. — Она была разведена?

— Вовсе нет! Юная девушка. Она тайно уехала рожать в Швейцарию, а потом вернулась в Лондон и сделала прекрасную партию.

— Какая удивительная история! — воскликнула его жена.

Лавиния заинтересованно разглядывала узор на тарелке. Лорд Фицхаммонд налил себе еще вина и продолжал:

— Ангус Фландерс не захотел на ней жениться, однако взял ребенка в дом и дал ему соответствующее воспитание. Разве не так, Лавиния? Вы приветили малыша, и он с детства привык воспринимать вас с Эдгаром, как своих родителей.

— Седрик, не испытывай нашего любопытства! Как зовут мать Эндрю? — не унималась его жена.

— Ее имени я не назову! — решительно заявил лорд Фицхаммонд.

— Хорошо, но откуда тебе все известно? Даже Лавиния ничего толком не знает! Вы ведь тоже думали, что мать Эндрю актриса или что-нибудь в этом роде, разве не так, дорогая?

Лавиния молча кивнула. Граф пожал плечами и улыбнулся.

— Сплетни, подслушанные на кухне, моя милая! Когда родители той девушки узнали, что она беременна, то уволили всех слуг и отправили ее рожать в Швейцарию, а сами уехали из Лондона в кругосветное путешествие. Когда же они вернулись, то наняли новый штат прислуги. Но мои родители взяли на службу их прежнего дворецкого. Тот оказался болтливым малым и любил рассказывать мне о том, как ему жилось у прежних хозяев. Он и поведал мне эту историю.

Лавиния промокнула губы салфеткой, чувствуя себя неловко в напряженной тишине, повисшей в столовой.

— Я предлагаю перейти в гостиную и выпить кофе, — с приятной улыбкой вымолвила она и поднялась, стараясь не встречаться взглядом с лордом Фицхаммондом.

38

Хант изо всех сил жал на педаль газа и гнал машину по направлению к аэропорту. Дорога в это время суток была запружена, и, взглянув на часы, Хант раздраженно отметил, что из-за заторов он катастрофически опаздывает: на то, чтобы добраться до места, припарковать машину и пройти в зал для встречающих, у него оставалось всего двадцать пять минут, хотя он выехал заранее.