Собственность Короля - Айя Субботина

у меня как раз закончился кофе в стаканчике, а значит — лимит отведенного на бывшую времени тоже исчерпан.

Я не желаю ей удачи, не бросаю что-то пафосное на прощанье.

Иду к машине, на ходу доставая телефон.

Фото голой Ани снова вышибает мозг, и все другие мысли.

Я: Радуйся, что у меня работа, Золотая ленточка, но к вечеру я буду такой голодный, что тебе пиздец.

Кокос: У меня вообще-то тоже работа!

Кокос: Как теперь до вечера дотерпеть…

Самое время переименовать ее в «мой идеальный пазл».

Эпилог: Аня

Месяц спустя

Сегодня суббота.

Начало десятого.

И мы с Мариной и Владом собираемся в дорогу за двумя новыми членами нашей семьи.

Ехать нам в соседний город, почти триста километров, так что накануне мы собрали семейный совет и распределили задачи. Влад встал раньше всех и приготовил свои фирменные кексы, Марина с вечера по списку собрала все собачьи принадлежности, которые понадобятся для комфортного переезда двух четырехмесячных, но уже здоровенный щенков. А я как раз заканчиваю собирать в термосумку еду для пикника на обратном пути. Нам как раз придется проезжать маленький черный лес и в это время года там цветет, кажется, самое большое в стране разнотравье.

— Это в дорогу, эй! — в шутку шлепаю сестру по руке, когда она воровато тянет сендвич, который я как раз собираюсь завернуть в фольгу.

Марина делает «глаза котика из Шрэка» и мне приходится уступить.

Влад возвращается с улицы, разглядывает последние приготовления.

— Это можно забрать, — киваю на приготовленную корзинку для пикника.

Грей ждет, пока Марина ускачет к машине, становится рядом и помогает завернуть последние сендвичи. Он всегда так делает, даже если приходит уставший, даже если это выходной и я встаю пораньше, чтобы порадовать его завтраком в постель — все равно приходит и пускает в ход руки.

Во всех смыслах этого слова, само собой.

— Грей, держи себя в руках, — корчу тон строгой училки, когда он становится у меня за спиной, прижимается и ставит руки так, чтобы я точно не могла сбежать.

— Почему опять не «Влад»? — острожно дует мне в шею, вызывая такой бешеный шквал мурашек — на коже и под ней. — Хотя, знаешь, я в принципе не против быть уже «мужем».

— Хм-м… — делаю вид, что раздумываю, разворачиваюсь к нему лицом и медленно, растягивая каждое движение, сую ладони в задние карманы его джинсов. — Я обязательно рассмотрю твое предложение, Грей, когда в следующий раз твой язык будет у меня между ног.

Мне нравится смотреть, как чернеют его глаза каждый раз, когда во мне оживает любовно взращиваемая им «дрянная девчонка».

Нравится, как он улыбается и прикусывает уголок рта.

Как наклоняется ко мне и его выгоревшие на солнце дурные цыганские кудри щекочут мне нос и щеки.

— Фу, снова телячьи нежности! — вторгается в наше маленькое интимное пространство Марина. — Ты его все время лапаешь!

Я до сих пор немного смущаюсь, когда моя маленькая, но уже вполне взрослая младшая сестра, выдает что-то подобное. А Влад всегда громко смеется и в отместку обязательно звонко, нарочно выразительно чмокая, меня целует. Сейчас делает ровно то же самое — обхватывает мое лицо ладонями и, продолжая смеяться, делает выразительный «чмок» в нос.

Марина издает звуки, как будто ее тошнит.

Я тычу его локтем в ребра.

— Все, пора выдвигаться, — командует Грей и шлепком по заднице задает мне ускорение в сторону двери.

Через час мы уже на трассе, Влад добавляет скорости и подхватывает романтический настрой рок-баллады «Belladonna». Я даже почти не удивляюсь, когда через пару секунд с заднего сиденья раздается голос подхватившей мотив Марины. Наша маленькая семья заражена вирусом любви к старому року, Элвису, сендвичам с ветчиной и черничным джемом, и кексам Влада. Один из которых Марина, даже не скрываясь, как раз тянет из корзины — вижу это в зеркало заднего вида. Как только достает его из оберточной бумаги, по салону сразу разносится умопомрачительный аромат. Посражавшись с собой ровно секунду, поворачиваюсь и протягиваю руку, требовательно пару раз сжимая пальцы. Сестра дает мне кекс.

— Влад? — Марина только имя его произносит, но я уже узнаю этот тон.

В прошлый раз, неделю назад, ровно так же она выпросила, чтобы утром в школу ее отвез он. Как оказалось — хотела снова похвастаться перед подружками своим крутым брутальным «дружбаном». Влад, конечно, согласился. И хоть я иногда ворчу, что он потакает всем ее прихотям, про себя буквально балдею от того, какой спокойной и веселой стала Марина. Когда в начале месяца ездили повидаться с Денисом, у нее рот не закрывался. Готова поспорить, что ее цветущий вид и рассказы о школе, помогли сделать ему еще один шаг на пути к выздоровлению. Хотя оно и будет долгим.

— Можно Зайцев завтра к нам приедет? — наконец, озвучивает очередной план Марина.

— Зайцев? — Влад немного хмурится, косится на меня. — Ты же ему в глаз дала.

— Ну, он извинился, — с гордостью и без капли сожаления, говорит сестра. — А потом мы сели, поговорили и оказалось, что он не полный кретин.

— Вот видишь! — Этот триумф Грей адресует уже мне.

— А без подбитого глаза разговаривать никак не получается? — Я разворачиваю кекс, даю Грею откусить и медленно стираю сахарную пудру у него над верхней губой.

Они в унисон говорят «нет!» и мне приходится в очередной раз трагически закатить глаза — против этой парочки, когда они спелись, не работают никакие мои аргументы. Но есть небольшая вероятность того, что я в общем-то не так уж сильно и стараюсь.

— Ну и зачем придет Зайцев? — интересуется Влад, на секунду отвлекаясь от дороги, чтобы среагировать на мой полустонущий звук, когда я откусываю с другой стороны кекса.

Я не знаю, как у него это получается, я своими глазами видела весь процесс и он абсолютно обычный, и Грею не прилетает на помощь никакая волшебная фея, но эти кексы — лучшее, что я когда либо ела в своей жизни.

— Я буду подтягивать его по геометрии, — сообщает Марина. — У нас тест в среду, а Зайцев сказал, что если завалит его, то брат не даст ему денег на карманные расходы и тогда он не сможет сводить меня в кино.

Марина перечисляет все эти факты таким будничным тоном, как будто такие предложения поступают к ней пачками десять раз на дню. Поворачиваюсь к ней, кладу руки на спинку сиденья и пристально разглядываю эту мелкую лгунью.

— У тебя щеки покраснели, — говорю