Элизабет Хардвик - Мешок сюрпризов

Алекс заказал столик у окна в дорогом итальянском ресторане. Энни раньше бывала лишь в дешевых пиццериях и впервые оказалась в таком приличном заведении — Джейкоб ее в рестораны не приглашал. Но вместо того, чтобы наслаждаться обстановкой, сидя за столиком напротив Алекса, Энни возмущалась:

— Как это рассказали «все» обо мне своей семье? Что вы вообще обо мне можете знать?

— Сегодня мы завтракали всей семьей. — В ответ на возмущенные возгласы Энни Алекс пожал плечами. — И я просто сообщил им, что поеду не один, а с девушкой по имени мисс Энни Коннинз. Кстати, ты не потрудилась сообщить мне свое полное имя.

Алекс казался таким солидным в своем деловом костюме, что Энни слегка его побаивалась. Наверное, когда он представит ее своей семье, она вообще от страха умрет. Богатые и серьезные люди… Должно быть, она для них — глупая девчонка–лавочница. Да еще и без полного имени. Энни, просто Энни.

— Аннабел–Луиза, — неохотно ответила она. — Меня зовут Аннабел–Луиза Коннинз. Но вообще–то я не люблю, когда меня так называют. Вы же не представляетесь как Александр.

Энни считала свое имя ужасно старомодным, тем более что получила его в честь своих бабушек, от чьих платьев всегда пахло нафталином. Вот и имя у нее такое же — пронафталиненное. От него веяло старостью и одиночеством.

Одиночества Энни боялась больше всего на свете. Особенно после того, как Джейкоб ее обманул. Может быть, именно поэтому она согласилась поехать с Алексом — чтобы не быть одной? И, может быть, именно поэтому она так долго не соглашалась — чтобы не оказаться брошенной?

Впрочем, не стоит ворошить былое. Мысли о своей неудавшейся личной жизни Энни решила отогнать, рассматривая роскошных и нарядных женщин за соседними столиками. Но у нее тут же появился новый повод для тревоги.

Что она наденет, чтобы не ударить в грязь лицом перед семьей Алекса? И как она вообще себя будет чувствовать в их обществе?

Во время торжественного ужина его богатенькая мама и богатенькая сестра наверняка будут в вечерних платьях от лучших кутюрье. Что вы предпочитаете? Диора или Ив Сен–Лорана? Шанель или Версаче? А это колечко у вас не иначе, как от Тиффани?

Да всех ее сбережений не хватит даже на перчатку к такому туалету!

— Меня назвали Александром в честь дедушки. А сам дедушка шутил, что в честь Александра Македонского, чтобы я мог завоевать весь мир. Но звучит это слишком помпезно, и домашние всегда меня звали просто Алекс, — тем временем объяснял ее собеседник.

— Удивительно, и почему детей так любят называть в честь кого–то, — поддержала разговор Энни. — Так бывает во многих семьях. Кстати, о семье. И много народу будет в субботу?

Энни заказала настоящие итальянские спагетти с острым овощным соусом, брокколи и сыром и теперь сосредоточенно накручивала макаронину на вилку, пытаясь справиться с волнением. Это занятие немного отвлекало ее от тяжелых размышлений, поскольку Энни в первый раз была в таком приличном заведении и не была уверена, правильно ли орудует вилкой и тот ли прибор выбрала. Какая тут вилка для салата, какая — для горячего? А это что — для десерта?

— Если не считать нас с тобой — чертова дюжина, — ответил на ее вопрос Алекс.

Энни крутанула вилку чуть сильнее, чем нужно, и на белоснежную скатерть полетели красные искорки соуса. Тринадцать! Осрамиться перед столькими людьми сразу!

Обычно у нее не было проблем с общением. Да она каждый день по долгу службы знакомится с новыми людьми! Но семья Алекса в полном составе — это чересчур!

— Да не волнуйся ты так, — ободряюще улыбнулся Алекс. — В конце концов, я же буду с тобой.

Почему он думает, что ей от этого легче? Чем он может ей помочь? Она и сама в состоянии взять себя в руки. И не надо принимать ее за деревенскую простушку! И все–таки Энни не удержалась от дурацкого вопроса:

— А какие они, твои родные?

— Познакомишься — увидишь, — мягко ответил Алекс и отобрал у нее вилку. Ловко подцепил злосчастную макаронину с тарелки Энни и отправил ей в рот.

Энни покраснела. Давно ее не кормили с ложечки. То есть — с вилочки. Это оказалось довольно приятно… Но ужасно неловко. Ей казалось, что все вокруг на них смотрят.

Ну и пусть смотрят и завидуют, решила она.

— Ты мне так ничего и не рассказал о своей семье, — напомнила Энни.

— Что бы тебе такого рассказать о них? Ну, например, ты не поверишь, но у каждого в нашей семье по две руки и две ноги. И по одной голове. Это у нас наследственное. А в остальном — самые обычные люди. Как я.

— Да уж, обычные, — расхохоталась Энни. — А сколько у тебя братьев и сестер?

— Кстати, ты проверяла, твой паспорт в порядке? — неожиданно серьезно спросил Алекс. — Не хватало еще, чтобы в аэропорту выяснилось, что у тебя какие–то проблемы с документами.

— Да, все в полном порядке, — заверила Энни. — Вот только…

Так на кого же оформлен второй билет? На Бетти или на Бетси? Внезапная горечь охватила ее.

— Боюсь, что меня не пустят в самолет, если имя в билете не совпадет с именем в паспорте, — отчеканила она.

— Не волнуйся, все в порядке. Я звонил в аэропорт и оформил билет на тебя, — успокоил ее Алекс.

То есть его секретарша позвонила и попросила переоформить билет на другое лицо, подумала Энни. Та самая секретарша, что заказывала букеты для квартета. Не стоит расслабляться и забывать, что это за человек. И подпадать под его сверхчеловеческое обаяние.

— Очень мило с твоей стороны, — сухо поблагодарила Энни.

— Что–то не так? — удивился Алекс и тут же добавил: — Ты прекрасно выглядишь сегодня.

Энни чувствовала, что из паутины его обаяния ей выбраться так же трудно, как мухе — из сети паука. Сердце выплясывало безумную джигу в груди, душа тонула в меде его голоса… Но она отдавала себе отчет в том, что так недолго и захлебнуться. Коварный сластолюбец не заполучит ее ни за какие коврижки!

— Спасибо за комплимент, но я предпочитаю искренних людей, — заметила она.

— Но ты действительно выглядишь потрясающе, — возразил Алекс. — И глаза у тебя такого необычного цвета. Не просто карие, а с такой удивительной золотой искрой. Как гречишный мед. Или карамель.

— Скажи еще, как шоколад, и я решу, что тебе не терпится приступить к десерту, — рассмеялась Энни.

— Хорошая мысль. Что тебе заказать еще? — подхватил Алекс.

С ним просто невозможно оставаться строгой и серьезной. Он мертвого расшевелит. Ах, если бы у них могли сложиться настоящие романтические отношения… они могли бы часами сидеть вот так, болтать и смеяться.

Но дело есть дело. Она ему не невеста и не подруга. Она — живое предостережение для Линды, его будущей родственницы. Как это называется, свояченица, кажется?