Кэролайн Хаддад - Отмщение

Одель мучилась сомнениями — рассказать ли детективу Сэму Моррису, что она была в Лос-Анджелесе за несколько дней до гибели Томми? Может быть, не надо об этом рассказывать? Ведь в тот день, когда было совершено убийство, ее уже не было в этом городе. Более того, рассказав детективу Моррису о визите в Лос-Анджелес, ей придется также объяснить и причину визита. А тогда Моррис сможет обвинить Одель в вымогательстве. Может ли это обвинение повлиять на завещание, сделать его недействительным в пункте, касающемся Одель? Если не может, то не обвинят ли Одель в том, что это она убила Томми, чтобы получить завещанную ей часть денег?

Одель вздохнула. Хорошо бы сейчас поговорить с Юлией, проконсультироваться по всем этим мучительным вопросам, требующим знания законов. Правда, Юлии нельзя выложить все как оно есть. Разве Юлия поймет ее заботу о приюте? Вместо того чтобы оказывать бесплатную юридическую помощь неимущим, Юлия в какой-то коммерческой фирме заколачивает более ста тысяч долларов в год, занимаясь вопросами лишения права выкупа заложенного имущества или еще чем-то подобным, но не менее отвратительным.

Одель начали изводить другие мысли. В чем же она ошиблась, воспитывая свою девочку? Да, это верно, что и сама Одель, и Томми, когда были молодыми, грезили теми же идеалами, которые владеют сейчас Юлией. Молодежь только и думает о том, как бы обогатиться. Может быть, хотя бы Люк выберет себе более благородное занятие в жизни? Впрочем, нет, он способен мечтать только о получении рыночных специальностей. Безнадежно.

В дверь позвонили. Одель нисколько не удивилась — она предполагала, кто это может быть. В Гленко — богатом пригороде Чикаго — есть все, что только способна предложить богачам изобретательная реклама. Но с тех пор, как состоятельные соседи Одель прослышали, что она оказывает помощь несчастным женщинам, терпящим издевательства в своих семьях, сразу же начались эти визиты в позднее время. Визиты тех женщин, которые днем убивают время игрой в гольф и совершенствованием своих причесок, а вечером со страхом ждут возвращения с работы своих шикарно одетых мужей. Со временем Одель перестала этому удивляться. Во многом знании много печали.

Одель быстро подошла к двери. Ведь это мог быть звонок женщины, за которой гонится разъяренный муж — такое уже было однажды. Тогда, помнится, тот разбушевавшийся муж ударил свою жену ногой как раз в тот момент, когда та уже начала входить к Одель в открывшуюся дверь. А Си этому ничуть не удивился. Что взять с мужчин? Но сегодня в дверь позвонила не страдающая соседка. Это была Труди Шурфут.

Одель широко распахнула дверь.

— Труди, я думала, ты уже спишь.

— В той гостинице, куда ты меня послала? — Труди вошла с удрученным видом. Впрочем, такой вид она имела почти всегда. — Одель, там у входа продают наркотики.

— Не говори глупости! В этой гостинице их не может быть. Это одна из лучших гостиниц в нашем районе.

— Неужели ты думаешь, что я не могу узнать торговца наркотиками?!

Одель задумалась. Труди знает, что говорит, когда речь идет о наркотиках. Неужели от них уже нигде нет спасения?

Помозговав, Одель пришла к выводу, что спасения действительно нет нигде. Если где-то нет наркотиков, там будут алкоголь, оружие, религия или телевидение. Вот на чем Томми сделал себе карьеру. Никто не хочет воспринимать жизнь такой, какова она есть. Всем хочется чем-то скрасить ее. Люди, как дети, верят, что жизнь может стать краше по воле какого-то волшебства, а сами палец о палец не хотят ударить, чтобы улучшить ее самим. Что это, всеобщее отчаяние или обычная лень?

— Можно переночевать у тебя? — смиренно спросила Труди.

— У тебя есть наркотики? — сурово взглянула на нее Одель.

— Нет, совсем нет, честно, Одель. Потому я и пришла к тебе. Я хочу завязать с ними. Я должна это сделать ради Томми.

— Ему ты ничего не должна. Ты должна сделать это ради себя, чтобы идти по жизни путем истинным.

— Но ведь Томми назначил меня начальницей его фонда. Если я буду продолжать употреблять наркотики, тогда как я смогу помочь другим людям?

— Да, об этом тебе тоже не следует забывать. — И Одель повела Труди в гостиную.

Труди села на дорогой диван, осмотрелась — обставленная со вкусом гостиная отличалась как небо от земли от ее собственной замызганной квартирки в Таосе, уставленной почти первобытными гончарными изделиями и застланной индейскими ковриками и покрывалами.

— Первый раз вижу все это, — восхитилась Труди.

Одель почувствовала себя с Труди так непринужденно, словно знала ее уже целую вечность. Впрочем, это было недалеко от истины — Одель была у Труди в гостях в Таосе, они поддерживали отношения несколько лет. Правда, Труди практически никогда не покидала юго-запада США, и в гостях у Одель никогда не была.

— Ты ужинала? — спросила Одель.

— Ой, нет. Я боялась заблудиться, поэтому никуда не ходила.

Да, нехорошо сложилась у Труди жизнь, подумала Одель и пошла на кухню приготовить сандвичи. Когда она вернулась, Труди все так же смущенно сидела на диване, напоминая стеснительную девочку, впервые приглашенную в гости на чай. Одель поставила поднос и заставила Труди первой взяться за сандвичи.

— Ты будешь лечиться в Ривер-Рэйндж-Клиник, — сказала Одель, — я тебя уже устроила туда. Это на севере нашего штата, почти на границе со штатом Висконсин. Мне кажется, тебе там понравится — Одель не стала вдаваться в подробности о том, каких трудов ей стоило вписать Труди в начало длинного списка наркоманов, нуждающихся в лечении и страстно желающих попасть в эту клинику. Для этого Одель пришлось уговорить свою подругу Маделин, с которой она познакомилась, когда начала обхаживать многочисленные инстанции в поисках денег для приюта. Одель туманно пообещала ей хорошо отблагодарить ее клинику, когда Труди вылечится от наркомании. Мол, скоро Одель будет иметь в своем распоряжении тысячи долларов. Маделин, конечно, этому не поверила.

— Если у тебя такие богатые спонсоры, тогда почему ты никак не можешь достать денег для своих «Сестер бури»? — резонно поинтересовалась тогда Маделин.

— Томми Паттерсон, — произнесла волшебные слова Одель.

И Маделин сразу смягчилась.

— Не знаю, — засомневалась Труди, катая шарик из хлеба, — готова ли я к этому?

Одель нахмурилась. С Труди надо возиться как с маленьким ребенком. Так хочет или не хочет Труди избавиться от наркомании?

— Труди, уверяю тебя, эта клиника тебе очень понравится. Там очень хорошо лечат от наркомании. Тебе совсем не будет хотеться наркотиков. Кроме терапии там большое внимание уделяют и физическим тренировкам, тело может лечить само себя.