Кэтрин Стоун - От сердца к сердцу

– Да. Спасибо.

– «Джен Эйр», – прочел Джеффри название ее книги. – Твоя любимая?

Джулия кивнула. Она была горда признаться, что замечательный роман был ее любимым. Горда и рада. Сильная, терпеливая Джен и красивый, беспокойный Рочестер стали ее лучшими друзьями. Джулия едва не сказала Джеффри, что это не она так истрепала книгу – она сама никогда не поступила бы так с друзьями! – несмотря на то что много раз читала знаменитый роман. Другие читатели испортили книгу, не заботясь о переплете. Но именно благодаря их беспечности и неаккуратности книга попала в лавку букиниста и стоила так мало, что Джулия смогла позволить себе купить ее.

– Вот. Накинь это, – промолвил Джеффри, набрасывая на ее худенькие плечи свою куртку. – Итак, может, выпьем чего-нибудь? Горячего рома, например? Или кофе по-ирландски?

«Он думает, что мне не меньше двадцати одного года», – со страхом, смешанным с волнением, подумала девушка.

– Кофе будет достаточно.

– А как насчет тушеной рыбы? Думаю, это блюдо как раз для сегодняшнего дня.

«Чаудер-Хаус» на рыбацкой верфи послужил укрытием для всех, кто спасался от внезапного холода зимних сумерек. Популярный ресторанчик был полон, но Джулия с Джеффри видели только друг друга и не замечали никого вокруг. Они сидели в отдельном уголке, отгороженном деревянной перегородкой, которая была испещрена инициалами юных влюбленных; их ноздри щекотал теплый аромат свежеиспеченного хлеба; их головы шли кругом от духоты ресторана и от того, что они были вместе.

– Так ты актер, – тихо проговорила Джулия.

Судя по ее тону, она была не очень-то уверена в этом. Девушка решила, что ее новый знакомец принадлежит к этой среде, потому что видела, как его снимали и как он говорил перед камерой. Может, он даже известный киноактер. Если бы у нее бывали деньги на кино, она бы точно знала это.

– Ты правда не знаешь, кто я? – ласково спросил Джеффри, не желая смущать ее. Он был доволен, что она не из числа его поклонниц.

– Нет, извини, пожалуйста. Я не знаю, кто ты.

– Последние четыре года я работал репортером на четвертом канале. Недавняя съемка была для меня последней в Сан-Франциско. В понедельник я начинаю работать в Лос-Анджелесе. А ты? Ты живешь здесь?

– Я живу в Беркли, – ответила она и, помолчав мгновение, добавила извиняющимся тоном: – Я не смотрю телевизор.

В крохотном домике в Беркли, где Джулия жила со своей тетей Дорин, был телевизор, но он стоял в спальне тетки, а потому был недоступен девушке.

«Итак, ты не смотришь телевизор и газет наверняка тоже не читаешь». За последние несколько недель все газеты Бей-Эреа поместили материалы о нем, не забыв упомянуть его отличную учебу в Стэнфорде, его головокружительную карьеру на четвертом канале, многочисленные награды за журналистскую деятельность, компанию, в которой он собирался работать в Лос-Анджелесе, и, разумеется, его высокое происхождение…

Джеффри Кэбот Лоуренс был богат. К своей древней родословной, богатствам и многочисленным привилегиям он, как и многие представители знати, относился легко. Джеффри нес на себе весь этот груз с непринужденной элегантностью, словно плащ, переброшенный через руку и прихваченный на случай дождя. Впрочем, внимательно присмотревшись к этому плащу, можно было заметить, что сшит он из лучшей ткани у первоклассного портного, так же как при ближайшем рассмотрении сам Джеффри демонстрировал прекрасные манеры, отменный вкус и любовь ко всему дорогому и редкому.

Его привлекательность, элегантность и стильность объяснялись легко: Джеффри был аристократом. И дело тут именно в происхождении, а не в деньгах. Несмотря на это, Джеффри сам зарабатывал себе на жизнь и не щеголял своей голубой кровью. Этот богач, баловень судьбы мог бы вообще жить в праздности, но он предпочел выбрать собственный путь и добиваться успеха собственными силами. Узнав обо всем этом, его наиболее преданные поклонники удвоили свои восторги.

Почти все жители Бей-Эреа, читающие газеты и смотрящие телевизор, знали все о Джеффри Лоуренсе.

А вот Джулия – нет.

– Так, значит, ты – знаменитость? – спросила она, вспомнив, какая толпа желающих получить автограф собралась вокруг него после съемок.

– Не совсем. Скажем, у меня есть некоторая местная слава.

– Но ты непременно станешь знаменитым.

– Да, надеюсь, если мне удастся выполнить намеченное. Однако слава меня не интересует.

– Только мечты?

– Да, – прошептал Джеффри, дивясь ее словам. Он и в самом деле мечтал и был в душе романтиком, хотя все вокруг всегда думали, что в голове у него – только мысли о карьере, а не какие-то там грезы. И вот она спросила: «Только мечты?»

И Джеффри рассказал о них Джулии. Он говорил теми же словами, которыми всегда описывал свое будущее, однако Джулия, как никто другой, понимала его.

– Мне нравится быть в центре событий. Нравится наблюдать за тем, как разворачивается действие, быть их живым свидетелем и рассказывать людям о том, что вижу. Пока мне доводилось участвовать только в местных событиях, но я надеюсь, что смогу объехать много стран и передавать репортажи из неблагополучных мест планеты.

«Тебя часто будут видеть по телевизору? Если ты, к примеру, поедешь на Ближний Восток или еще куда-нибудь? – спросили бы Джеффри утонченные красавицы, в прошлом его любовницы. А потом, понимающе улыбнувшись, они бы добавили: – Ты будешь знаменитым, а когда вернешься, то станешь самым популярным ведущим телевидения».

Все это, конечно, могло случиться, но не было целью Джеффри.

– Это очень важно, – медленно проговорила Джулия.

– Я тоже так считаю, – еще медленнее произнес он.

Он и работал именно потому, что считал необходимым освещать важные события, а вовсе не гонясь за известностью. Наша планета так мала… А локальные войны, развязанные недальновидными политиками, могут привести к уничтожению всего человечества. Это надо предупреждать, вот об этом Джеффри мечтал. Красивые умные лавандовые глаза угадали его мечту, но поняли ли они, в чем суть? Джеффри хотел и боялся спрашивать это у Джулии, потому что опасался услышать: «Тебя часто будут видеть по телевизору. Ты будешь знаменитым, а когда вернешься, то станешь самым популярным ведущим телевидения». Однако сердце подсказывало, что он должен спросить это у той, которую искал всю жизнь.

– А почему ты считаешь это важным, Джулия? – спросил он.

– Потому что наша планета так мала.

Когда им принесли плошки с дымящейся тушеной рыбой, они стали согревать о них пальцы, но не ели, потому что их рты были заняты совсем другим – они разговаривали, улыбались. Они начинали любить. Джеффри доверился Джулии, которая каким-то непостижимым образом поняла, о чем он мечтал.