Кэти Летте - Алтарь эго

После такого ответа лучше мне не стало. Как и после того, как я увидела, что этот режиссер чуть ли не умоляет Супер-Крошку на каблуках высотой с небоскреб и с прямыми, как у защитника в американском футболе, плечами дать интервью вместо меня. Как может женщина выглядеть так молодо? Наверняка она пьет какой-нибудь эликсир.

Выйдя из института, я была готова купить вазелиновый крем для интенсивной терапии, втирать его лет пятьдесят, а потом повторить процедуру.

Ну хорошо, значит, я старше, чем думала. Однако это не значит, что от пирога жизни я не стану откусывать больше, чем могу прожевать, – просто придется жевать чуть медленнее.

Но я не рассчитывала на то, что жизнь собиралась мне вот-вот преподнести…

5

И снова невеста

Это всеми признанная истина – одинокая женщина, желающая хорошей жизни, должна хотеть выйти замуж. Итак, месяц спустя все «подозрительные лица» собрались в церкви Святого Эндрю в Кливдене на свадьбе сезона. Наконец-то Анушка нашла своего мужчину.

У меня не было никаких сомнений, что Анушка и Дариус проживут долго и счастливо до самого развода. Анушка больше времени потратила на выбор свадебного наряда, чем на выбор мужа. Единственным условием было его происхождение. Дариус, как и полагается, обладал изящной картавостью и нескрываемым отвращением ко всем и вся, то есть был настоящим аристократом и истинным представителем высшего класса.

Однако состоятельность высшего класса не всегда выражается в деньгах. Английские мелкопоместные дворяне часто все свои средства спускают на содержание псарен для охотничьих собак, а остатки завещают новомодным гостиницам для кошек. Дариус как раз и происходил из семьи, вот уже несколько поколений которой жертвовали деньги на содержание приютов для бездомных собак. Но у Анушки было достаточно денег, чтобы бездумно их тратить. И Дариус в этом смысле подходил ей наилучшим образом.

Даже когда мы ехали на машине в церковь, я не теряла надежды отговорить ее от этой затеи.

– Да ты для него просто кошелек с деньгами, – убеждала я ее, пока мы тряслись по вымощенным булыжником проселочным дорогам. – И п-поверь м-мне, Э-Энни, Д-Дариус уж-же заб-бронир-ровал себе пожизненный ном-мер в «Р-Рице».

– Да как ты можешь такое говорить в день моей свадьбы!

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Энни. Но Дариус не любит тебя! Почему из всех мужчин на свете ты выбрала именно его?

– По одной простой причине – он мужского пола.

– Да, и у него есть титул. Знаешь, могу назвать тебе еще пару титулов, которых он определенно заслуживает. Например, сэр Большая Задница.

Но Анушка убедила себя в том, что это – настоящая любовь. Перед лицом Бога они поклялись друг другу в вечной любви и верности, и Анушка подняла кружевную вуаль, выставив на всеобщее обозрение восхитительные темные кудряшки, повернув к Дариусу исполненное надежд лицо. Тот с остекленевшим взглядом набитого чучела отважился на поцелуй. Словно ребенок, которого заставляют есть ненавистный ему шпинат, он дотронулся до ее губ и едва коснулся мочки левого уха.

После того как гостей обсыпали конфетти, напоминающим перхоть, и заставили позировать для фотографий на каменных ступенях церкви, Дариус, щегольски сдвинув набекрень шелковый цилиндр, подошел к свидетельницам с самодовольным важным видом, как ему, наверное, казалось, но вообще-то выглядел он так, словно трусы врезались ему в задницу.

Послав воздушные поцелуи Таре, Тане, Трессиде, Табите и Тессе (невозможно состоять в Клубе благородных девиц, если ваше имя не начинается на букву Т), он остановился передо мной, затерявшейся в море малинового шифона.

– А… свадьбоотступница. Не понимаю, как церковь не воспламенилась, когда ты вошла.

– Мои поздравления, – сказала я ему. – Богатая жена… Довольно удобно для экономии собственных средств и усилий. Если бы ты женился на мне, я бы уж точно заставила тебя подписать брачный контракт в нескольких томах.

– Анушка-милашка, – протянул Дариус, делая знак невесте, – посещала ли когда-нибудь твою прекрасную миниатюрную головку мысль, что твои подруги завидуют тебе, потому что они не так богаты, как ты? Может, пришло время подумать о новых дружеских связях в более престижных кругах общества?

Он вильнул шлицами своей серой визитки и отчалил манерной раскачивающейся походкой. Энни, вернее, леди Анушка Гор повисла на его руке, беспомощно улыбнувшись мне через плечо.

Прием в Кливдене, в покрытом пятнами лишайника особняке семнадцатого века, величественно возвышающемся посреди земельных угодий, на которых разместилось бы все население Бельгии, был с самого начала обречен на провал.

Племенной диалект жующих обезьян из высшего класса, лепечущие в нос голоса, отточенные веками частного образования, резко диссонировали со скрипучим хрипом господина де Кока и его темного окружения. Среди приглашенных со стороны невесты я узнала недавно амнистированного наркобарона, скомпрометированного бывшего президента со смешными запонками, асбестового магната и Генри Киссинджера.

После того как месяц назад Джулиан попытался втянуть меня в супружество и потерпел крах, он вел себя со мной как монах-аскет. Если и благоволил разговаривать во время завтрака, то был крайне вежлив. «Пожалуйста, после вас». «Нет-нет, я настаиваю». «Я не очень вас побеспокою, если уберу нож, который вы почти вонзили мне в спину?»

В остальное время он изображал мученика. Каждое предложение, которое он произносил, начиналось со слов: «Не волнуйся, я сам об этом позабочусь». И тонул в письмах с соболезнованиями, словно у него кто-то умер. Родственникам с обеих сторон он предлагал зайти на чашку чая и выказывал свое сочувствие. А сейчас присутствовал на свадьбе, которая могла бы быть его собственной.

Видимость того, что у нас все хорошо, исчезла вскоре после того, как нас рассадили в увешанной гобеленами столовой и официант склонился надо мной с двумя бокалами вина – красного и белого.

– Хм… белое, пожалуйста.

– Поверьте, ей так сложно сделать выбор и принять решение, – прокомментировал Джулиан с сарказмом. – Ребекка не может связать себя обязательствами по отношению к вину. Для нее это убийственно, что, кстати, самое подходящее выражение для описания нашей совместной жизни.

Семь пар глаз за столиком уставились на меня.

– Джулиан, ты действительно думаешь, что стоит вытряхивать наше грязное белье на людях и устраивать тут прачечную? – Я метнула отчаянный взгляд в сторону Кейт.

– Думаешь, у них будет вегетарианская еда? – встряла Кейт, решив меня выручить. – Я не могу употреблять в пищу живых существ, ну разве что кроме тех, что видны только под микроскопом.