Дороти Иден - Спящая невеста

В результате все они только утром поняли, что Аврора домой не пришла. За завтраком Миллисент снисходительно сказала:

— Пусть поспит. Если она отдохнет по-настоящему, от нее будет гораздо больше прока при составлении списков. Вчера я так и не смогла ничего вразумительного от нее добиться. Она знай повторяла одно: «Дай нам пожениться. Это единственное, чего я хочу», — как будто мы ей мешаем! Но сегодня все будет по-другому. После десяти я только поднимусь на цыпочках наверх и посмотрю, готова ли она выпить хотя бы чашечку кофе, а после этого мы уже сможем заняться делом. Вы куда, Джефри?

— В сад.

— Слишком далеко не ходите. Нам, вероятно, понадобится ваша помощь. И твоя тоже, Лидия. Просто слов нет, чтобы выразить, до чего все это волнующе!

Однако волнение Миллисент приобрело совершенно иной характер, когда она обнаружила, что постель Авроры пуста и несмята.

Она тихонько вскрикнула, а потом приглушенным заговорщическим голосом позвала Лидию:

— Роднуша! Иди сюда. Ш-ш-ш! Нам надо скрыть это от Молли, но посмотри сама: Аврора домой не вернулась.

Лидия стояла в дверях Аврориной спальни и смотрела на кровать, прибранный вид которой особенно бросался в глаза на фоне царившего вокруг хаоса — открытых чемоданов и разбросанных вещей. Подвенечное платье все еще висело на спинке стула, остальные предметы одежды, которые Аврора вчера показывала Лидии, лежали в разных местах — прозрачный пеньюар, новые туфли, груда чистейшего, ни разу не надеванного белья, огненно-красное платье для коктейлей.

Темный беспокойный дух Авроры в комнате ощущался весьма остро, но самой ее не было. Ночная рубашка, приготовленная для нее Молли, так и осталась лежать — хозяйка ее не надевала; подушка была гладкой, ничья голова ее не касалась.

На какое-то мгновение Лидия онемела. Она ясно вспомнила, как Филип хлопотал, чтобы в его номере в «Уитшифе» была горячая вода и удобная постель, и, хотя она не видела комнату, которую ему отвели, сейчас она отчетливо представляла себе черные волосы Авроры, разметавшиеся по подушке, и ее длинные белые руки, вытянутые поверх простынь.

«Не может же быть… в маленькой деревушке… и венчание их уже на носу, — бессвязно думала Лидия. — Конечно, они могли не остаться на ночь в «Уитшифе», возможно, хватило ума перебраться куда-нибудь подальше. Все так, но только у Авроры не было с собой никакого багажа, а Филип не имел машины, на автобус же они не поспевали — было уже слишком поздно».

— Что ты думаешь? — выдохнула Миллисент, глядя на Лидию расширенными глазами.

— Одно я знаю твердо, — сказала та. — Мы не можем позвонить по этому поводу Филипу. Полностью исключается.

— Нет, конечно, это невозможно, — я понимаю. Крайне неловко. Но право же! Ведь он сказал, что не собирается даже рюмочку ей поднести «на сон грядущий». Ты же слышала, он сказал. Мне хотелось посидеть и подождать Аврору, но твой отец не позволил.

— А что бы ты могла сделать? Пойти в гостиницу и вытащить ее из его постели?

— Лидия, роднуша! Бог ты мой, как это все преждевременно! Что же нам делать?

— Подождать, пока сами объявятся, если у них хватит наглости. Аврора в любом случае пожелает забрать свое приданое.

Миллисент сжала лицо руками:

— Это прекрасное, целомудренное подвенечное платье! Лидия, роднуша, сколько еще наберется такого, чего мы не знаем об Авроре?

— Не знаю, — медленно произнесла Лидия. — Не знаю.

Джун Берч намекнула, что у Авроры были любовники, и ничего странного не будет, если окажется, что у одного из них был ключ от ее квартиры. Да, но Филип должен был в столь непродолжительном времени стать ее мужем. Уж он-то, во всяком случае, вел бы себя осмотрительно.

— Мы должны держаться так, будто ничего не произошло, — твердым тоном заявила Миллисент. — И знаешь, Лидия, дорогая, я думаю, даже твоему отцу не стоит говорить о происшедшем. Он всегда был немного слишком суров с Авророй, а мне так хочется, чтобы ее свадьба получилась красивой. Давай до их прихода вообще ничего не говорить. Идет? Ведь не исключено, что у них найдется вполне убедительное объяснение происшедшему.

Но все получилось не так, как они ожидали. Филип явился один. Он неторопливо вошел часов в одиннадцать, одарил Лидию своей внезапной улыбкой и спросил:

— А где Аврора? До сих пор еще не встала?

У Лидии перехватило дыхание.

— Только не говорите мне, что…

— Чего именно я не должен вам говорить?

— Что, Аврора не с вами?

— А с какой стати ей быть со мной? Нравится мне это или нет, но у меня в «Уитшифе» очень аскетичный номер, рассчитанный на одного.

— Но послушайте, Филип! — Лидия быстро огляделась вокруг. Джефри все еще был в саду, а Миллисент для успокоения нервов гремела посудой в кухне. — Ее нет дома! Мы думаем, ее всю ночь не было, и мы считали, что она с вами.

— Что?!

— А что еще нам оставалось думать? Постель ее не тронута. Вещи разбросаны по всей комнате точно в том виде, как она их оставила вчера вечером. Насколько я могу судить, ничего не взято.

Филип схватил Лидию за плечо:

— Но это же чушь какая-то! Она прошла со мной вместе через луг до пруда, а потом я заставил ее пойти назад. Я следил за ней, пока перестал различать — туман был очень густой. Ее платье сливалось с ним. Но к тому времени ей оставалось пройти еще каких-нибудь сто ярдов. Вы хотите сказать, она вообще не приходила домой?

— Ее здесь нет. Я вам сказала.

— Ну и дела… Что все это значит? Не могли же ее похитить, пока она преодолевала последние сто ярдов до дома. А кроме того, она бы закричала. И в этом случае у похитителя обязательно должен был быть автомобиль, а шум автомобиля мы все услышали бы.

— Да.

— Не дакайте. Скажите, что вы сами думаете.

Он посмотрел на нее укоряюще. Глаза его сверкали, и взгляд был прям и откровенен. Ясно было, что, по его мнению, она знает о том, чего можно ожидать от Авроры, во всяком случае, лучше, чем он.

— Что я могу думать? — беспомощно произнесла Лидия. — Если она в самом деле не была с вами, значит, отправилась куда-то еще, — не так ли? Я полагаю, она сделала это по доброй воле.

— По доброй воле? Почему вы так говорите, Лидия?

— Вы наверняка сами убедились, что она не из тех, кому можно что-то приказывать. По-моему, она никогда не делала ничего такого, чего ей не хотелось делать. Так что навряд ли она отправилась куда-то против своего желания.

— Если только к ней не применили силу.

— На отрезке пути от пруда до нашего дома? И зачем? У нее даже сумки с собой не было.

— У нее были другие ценности, — сухо заметил Филип. — Ну ладно, что мы с вами будем делать? Сидеть и ждать, пока она не появится? Или позвоним деревенскому констеблю?