Сердце на ладонях или свет внутри тебя... - Виолетта Иванова

Когда их сложному браку исполнилось десять лет, его одноклассник, по совместительству «заклятый» конкурент Дмитрий Орлянский на деловой встрече намекнул, что Вета не столь предана мужу, ее довольно часто видят в клубе, где женщины могут выбирать себе мужчин на ночь по своему усмотрению. И он точно знает, что Вета является частым гостем этого клуба. Была мысль, что Орлянский просто хочет выбить Виктора из колеи перед важными переговорами, но проведенной его службой безопасности проверкой этот факт подтвердился.

Он приехал домой, Вета тоже была дома. Виктор поставил ее в известность, что собирается разводиться с ней. Она устроила ему истерику с битьем посуды, пыталась ударить его по лицу, обвиняла во всем, что случилось с ней. Тогда он просто ушел из дома, жил год отдельно, но регулярно перечислял ей деньги на карту. Потом родственники надавили на него, что так дальше продолжаться не может, и Виктор подал на развод. Долгих полтора года Вета выносила ему мозг, срывая заседания судов, требуя от него все больше и больше «отступных». Только когда он оставил ей квартиру, дачу, машину, почти все свои накопления, она согласилась на развод. Еще, кроме этого, она вытребовала у него ежемесячные выплаты, на что Виктор согласился, чтобы быстрее избавиться от той, которую любил когда-то больше жизни.

Он сначала жил у родителей, потом купил себе небольшую квартиру в новом ЖК в тихом районе недалеко от фирмы. Первое время о Вете после развода ничего не было слышно, только «добрый» Орлянский при встречах на переговорах с ехидной усмешкой сообщал ему о новом «папике», с которым живет Вета. На это Виктор однажды не выдержал и пообещал просто дать ему в морду, если «друг» не успокоиться. Потом объявилась сама Вета, которая попыталась вернуть их «счастливую» семью. Незадолго до Нового года он решил прекратить платить ей деньги, так как она уже просто начинала переходить все границы дозволенного, ее наглость не знала предела.

За неделю до Нового года Вета появилась у него в кабинете, снова пыталась сыграть на его любви к ней, но оказалось все банально просто, ей снова были нужны деньги. В тот день он выгнал ее. Но она опять появилась перед ним в субботу, когда он вернулся домой. Она выбежала ему навстречу прямо на проезжую часть. Устроила ему скандал, обвиняла его во всем, чем только можно, угрожала неприятностями, потом пыталась ударить по лицу, но он перехватил ее руку и просто сказал, что если она не уберется, он задушит ее собственными руками.

Когда она ушла, Виктор понял, что его сердце сейчас не выдержит и разлетится на множество кусочков. Боль накатывала острой волной, била в грудь так, что темнело в глазах. Он уперся руками в капот, потом решил сесть в машину, чтобы заехать во двор. Но он успел сделать только пару шагов, когда понял, что сознание уплывает куда-то от него. Он словно со стороны, услышал приятный женский голос, чувствовал тепло и чья-то рука лежала у него на груди, от которой в его грудь струился яркий свет, от чего казалось, что его сердце окутывается легкой теплой дымкой, забирая боль и не давая разлететься на множество осколков, и ему становился немного легче, словно ангел-хранитель держал его в своих объятиях, не отпуская в темноту. Женский голос просил его сердце потерпеть. А потом раздался звук сирены и он окончательно отключился.

* * *

И вот сейчас он пришел в себя, постепенно вспоминая, что с ним произошло. Пришло сознание, что он находится в больнице, чувствовал неимоверную слабость. Вдруг услышал голос мамы, которая радовалась, когда увидела, что пришел в себя. Тут же набежали врачи, стали что-то проверять, крутили его, слушали сердце, смотрели ему в глаза. Пришла медсестра, поставила капельницу.

— Витенька, ты так напугал нас, — мама старалась сдержать слезы, но это у нее плохо получалось. — Мы так переживали за тебя, я молила всех богов, чтобы помогли тебе. Врачи говорят, что скорая приехала к тебе в самый последний момент, если бы не они, то…

Она не выдержала и расплакалась.

— Ну-ну, мама, не надо. Я же жив, а остальное ерунда, — тихо проговорил Виктор.

Мама ничего говорить не могла, просто кивала головой. Как мог, он успокаивал ее.

Вечером в палату просочился Андросов Юрий, принес целый пакет каких-то фруктов.

— Привет, рад, что все обошлось. Мы уже думали, что все. Ты был страшен, словно мертвец, когда мы приехали с парнями, — его старый друг и по совместительству начальник безопасности никогда не отличался тактом.

— Лучше расскажи, что произошло, — попросил Виктор.

— А что произошло? Нам позвонили твои охранники из ЖК, сказали, что твоя машина стоит недалеко от въезда. Мы приехали, а ты на коленях у Аси Калининой лежишь возле своей машины. Скорая буквально перед нами приехала, врачи вокруг тебя суетятся. Мы загрузили тебя в машину, говорят, успели во время.

— Ася?

— Ну да! Девчонка, которая у нас работает, иногда подменяет Елизавету Ефимовну. Тихая такая. Живет в доме напротив твоего. Хорошо, что она увидела, как ты падаешь, выбежала, скорую вызвала. Можно сказать, ты ей жизнью обязан. Врач потом сказал, что еще бы пару минут и все.

— Передай ей от меня спасибо.

— Обязательно. Ты лучше скажи, как ты тут? Что врачи говорят?

— А что говорят. Обещают, что проваляюсь здесь месяц-другой.

— Ну это понятно, обширный инфаркт так просто не проходит. Вить, я вот что хочу у тебя спросить. Не хотел бы ты устроить своей бывшей веселую жизнь? А то что-то она совсем последнее время с катушек съехала.

— Знаешь, Виктор, хочу. Я тоже думал, что получив от меня все, что можно, успокоиться, устроит свою жизнь. Но нет, тварь, решила доить меня дальше и нервы портить. Если есть возможность, запускай программу по ее уничтожению. Я еще с юристом поговорил, он сказал, что поможет мне.

* * *

Примерно через неделю в дверь палаты раздался тихий стук.

— Кто там? Заходите, не заперто, — сказал Виктор, решив, что это Андросов снова свои приколы устраивает. Ну любил его начбез пошутить иногда.

Когда дверь открылась, он увидел девушку со смутно знакомым лицом.

— Добрый день, можно к Вам?

На вид 20–25 лет, среднего роста, обычная, русые волосы, убраны в «гульку» на затылке, но большие серо-зеленые глаза, в которых столько света, что захотелось улыбнуться. И голос был очень знакомым, как у того ангела. Чем дольше он всматривался в ее лицо, понимал, что именно так выглядел тот ангел, который обнимал