Разлучница между нами (СИ) - Барских Оксана

Света плачет всё воскресенье, когда я говорю ей, что у папы работа, и прийти к ней в школу он не сможет, но успокаивается она лишь, когда я обещаю ей сходить с ней в новый аквапарк.

Маша с Кешей застряли в пробке, так что в школу нарядную и красивую Свету я веду одна. Роскошный букет, который она сама выбирает в цветочном, радует глаз, а я веду ее к ровной шеренге таких же первоклассников, над которыми воркуют родители. У большинства приходят лишь мамы, и у меня аж от сердца отлегло, что мы такие тут не одни.

– Мама! Папа пришел! – вдруг восторженно пищит Света, когда я забираю у нее букет, так как он слишком тяжел для нее.

– Ты обозналась, Светуль, это наверное кто-то похожий.

Несмотря на сомнения, я всё равно поднимаю голову и смотрю туда, куда указывает пальцем дочка.

Прищуриваюсь, глядя на то, как в нашу сторону идет семейная пара с девочкой, судя по бантам, посередине, а затем цепенею.

Света не ошиблась.

Это и правда Антон.

Сопровождает Фаину и Антонину в ее первый класс.

Не родную дочь, которую так выпрашивал у меня, уговаривая родить третьего ребенка, а чужую дочь. Дочь любовницы.

Глава 13

Антон не замечает ни меня, ни замолчавшую Светку, почуявшую неладное.

Я же с болью в сердце наблюдаю за тем, как Фаина с улыбкой смотрит, как Антон берет на руки Антонину и подбрасывает ее вверх, заставив ее визжать от восторга.

– Папа Антон! – пищит Тоня, и Света дергается, упираясь спиной в мои колени.

Семья продолжает веселиться, не замечая нас, а я чувствую, что для моей дочери праздник испорчен. Пусть ей всего семь лет, но такие очевидные вещи и она понять может. Слишком тонко чувствует происходящее, сопоставив воедино всё, что произошло за последние недели.

Отсутствие отца.

Мои растрепанные чувства.

Брошенность.

Одиночество.

– У папы теперь новая дочка? – вдруг сипит она и поднимает влажный взгляд на меня.

Я смотрю ей в глаза и замираю, увидев там боль и надежду, что я опровергну ее предположения.

Я открываю рот, чтобы заверить ее, что она – дочь своего отца, но не успеваю и слова вставить, как нас замечает Тоня. Вырывается из рук Антона и бежит в нашу сторону.

– Света! Света! Ты пришла на мой первый звонок?

Тоня не понимает, что в семье творится неладное, всё еще пребывает в блаженном неведении и несется на нас со всех ног.

– Это мой первый звонок! – выпаливает Света и притопывает ногой, явно желая расплакаться.

Я притягиваю ее к себе, чтобы успокоить, но она вырывается и начинает тяжело дышать.

– А вы когда приехали? Меня папа Антон в салон красоты свозил, смотри, какие мне косички заплели, – хвастается Тоня, не осознавая, что давит моей дочери на больное.

И это становится для нее последней каплей.

– Ненавижу тебя! Ты папку моего украла! Ненавижу! – кричит Света и кидается с растопыренными пальцами на Антонину, которая радостно улыбается, демонстрируя отсутствие переднего зуба.

Не успевает девочка среагировать, как Света впивается пальцами в ее прическу и начинает тягать ее во все стороны.

Я впадаю в ступор, замечая, что к входу подъезжает машина моего брата Кеши, а затем слышу детский плач. Света расцарапала Антонине лицо.

– О господи, – выдыхаю я и пытаюсь их разнять.

В этот момент к нам подбегают Антон с Фаиной, и последняя оттаскивает свою дочь и начинает ее утешать, когда на весь школьный двор раздается ее дикий плач.

Света довольно быстро подхватывает рев и голосит во всё горло, и я впервые вижу Антона таким растерянным.

– Разберись, Антон, я пока Тоню в порядок приведу, – говорит Фаина Лазареву, даже не взглянув на меня ни разу, и уходит, явно оставляя его одного разбираться с проблемами.

Дочка всхлипывает и вдруг пинает Антона по ноге, но при этом молчит. Лазарев морщится, но ничего не говорит, что сейчас к лучшему. Это всё его вина.

– Светуль, – начинаю я осторожно и присаживаюсь на корточки. Пытаюсь оценить масштаб бедствия, но в короткой драке она выходит победительницей, и у нее вроде как нет никаких травм и увечий.

– Не трогай меня! – кричит она вдруг, отшатываясь от меня, и я растерянно сижу, не зная, что делать.

К счастью, подоспевшая Маша забирает у меня эстафету и уводит не сопротивляющуюся Светку в школу, чтобы умыть ей лицо, а вот Кеша стоит неподалеку, явно опасаясь подходить ближе. Слишком хорошо знает свой характер. Судя по взгляду, не удержится и бросится на Антона с кулаками.

Я выпрямляюсь, глядя на Антона снизу вверх в силу разницы нашего роста, и складываю на груди руки, всем видом показывая, что на спокойный диалог с ним не настроена.

– На первый звонок родной дочери ты прийти не можешь, прикрываешься работой, а как к дочери любовницы – так по первому зову? Ты отвратительный отец, Антон, даже стыдно рядом с тобой находиться.

– Не начинай, Дин. Свете так даже лучше. Ей надо привыкать, что я не буду постоянно рядом, стану воскресным папой.

– Оно и видно, как ей лучше, – язвлю я.

– Если бы не трагическая случайность, что вы с Фаиной отдали детей в одну школу, ничего этого не произошло бы.

– Да, только в этом дело, Антон, только в этом, – шиплю я, стискивая кулаки. Едва сдерживаюсь, чтобы не накинуться на него с кулаками, как Светка на Тоню. Но мы на то и взрослые, чтобы решать наши разногласия в словесном и правовом поле, а не посредством драки.

– В любом случае, Дина, дети не могут учиться в одном классе. Ты только посмотри, что Света натворила. Фаина всё утро старалась, гладила Тоне вещи, а теперь у нее даже колготки порваны. Я уж не говорю, что работа парикмахера коту под хвост. Никогда Тоня этот первый звонок не забудет.

Антон хмурится, с жалостью при этом поглядывая на свою новую семью, а я пока молчу из-за плотного кома в горле, который настолько мешает, что я еле могу сделать вдох.

А затем шумно со свистом выдыхаю, сглатывая слюну и поднимая безучастный взгляд на мужа, который не осознает, какую глупость сейчас говорит.

– Хорошо, хоть мать не видела этого безобразия. Отправил ее в санаторий подлечить нервишки.

– Что, сбагрил ее, чтобы не нудела под ухом и не убеждала не творить глупостей? – усмехаюсь я, догадываясь, что свекровь вряд ли одобрила бы сегодняшнюю ситуацию.

– Хватит ерничать, Дина. Нам нужно решать, что делать. Света с Тоней не могут учиться в одном классе.

– Ты повторяешься, Антон, ты это уже говорил.

– Значит, еще раз скажу! – рявкает он, повысив тон.

Он, как обычно, не удержался, показал свое истинное лицо, но я не отшатываюсь, а лишь улыбаюсь, с интересом ожидая, что же он придумал. Уверена, что его решение мне не понравится.

– Забери документы Светы из школы. Возле дома у вас своя есть, пусть туда ходит. И к дому близко, и безопаснее так. Знаю я, как ты водишь, еще не хватало, чтобы ты аварию на дорогах спровоцировала.

Нечто подобного я и ожидала услышать, поэтому больно мне не было. За эти дни я привыкла, что Антон уже далеко не прежний мужчина, а новый, к которому подстраиваться у меня нет никакого желания.

– С какой стати я буду забирать с этой школы документы Светы? – усмехаюсь я и вздергиваю подбородок. – Я приметила этот лицей еще два года назад, пороги обвивала, с директрисой пересекалась в салонах красоты, чтобы выбить нашей дочери тут место, так что не дам тебе разрушить плоды своих трудов. И насколько я знаю, Фаина собиралась Антонину отдавать в какую-то гимназию возле своей квартиры. Что же изменилось? Неужто она узнала про этот лицей и решила не только мужа чужого украсть, но и у моей дочери приличную школу?

Антону нечего сказать, и он стискивает челюсти с такой силой, что на его скулах перекатываются желваки.

– Мы выбрали эту школу вместе, она находится ближе всего к нашей квартире.

Я прищуриваюсь, улавливая то, чем он не хотел делиться.

Они уже купили совместное жилье.

Я никак не комментирую это, не желая опускаться до внутрисемейных дрязг подобного плана на людях, но и уступать место дочки в этой школе тоже не собираюсь.