Любить не страшно - Ксюша Иванова

позе зомби шагнул к ней, сократив расстояние между нами до нескольких сантиметров.

9

Усилием воли, неимоверным просто, заставила себя резать огурец дальше. Ни повернуться, ни вздрогнуть, ни замереть — уйдет, исчезнет…

То, что Матвей стоит за моей спиной я поняла сразу, как только он там оказался. Зачем он пришёл? Что именно хотел увидеть из-за моего плеча? Я не знала. Не это было важно.

Важен был его запах, который окружил меня, который до предела наполнил мои лёгкие — я хотела дышать им всегда… Я никогда не умела определять запахи. Они для меня делятся на четко определенные: приятные или неприятные, сладкие или горькие. Ну, может быть, цветочные от цитрусовых я еще могла бы отличить. Но Его запах я и не пыталась как-то определить. Зачем? Так пах только он один. Я подозреваю, что он всегда пользовался одной туалетной водой, которая носила лично мной придуманное название — "Запах Матвея". И вот сейчас… так близко…

Никогда, ни один мужчина не производил на меня такого впечатления. Хотя, Лиза, многих ли мужиков тебе приходилось нюхать? Если исключить не всегда приятные случаи в автобусе или метро, то всего пару парней, с которыми пришлось встречаться. Причем, "пришлось" в самом негативном понимании этого слова. Потому встречалась, что в моем возрасте встречались все, потому, что не смогла отказать вовремя и нужными словами. Но не потому, что нравились…

Всегда только этот запах… Всегда только этот мужчина…

Огурец был измельчен до состояния каши, но я все резала и резала его, боясь, что стоит мне показать, что я его чувствую, он развернется и уйдет.

Не дотронулся, не прикоснулся даже, а мои ноги стали ватными, голова кружилась. Я не слышала больше слов песни, что звучала в моих наушниках.

Мое воображение подсовывало совершенно невозможную картинку…

Руки скользят по моей талии, смыкаются в замок впереди. Горячее дыхание опаляет шею… И я шепчу ему то, что всегда мечтала сказать: "Матвей, любимый…"

Все-таки не выдержав, оборачиваюсь. А за спиной никого нет…

Выдыхаю. Оказывается, голова кружится, если не дышать так долго. Что это было? Я сошла с ума? Привиделось? Да нет, я же не видела его… глазами.

… Незаметно наблюдаю за ним во время обеда. Он терпеливо кормит Даню. А я, как ненормальная, слежу за тем, как его длинные пальцы с короткими светлыми волосками на тыльной стороне отламывают кусочки хлеба и подносят ко рту ребенка.

Картошка с мясом из духовки Даней воспринимается без энтузиазма. Но он все-таки ест, уговариваемый отцом. Зато компот из собранных в саду яблок с шарлоткой из этих же яблок идет на ура!

А вот сама я есть не могу. Совсем. При Роме не так остро воспринималось присутствие рядом Матвея. А сейчас мне все время кажется, что мы с ним в комнате вдвоем. Даня молчит, может, поэтому?

Он не смотрит в мою сторону. Спокойно кормит, потом также спокойно ест сам. Собирает посуду со стола. Ой, что ж я сижу-то? Это же я должна делать…

— Матвей, я сама уберу! — выхватываю тарелку у него из рук…

Не знаю, как у меня получается, но рука накрывает его руку. Меня ощутимо встряхивает. Точно так же было в общаге, когда я будучи первокурсницей, решила поменять лампочку в комнате. "Статическое электричество?" — думаю я, разглядывая свою ладонь, лежащую поверх его руки. Убрать! Убрать же нужно? Но это выше моих сил.

Поднимаю взгляд на его лицо. Он тоже завороженно рассматривает наши руки. Потом у него слегка кривятся губы, как от зубной боли, он резко вырывает свою руку вместе с несчастной тарелкой, бросает ее в раковину, разворачивается и быстро уходит в свою спальню.

Что это было?

***

Что это было?

Она специально?

Током бьётся, как оголенный провод! Да что со мной творится сегодня? От одного прикосновения, от близости к ней — в трусах камень, в мыслях — порнофильмы… Все дело в таком долгом воздержании, конечно. И дальше терпеть это опасно, причем для Лизы в первую очередь. Та-ак, пора начинать операцию под кодовым названием "Найти бабу на ночь".

Вернулся на кухню, где она все еще мыла посуду. Остановился возле окна и уставился на щенка, который гонялся за бабочкой возле будки. Смотреть на девчонку нельзя!

— Лиза, мне нужно в город. Ты справишься с Даней? Он не будет плакать. Просто присматривай за ним и все.

— Справлюсь. Хорошо.

Все-таки не удержался и посмотрел на нее: глаза опущены в пол, руки теребят скатерть, щеки покраснели. Что? Внутренний голос тут же принялся нашептывать, что с ней происходит то же самое, что и со мной — она хочет меня, также, как я ее! Но я давно понял, что если у других людей внутренний голос называется совестью, то у меня — это какая-то мерзкая, пошлая тварь, цель которой — превратить хозяина, то есть меня, в монстра. Поэтому задавил в зачатке эту тупую идею.

— Я постараюсь вернуться к тому моменту, когда его пора будет укладывать спать — часам к десяти. Точно справишься?

— Мне можно погулять с ним?

— Конечно, только кепку надевай, чтобы голову не напекло и воду бери — он все время на улице пить просит. И от комаров побрызгай — на тумбочке в прихожке.

Как-то стремно было оставлять его. Я привык к тому, что Данька всегда со мной уже почти на протяжении Да, иногда оставлял с братом и Алей, с Валентиной Игоревной несколько раз. Но ведь Лиза совсем ничего о Дане не знает. Она с нами всего-то сутки живет!

Но в данный момент я ни о чем думать не мог больше, как о том только, что мне нужно потрахаться. Я чувствовал себя диким зверем, которым руководят инстинкты. Сейчас — один единственный инстинкт.

Прыгнул в машину и, не оглядываясь, помчался в город. По дороге достал телефон, задумался. Кому позвонить? Моя последняя пассия — Саша, работает в нашей фирме администратором. Правда, я полгода уже не звонил с нашей последней встречи. И все бы ничего, да только она-то звонила! И не раз! А я не брал трубку. Послать может. Хотя, посмотрим. Набрал Сашу. Несколько гудков и я слышу в трубке радостный голос:

— Матвей? Очень рада тебя слышать!

Ну, раз рада, то и церемониться особенно ни к чему.

— Привет, Сашка! Я соскучился. Давай встретимся?

— Когда? — судя по голосу, она удивлена, но удивлена приятно.

— Да часа через… три.

— Матвей, я же на