Четыреста килознаков - Татьяна Рябинина

«Мизери» Стивена Кинга. Причем линия маньячихи, захватившей в плен любимого писателя, интересовала меня намного меньше, чем авторская кухня, поданная с блеском. В частности, там описывалась игра «Сможешь ли ты?» — сможешь ли вытащить героя из тупиковой ситуации так, чтобы это не выглядело все той же несчастной совой, натянутой на глобус? Второй час подряд я играла в эту чертову игру: придумывала варианты, смотрела на них с точки зрения потенциального читателя и понимала, что это лажа.

Время, увы, невосполнимый ресурс. Одна из авторских уловок: не можешь придумать сюжетный ход — вводи чрезвычайное положение. Поэтому серьезному разговору героев помешало нападение врагов. Ну правда, личное подождет, когда голактеко опасносте. Потом разберутся.

Новинка за ночь приподнялась, но не так, как хотелось бы.

Ну а как ты думала, проворчала Нина. Или писать в тренд, или сидеть и не квакать. За столько книг можно было уже и привыкнуть. Это тебе не властный миллиардер и не тройня от босса.

Ну и ладно, пожала я плечами, курочка по зернышку два амбара вынесет. Вы с Жанкой для души, а для заработка есть Джо с Аркашей.

Следующие три часа были потрачены на редактирование вчерашнего посещения клуба и изложение последующей переписки. Если обычно я писала со скоростью пулемета, то теперь зависала на каждой фразе. К тому же без конца отвлекалась: то на чатик, то на личку, то на комментарии ответить. А еще мне звонила мама и жаловалась на давление. А еще мне писала в воцап Алена и жаловалась на своего Виталика. Всем нужно было поддакнуть и посочувствовать.

К семи часам я была свободна, как ветер.

Ну… момент истины. Ехать — или ну его на фиг?

Если вот прямо сейчас поблизости есть свободное такси, значит, поеду. Пяти минут вполне хватит, чтобы напудрить нос и накрасить ресницы.

Такси нашлось. Ну что ж…

— Привет, — Ник отозвался после первого же гудка, как будто ждал с телефоном в руке. — Проходи в подворотню, там служебный вход.

Обогнув все того же охранника, который покосился на меня с подозрением, я свернула под арку с закрытыми воротами и узенькой калиткой сбоку. Ник стоял на пороге, приоткрыв металлическую дверь. Легко коснулся губами моей щеки и подтолкнул в сторону тускло освещенного коридора.

— И как тебя угораздило? — спросила я, когда мы вошли в просторный, стильно и строго обставленный кабинет.

— В смысле? — он взял мою куртку и повесил в шкаф. — Клуб? Я же тебе рассказывал. Совладелец моего друга продавал долю, у меня были деньги. А потом друг перебрался за кордон, и я выкупил его долю.

«За кордон» — я уцепилась за это выражение, как всегда выхватывала всякие интересные словечки и фразочки. У меня даже был специальный блокнотик, куда я их записывала… а потом забывала. Все-таки у каждого автора свой активный лексикон, куда новое добавляется со скрипом.

— Ты не говорил, что ночной клуб. Небольшой бизнес — как-то так.

— А это проблема? — Ник улыбнулся.

— Ни разу. Просто интересно. Военный летчик — и вдруг владелец ночного клуба. Сразу фантазия начинает подпрыгивать.

— Тебе бы книжки писать.

Я невольно вздрогнула и посмотрела на него с подозрением.

— У меня хороший управляющий. К тому же я экономист по гражданскому диплому. Жень, мне тут минут десять надо, немного закончить, — он передвинул на столе какие-то бумаги. — Хочешь, я тебя в зал отведу?

— А если останусь здесь, сильно буду тебе мешать? — мне не хотелось сидеть одной.

— Ну если помолчишь, то нет.

Наверно, стоило обидеться, но я пожала плечами, села на кожаный диванчик и уткнулась в телефон, время от времени поглядывая, как Ник заносит данные в какую-то таблицу. Делал это он так же… вкусно, как и откапывал снег. Некоторые люди умеют любое дело делать так, что на них хочется смотреть, не отрываясь. Я вдруг представила его за штурвалом истребителя — и вдоль позвоночника пробежал мятный холодок.

— Ну все, — Ник закрыл документ, выключил компьютер и встал. — Идем?

В коридоре я чуть не прошла мимо нужной двери, и он придержал меня за талию, едва коснувшись.

Черт…

Ему, конечно, неоткуда было знать, как на меня действуют именно такие прикосновения — вскользь, едва заметно. И как легко этот озноб может смениться жаром.

Бармен узнал меня, кивнул удивленно, но Ник, не задержавшись у бара, повел за решетчатую перегородку в углу. Оттуда хорошо видна была сцена, но при этом возникала иллюзия полной уединенности.

— Директорская ложа? — усмехнулась я, устраиваясь на мягком диванчике.

— Вроде того. Смотри, с едой тут у нас не особо, не ресторан все-таки, но если хочешь…

— Да нет, спасибо, — есть мне и правда не хотелось.

— Вино, пиво?

— Вино. Белое.

Откуда-то, словно по волшебству, появился официант, наклонился к Нику, выслушал какие-то инструкции и исчез.

— А тут сегодня тихо.

Зал был заполнен едва ли наполовину. Похоже, это был вечер джаза, а питерские любители в массе предпочитали другие места — культовые, вроде JFC или «48 стульев», где я бывала не раз.

— Зато завтра будет громко. Адский хип-хоп, сборная солянка. Молодняк, танцульки. Забронировано по самую крышу.

— Это себя оправдывает? Когда нет определенного направления? Сегодня одно, завтра другое?

— Ты имеешь в виду доход или популярность? Рейтинг можешь посмотреть в интернете. Финансово мы в хорошем плюсе. Наш принцип — только живой звук, а так все жанры, стили, направления. Один день может быть в минус, а другой — аншлаг. Зато большая аудитория. От подростков до дедушек с бабушками, — он показал на пожилую пару за столиком неподалеку.

Слово за слово — и меня снова, как в прошлый раз, затянуло в разговор, похожий на течение реки, когда нет необходимости подыскивать фразы, подбирать слова, когда диалог похож…

Да, это было похоже на то, как я писала книги!

Когда снова подошел официант, я как раз рассказывала о давнишнем квартирнике Чижа, который организовала моя знакомая Соня Вавилова. И Сони уже нет на свете, и Чижу стукнуло шестьдесят, а такое чувство, что все было только вчера — тот вечер, когда мы с Китом оставили двухлетнюю Аленку с бабушкой и вырвались из дома вдвоем, а потом долго гуляли в центре, утонув в магии белой ночи. Хотя об этом я, конечно, Нику не говорила.

— Прошу прощения, — обернув бутылку полотенцем, официант достал ее из ведерка, ловко открыл и налил в бокалы на донышко.

Кисло-сладкое, с миндальной горчинкой, вино вкрадчиво обволакивало язык и ласкало нёбо. Холодное — и жаркое, дурманящее, как желание…

— Хорошее, — кивнул Ник и вопросительно посмотрел