Падение ангела - Лана Шэр

Какое-то время я исследую шкафчики комодов, осматриваю ящики, смотрю вокруг себя. Но всё и правда выглядело так, как в последний день моего пребывания здесь.

И тогда мне приходит мысль, которая кажется наиболее вероятной.

— Компьютер, — произношу себе под нос, но Марк это слышит, — Компьютер отца, на котором я обнаружила первые подозрительные платежи.

Не сговариваясь, мы вместе идём наверх, я в состоянии решительности и волнения, а мужчина в тотальном напряжении и контроле.

Казалось, что он держит сейчас в своих руках даже воздух, такое исходило от него чувство уверенности и готовности в любой момент атаковать. Но он сказал, что в доме никого нет, а значит на втором этаже Марк тоже был. И всё проверил. Тогда в чем причина его настроения?

Ждёт, что кто-то может ворваться в дом пока мы будем наверху? Или что это какая-то подстава?

Но когда мы заходим в кабинет отца, там точно также всё выглядит так, как и было. Даже стул словно прирос к полу и ни на миллиметр не изменил своего положения. Но это ничего не значит.

Подхожу к столу и включаю компьютер, уже заранее зная, что там увижу. Потому что какое-то интуитивное чувство подсказывало мне, что я права. Кто-то проник в мой дом чтобы стереть с компьютера папы любые возможные улики своих тёмных делишек. Вряд ли это был сам Уилл. Скорее кто-то подосланный.

И в качестве издёвки не стал заморачиваться с замком и делать всё незаметно. Мне ясно дали понять, что для меня больше нет никакого безопасного места.

— Ничего нет, — открыв документы, вижу, что те самые файлы, которые вызвали у меня подозрения какое-то время назад, исчезли, — Корзина тоже пуста.

— Дай-ка мне, — накрыв мою руку своей, Марк стал управлять мышкой, а после печатать что-то на клавиатуре, пробираясь в код и пытаясь восстановить удалённые файлы, — Сукин сын. Почистил всё до самого основания.

Чёрт. Это плохо. Хотя, не думаю, что эти данные могли бы сильно на что-то повлиять. Но всё равно жаль.

Хотя, основная проблема не столько в потерянных документах, сколько в том гребаном факте, что какой-то подонок (или несколько) пробрался в мой дом. И теперь я не смогу здесь находиться ни дня. По крайней мере, если не захочу поехать крышей и усилить свою паранойю ещё и манией преследования.

— Хрен с ним, главное, у тебя есть фото и другие выписки. То, что хранил твой отец не имело большой ценности. А учитывая тот факт, что судиться мы с этими уродами не будем, то вообще плевать. Пулю в лоб я всажу ублюдку и без доказательств его вины.

— Да, но… чёрт возьми, — опускаю лоб на кулак и закрываю глаза, вновь ощущая уже привычные вымотанность и усталость.

— В чём дело, ангел?

— Они уничтожили мой дом. Наш с сестрой дом. Я не планировала жить здесь после того, как Хлоя вернётся, но… Мне словно под кожу забрались мерзкие черви и снуют тут, вынуждая меня ощущать что больше я сама не принадлежу себе. Что я больше не я и у меня нет больше ничего, что делало бы меня мной. Что давало бы хоть крошечный шанс сохранить что-то из прошлого.

Марк обнимает меня, притягивая к себе, после чего вновь говорит вещи, которые просто не ложатся на моё понимание того, что между нами происходит, а главное того, как ко мне относится этот мужчина.

— Детка, мне жаль, но это меньшее из того, о чем стоит переживать. Я всё равно бы не позволил тебе жить здесь ни сейчас, ни потом. Потому что только если ты будешь рядом я смогу защитить тебя. Найдём твою мелкую и со всем разберёмся, но, Алана, — делает паузу, приподнимая меня от стола и заставляя посмотреть в его тёмные, затягивающие в свои глубины глаза, — Я не отпущу тебя.

— Марк, я…

— Пойдём, тут больше нечего делать, — не желая слушать мой протест, мужчина взял меня за руку и повёл вниз, — Если нужно забрать что-то из вещей — давай. Но быстро. Нельзя быть уверенными, что за нами нет хвоста и какой-нибудь несчастный бедолага не решит закончить сегодня свою никчемную жизнь, напав на нас.

Решаю отложить выяснения на потом и следую за мужчиной, находу обдумывая хотела ли бы я вообще что-то забирать.

Но всё же здесь есть вещи, которые по-настоящему мне дороги. И я прошу полчаса, в которые собираюсь уложиться. Марк держался неподалёку, пока я ходила туда-сюда и собирала вещи, которые не готова была оставить за спиной. По сути, это были мелочи, но память штука странная. Какой-нибудь ободранный брелок может значить для нас гораздо больше, чем колье с бриллиантами и сапфирами, выкупленное на аукционе за баснословные деньги.

Так было и в моем случае. Пара фотоальбомов, брелок из тира, где мы с Роксаной на вечеринке в честь Хеллоуина напились и одним только чудом не расстреляли бедного паренька, работающего в тире, цветными пульками. Чтобы от нас скорее отделаться, он вручил каждой по брелку и, счастливые и довольные собой, мы удалились.

А ещё я взяла плюшевого медведя из комнаты Хлои. Того, кто был парой для медведя, которого она взяла с собой в день исчезновения. Когда родители подарили ей первого, она была ещё совсем маленькой и очень переживала, что медвежонок будет чувствовать себя одиноко без друга.

Так появился второй.

И я подумала, что когда моя малышка вернётся — я отдам его ей, чтобы вызвать в сознании ощущение, что она дома. И теперь всё снова будет в порядке.

Собрав небольшую сумку я хотела было понести её вниз, но Марк выхватил её из моих рук и зашагал вниз по лестнице, уверенной походкой преодолевая ступеньку за ступенькой.

— Сегодня поедем в дом и какое-то время побудем там. По крайней мере ты точно. Я постараюсь быть рядом, но некоторые дела требуют моего присутствия в городе, — закрывая багажник, говорит мужчина, когда мы покинули дом и вышли на прохладную вечернюю улицу.

— Ничего нового, — с печалью глядя на дом, который, возможно, больше не увижу, отвечаю я.

— Эй, — оказавшись рядом, Марк аккуратно обхватывает моё лицо ладонями, вновь пытаясь сделать так, чтобы наши взгляды переплелись, — Всё будет в порядке, слышишь? У тебя будет новый дом. Хоть