Джун Зингер - Съемочная площадка

— Послушай, киска, не распускай руки!

Перед самым концом картины, когда Виктор совершил предательство и уже развалился на куски, Тодд вернулся с «Милки Уэй». Очевидно он не глядя стянул его со стойки. Батончик был мягким и липким, и я громко произнесла:

— Послушай, парень, я ненавижу, когда они мягкие, я люблю, когда они твердые!

Я просидела там и весь второй сеанс. Ко времени закрытия кинотеатра меня просто тошнило от сладкого, да и время было уже около двенадцати. Мы еле успели добежать до общежития, которое уже закрывалось.

— Приходи завтра утром позавтракать к «Смитти», там и встретимся, — предложил он, когда за мной закрывалась входная дверь. — У «Смитти», Хай и Оук. В десять часов.

— Знаю. Только не говори мне, — предупредила я, — что ты там работаешь официантом или посудомойщиком.

Мы встретились утром, как условились. Я вся была полна неведомых предчувствий. Мне казалось, что что-то должно произойти. Мы очень плотно позавтракали: сок, оладьи, яйца и колбаса. Затем почти до самого обеда пили кофе. Я узнала, что он учится на втором курсе кредитно-бухгалтерского отделения.

— Правда? — удивилась я. — Ты совсем не похож на бухгалтера. А что ты делал на занятиях риторикой у первокурсников?

— Я не собираюсь быть бухгалтером всю жизнь. И никогда не знаешь, когда и где вдруг придется выступить с речью.

— Так кем же ты хочешь стать?

— Богачом, — ответил он.

Я почему-то не засмеялась, хотя ответ был достаточно забавным.

— А ты на чем специализируешься?

— Английская литература.

— Ты совсем не похожа на специалиста по английской литературе.

— Да? И на кого же я похожа?

— На женщину, которая выйдет замуж за богача.

— О!

— Послушай, — сказал он, — завтрак был действительно отличным, но сейчас мне нужно бежать. Я сегодня разношу закуски во время матча. Спасибо за вкусную еду.

Я не поверила своим ушам.

— Ты хочешь сказать, что за все плачу я?

— А что? Сегодня твоя очередь. Разве я не угощал тебя всякой всячиной в кино? — Он взял счет, посмотрел на него, затем протянул мне. — На твоем месте я бы не стал платить.

— Гручо Маркс, — сказала я.

— Гручо Маркс, — согласился он. И поцеловал меня прямо там, за столом перед окном «Смитти».

Я встречалась с другим мальчиком всего один раз. В последней отчаянной попытке сохранить независимость, а также успокоить Сюзанну, которая злилась на меня из-за того, что я так быстро нарушила клятву в том, чтобы не быть положительными, я назначила свидание в субботу вечером одному мальчику по имени Рой, положительному и симпатичному слушателю подготовительных медицинских курсов. Мы пошли в город в «Манки Бар», и хотя Рой был славным и внимательным, мне было трудно на нем сосредоточиться. Мыслями я находилась в другом месте.

Затем я подняла голову и увидела за соседним столиком Тодда. Меня охватило непонятное чувство радости. Он улыбался и махал мне, и строил рожицы, в то время как я изо всех сил старалась не смотреть на него. Мне стоило неимоверных усилий сосредоточиться на Рое, который вполне этого заслуживал. Но вскоре Тодд подошел к нашему столику и сел с нами.

— Привет, — сказал он. — Вы ведь не будете возражать? Мне просто стало ужасно скучно одному за столом.

Я почувствовала страшное возбуждение. Это был такой необыкновенный поступок. Я просто не знаю, кто еще из молодых людей мог бы так поступить. Это было прямо как в книге. Но тем не менее мне стало смешно. Это все было так забавно, даже нелепо. И к тому же мне было жаль Роя. Тот был в растерянности. Наконец он спросил Тодда:

— Чего ты хочешь?

— Просто сидеть здесь и разговаривать. Понимаешь ли, я влюблен в Баффи Энн. — И он твердо взмахнул головой, как бы подтверждая свои слова.

Рой вытаращил глаза, и я тоже не знала, как на это реагировать, хотя сердце мое пело от радости.

— Не обращай на него внимания, — предупредила я Роя, продолжая игнорировать Тодда. Вся эта сцена была похожа на эпизод из фильма сороковых годов, и мне стало жаль девушек, которые встречаются с молодыми людьми в шестидесятых. Вот то была любовь, а что у них? Секс? Наркотики? Междусобойчики? Все это мелко и неинтересно.

Однако Тодд не желал, чтобы его игнорировали. Он продолжал вставлять свои замечания в наш с Роем вполне светский разговор. Рой встал и попросил Тодда уйти. Тодд покачал головой.

— Нет, нет, все в порядке. Честное слово. Я просто посижу здесь с вами. Не обращайте на меня внимания, Баффи Энн правильно сказала. Я буду здесь тихонько сидеть и смотреть на нее. Мне ужасно нравится на нее смотреть. А тебе? Только взгляни в эти зеленые глаза. Они такого же цвета, как у моей кошки…

Рой опять сел. Я видела, что он чувствует себя совершенно не в своей тарелке. Он вполне мог ударить Тодда, если бы хотел этого по-настоящему — просто Тодд был слишком дружелюбен для этого.

— Уходи, — попросила я Тодда. — Уходи, пожалуйста. Это нехорошо.

Однако он не обратил на мои слова ни малейшего внимания.

— А что ты изучаешь? — спросил он Роя с самым заинтересованным видом.

— Я учусь на подготовительном отделении медфака, — пробормотал Рой, затем взглянул на меня. Очевидно в этот момент я со слишком большим интересом смотрела на Тодда, потому что он опять встал и бросил счет на стол. — Увидимся в следующий раз, — заявил он.

Тодд вскочил на ноги, схватил Роя за руку и потряс ее.

— Отличный парень, — заключил он, глядя на удаляющуюся спину Роя. — Очень сообразительный парень. Самое умное, что он мог сделать, это уйти. — Он взял мою руку в свою. — Так? — сказал он.

— Так, — согласилась я.

— Значит, так.

— Значит, так, — повторила я.

Затем он поцеловал меня, перегнувшись через весь стол, прямо там, в «Манки Бар», и все на нас смотрели. В конце концов «Манки Бар» — это очень маленькое уютное кафе, и невозможно было не обратить внимания на рыжеволосого парнишку и девушку, похожую на Вивьен Ли, которые целовались, как показалось девушке, целую вечность. Прямо как в книгах. Прямо как в фильмах сороковых годов.

5

Нашим злейшим врагом было время. Нам все время приходилось воевать с ним, чтобы побыть друг с другом. Были лекции, семинары, Тодд работал в самых различных местах — и все это приходилось учитывать. А стоило нам оказаться вместе, мы не могли найти места, где можно побыть вдвоем, без посторонних. Общежития были раздельные. В женское общежитие мужчины вообще не допускались. И, разумеется, было совершенно невозможно девушке развлекаться с молодым человеком на собственной кровати, в то время как на соседней спала ее подруга, хотя я слышала, что в некоторых частных колледжах такое позволялось.