Джессика Хокинс - Опустошение

– Не может быть, ты обманываешь меня.

– О, я вспомнила, Билл и я..

– Нет.

– Я замужем, Джон, моя жизнь практически не принадлежит мне. Ладно, как насчет этого – я

собираюсь просить моего отца о “Шелби”. Хотя Билл не знает, – добавила я, глядя на Гретхен.

– Шестьдесят восьмого? Лив, ты избалованный ребенок. Еще с тех пор, как мы были детьми,

ты всегда получала, что хотела. Эта машина – мечта. Ты будешь выглядеть горячо за рулем.

– Точно, – ответила я. – Передаю трубку твоей сестре.

– Подожди, Лив, – сказал он, немного более серьезно. – Я рад, что твои дела в порядке. Но

все же в следующий раз я хочу услышать что–то более потрясающее.

– Договорились, – пообещала я. – Вот твоя сестра.

– Я не знаю, о чем вы ворковали, братец, – начала Гретхен, – но Лив покраснела, как тот

пресловутый “Шелби”. Тебе повезло, что здесь нет Билла, и он не слышит этого.

Я бросила в нее кусочек маффина, но, сразу подняла его и вернулась к приглашениям.

Глава 5

К моему удивлению вечеринка имела огромный успех. Гостей было более чем достаточно.

Ухоженные дамы принесли со вкусом упакованные подарки, которые соскальзывали из их

наманикюренных пальчиков на стеклянный обеденный стол. Квартира Люси и Эндрю на “River

North” представляла собой идеальный фон для высшего общества Чикаго. Гости ступали по

роскошному белоснежному ковру, покрывавшему пол гостиной, а я рассеяно поинтересовалась у

подруги, как ей удается сохранять его таким кристально чистым. Ее безупречный характер вызывал

зависть, казалось, Люси отталкивала от себя беспорядок. Сквозь огромные окна вырисовывался

неясный контур Чикаго, в то время как приглушенный свет мягко освещал белые кожаные диваны,

незажженный камин и полный различных напитков бар.

Я помахала Джеку, своему знакомому, которого наняла в качестве бармена на этот вечер. Он

подмигнул мне, пока наливал мартини в бокал женщины средних лет, коллеги Люси, восхищенно

наблюдавшей за ним.

В ближайшем окне я поймала собственное отражение в очень узком белом платье,

опускавшимся прямо с моих плеч. Мысленно я неохотно решила, что сегодня мне не следует даже

близко подходить к десертам. Бросив последний взгляд на ночное беззвездное небо, я слегка

развернулась, чтобы понаблюдать за гостями. В этой толпе было очень легко оставаться незаметной.

Не смотря на то, что в круг общения Люси и Эндрю входила достаточно модная публика, я была

немного раздосадована людьми, собравшимися на вечеринке, ненароком подслушивая то тут, то там

новые пикантные подробности или старые сплетни. Прикосновение к моему обнаженному плечу

заставило меня вздрогнуть.

– Просто немного внимания для организатора вечеринки, – произнес Джек, протягивая мне

бокал красного вина и обворожительно улыбаясь.

– О, прекрасно, это именно то, что мне нужно, – ответила я, улыбнувшись в ответ. – Как ты

узнал?

– Интуиция бармена, – сказал он, положив холодную руку на мое плечо. Я прикусила щеку, и

осторожно, чтобы не показаться грубой, выскользнула из–под его руки. Возвращаясь к бару, он

произнес:

– Найди меня позже.

Я согласно кивнула и поднесла бокал к губам, внезапно пролив несколько капель на свое

белоснежное платье.

Пройдя на кухню, я распахивала шкафы, проклиная свою неуклюжесть. Наконец отыскав

маленькое белое полотенце для рук, я включила кран и смочила его. Прижав его к капелькам вина

на моей груди, я отвернулась от раковины и застыла, когда мой взгляд встретился со знакомым

взглядом прищуренных глаз, как тогда в театре. Воспоминания нахлынули мгновенно, как будто не

было всех этих недель, и я вновь вернулась в переполненное людьми фойе. Мысленно я спрашивала

себя: как он оказался здесь, мы его пригласили? Я не знала, не могла знать. Я понятия не имела,

кто он такой.

Мой незнакомец наклонился над поверхностью кухонного островка, опираясь на руки.

– Скажи мне свое имя.

Его хриплый голос будил во мне неясные желания. Слова, будто застряли в моем горле, и

мне казалось, что я задыхаюсь. Мне даже в голову не приходило возражать силе и настойчивости,

звучавшим в его голосе.

– Как твое гребаное имя?

Я не чувствовала его гнева, вопрос скорее звучал, как мольба.

– Оливия, – ответила я тихо, не узнавая собственного голоса.

– Оливия, – повторил он за мной, мгновенно успокоившись. Он протянул руку над

столешницей и положил ее на мою, ту, которой я все еще сжимала полотенце. Я вздрогнула,

почувствовав, что дрожь прошла по моему телу, отзываясь на его прикосновение. Он взял у меня

полотенце и я безвольно разжала пальцы, в то время как мужчина обогнул стойку островка, ни на

секунду не отводя от меня глаз. Прежде чем я поняла, что происходит, он прижал влажное

полотенце к моей груди.

– Оливия, – мягко сказал он, – я отчаянно хочу познакомиться с тобой.

Мои ресницы затрепетали под его взглядом. Тогда, в театре, его глаза показались мне

черными, но сейчас я поняла, что они светло–карие, а подобный эффект дают его густые, черные

брови. Их золотисто–коричневый цвет так не вязался с его загадочностью, практически придавая

ему божественный вид. На его заостренном свежевыбритом подбородке виднелась ямочка,

единственный мягкий изгиб посреди, словно вырезанных из камня, точеных черт лица.

Я разорвала наш зрительный контакт и опустила глаза, тяжело сглотнув и попытавшись

сказать хоть что–то. Я не совсем понимала, должна ли я протестовать против такого наглого

поведения или наоборот прислушаться к своему телу и придвинуться ближе. Но прежде чем у меня

появилась возможность хоть как–то отреагировать, из соседней комнаты раздался смех Билла. Я

отскочила к раковине, когда мой муж зашел на кухню, все еще посмеиваясь. Он даже не обратил

внимания на постороннего мужчину, а сразу подошел ко мне, обняв меня за талию и поцеловав в

лоб.

– Лив, – воскликнул он. – Хью настаивает на том, что “Быки”, в конце концов, потерпят

поражение, поэтому я должен был переубедить его.

Билл разговаривал так же громко, как и минуту назад в переполненной людьми комнате.