Наваждение (ЛП) - Дженнифер Лион

недостаточно умна, но не стала лгать:

— Нет. Я не настолько хороша. И даже если бы у меня хватало мозгов, я бы не сделала этого. Посмотри, что стероиды сделали с Итаном. Это, вероятно, эффект от краткосрочного использования. При долгосрочном разрушаются клетки мозга и наблюдается стероидная ярость.

Слоан взял пакет со льдом и снова приложил к ее лицу.

— А ты можешь проверить результаты и убедиться, что наши врачи не пропустили их?

— Конечно. Но Амелия лучше. Да и Маршалл может это сделать.

— Я хочу, чтобы сначала посмотрела ты и сказала, если увидишь что-нибудь необычное. Мы должны проверить все от начала и до конца. — Он пристально посмотрел на нее. — Я доверяю тебе. Никто не может подкупить тебя, и ты не будешь мне лгать. Ты знаешь, что на карту поставлено не только мое дело, но и здоровье моих бойцов. У меня не будет другого Итана из-за нерасторопного персонала.

Ее сердце сжалось.

— Ты доверяешь мне в этом? Но я не настолько хороша.

— Доверяю. Ты скажешь мне, что поймешь. Утром я пришлю все записи. — Он откинул ее волосы назад. — Ты сделаешь это для меня?

Он доверял ей. Верил в нее.

— Да.

— Хорошо. А теперь иди ко мне. — Он потянул Кэт на себя, накидывая на нее одеяло. — Позволь мне подержать тебя немного.

Кэт вздохнула, чувствуя, что лекарства начинают действовать.

— Почему ты никогда не рассказывала, что раньше танцевала?

— Я делала это ради забавы, больше не могу.

— Ты танцуешь, когда печёшь, и выглядишь чертовски сексуально.

Неужели он действительно так думает?

— Привычка. Когда я пекла у бабушки, мы все время танцевали. Ее звали Сильвия, бабушка по материнской линии. Мама не хотела, чтобы я ходила в танцевальную школу, но я плакала, когда меня отдавали в научные или математические программы и лагеря. Я их ненавидела. Они заставляли меня чувствовать себя глупо.

— Твоя бабушка спасла тебя?

Воспоминания заставили ее улыбнуться, несмотря на боль.

— Она была в моем списке экстренных контактов. Если я плакала, она приходила за мной и позволяла танцевать в ее школе. Это было весело. Бабушку не волновало, достаточно ли я хороша. Она лишь хотела, чтобы я чувствовала музыку. В конце концов, родители позволили мне учиться, а сами сосредоточились на «Сириксе» и Маршалле.

— У тебя хорошо получалось?

— Не очень с профессиональной точки зрения. Я не болела танцами. Просто любила их, потому что только там я могла быть самой собой. А еще бабушка поддерживала мое увлечение выпечкой. Ее любимым было печенье с арахисовым маслом.

— Ты очень любила ее. Когда она умерла?

— За год до того, как я купила «Сахарную танцовщицу». Рак груди. — Кэт почувствовала, что начинает нервничать. — Помнишь фотографии в моей пекарне? С танцовщицами?

— Они словно сделаны из подкрашенного сахара.

— Да. Я сделала их при помощи стоп-кадров с ее танцев. Я люблю эти фотографии. Наверное, это глупо. Я хотела, чтобы бабушка была там со мной.

— Вовсе нет. — Слоан поцеловал ее волосы, его теплое дыхание скользнуло по ее коже. — Это дань любви.

Он заставлял ее чувствовать себя защищенной и любимой. Кэт расслабилась, ее веки потяжелели.

— Я засыпаю. Вернусь в постель, чтобы тебе не пришлось меня будить.

— У тебя есть я. Спи, детка. Я уложу тебя в постель, когда уйду.

* * *

Кэт открыла глаза, и в комнату хлынул яркий солнечный свет. Перевернувшись, она взглянула на часы и вздрогнула. Девушка смутно помнила, что Слоан разбудил ее, чтобы заставить принять таблетки, а затем… пустота. Должно быть, она крепко спала.

Пекарня.

Схватив телефон, она увидела сообщение от Келлена:

«Здесь все нормально, поговорим позже».

Она написала ответ: «Только что проснулась, люблю тебя больше, чем шоколадное мороженое. Спасибо, что спас мою задницу».

«Для тебя — доктор Спасатель задниц, Кит-Кэт. У меня есть докторская степень».

Кэт рассмеялась и пожалела об этом, когда боль пронзила ее.

«Смеяться больно, доктор Осел».

«Рад, что ты жива, чтобы почувствовать это. Я заберу домой пирожные и печенье в качестве оплаты. Увидимся позже».

Приняв душ, чтобы расслабиться, она спустилась вниз и увидела Слоана, Джона и Дрейка за столом в кабинете. Они сосредоточенно смотрели на экран телевизора, установленного на стене напротив стола.

Мужчина говорил в камеру:

— Источник в больнице подтвердил, что Итан Хант является одним из бойцов «Слэм Инкорпорейтед», а использование стероидов — предполагаемая причина сердечного приступа, приведшего к аварии.

Кэт была ошеломлена, увидев фотографии лимузина с разбитым передом, окруженного мигалками машин полиции и скорой помощи.

— В компании «Слэм Инкорпорейтед» будет проведено расследование касательно употребления допинга.

— Слоан?

Он обернулся на ее голос.

— Ты встала.

— Что происходит? Как они узнали? Ты общался с прессой?

Его рот сжался в тонкую линию.

— Утечка информации. Но теперь им все известно, этого нельзя отрицать.

— Что будет с Итаном?

Слоан подошел к буфету и налил себе кофе.

— Ему придется сотрудничать с властями и заключить сделку.

— Черт, Кэт. — Джон встал перед ней. — Тебе делали рентген щеки?

Его забота тронула ее.

— Как будто у меня был выбор? Ты ведь знаешь Слоана. Как там Бен и Кайли?

— Лучше, чем я думал. Они спали с нами. И то потому, что мы хотели присматривать за ними. Сегодня утром они без умолку болтали о своем большом приключении.

— Хорошо. Скажи Шерри, что я бы попыталась остановить машину, если бы было время. Стена приближалась слишком быстро. — Она ненавидела себя за свою растерянность.

— Не вини себя. Все произошло за считанные секунды. Слоан пытался обогнать вас, чтобы увидеть, что происходит, но вы слишком дико виляли. — Джон положил руку ей на плечо. — Спасибо, что позаботилась о детях. О всех. Это и от Шерри, и от меня. Я бы обнял тебя, но боюсь, что сделаю тебе больно.

— У нее болят ребра. — Слоан протянул ей чашку кофе. — Ты уже поела?

Кэт потребовалась секунда, чтобы проследить за сменой темы.

— Только йогурт.

Она отхлебнула кофе, чтобы избавиться от вялости после таблеток и сна. Это также дало ей время рассмотреть Слоана, одетого в идеально отглаженные брюки и рубашку. Чисто выбритый и с зачесанными назад волосами он источал уверенную элегантность, от которой у нее пересохло во рту. Это был тот самый мужчина, который обнимал ее прошлой ночью, рассказывал ей, как он расстроен из-за того, что не понял, что Итан принимает стероиды.

— Ей нужен холодный компресс, — сказал Дрейк со своего места. — Ты должен был делать их ночью.

— Я делал. Трижды менял.

— Трижды?.. Я помню только один раз.

Она ему поверила, но