Как поцеловать кинозвезду - Дженни Проктор

снова вспыхивают глаза Одри, и я тут же отгоняю этот образ.

— Если кто и может вот так взять и найти себе девушку, то это ты, — говорит Джони. — Просто намекни Энн. Уверена, она за час наберёт тебе с десяток женщин, готовых пойти с тобой на свидание.

Я ценю её уверенность, но сам в этом совсем не уверен. Да и, по правде говоря, очередь женщин, желающих встречаться со мной потому что я Флинт Хоторн, известный актёр, совсем не то же самое, что женщина, которая захочет быть со мной из-за меня. И это гораздо менее привлекательно.

— Я подумаю, — говорю я, внезапно почувствовав острую потребность выйти из этой комнаты, подальше от всей этой драмы, высасывающей из моей карьеры последние остатки удовольствия.

Я смотрю в окно на мягкий свет позднего дня. Уже после четырёх, но это ещё ничего не значит — стемнеет ближе к девяти.

— Пойду поработаю на тропе.

Нейт подаётся вперёд.

— Хочешь, пойду с тобой?

— Не, брат. Мне сейчас нужно побыть одному. Но телефон возьму с собой.

Я направляюсь в сторону гаража, но не успеваю дойти, как Джони кричит мне вслед.

— Только поосторожней с мачете, Флинт! Твоё лицо стоит кучу денег!

Я замираю, чувствуя, что ей на самом деле нужно не это. Ей просто нужно знать, что со мной всё в порядке. Что несмотря на всё напряжение в разговоре, я не сорвусь, не уеду в лес и не исчезну навсегда.

Я делаю шаг назад и высовываюсь в кухню, чтобы она могла меня видеть, и широко улыбаюсь.

— Не переживай. Пара шрамов только добавят мне сексуальности.

Она закатывает глаза, но я замечаю, как облегчение пробегает по её лицу. Её голос догоняет меня, когда я уже почти в гараже.

— Я серьёзно, Флинт!

— Люблю тебя, Джони! — отвечаю я.

Я правда ценю её заботу. Но сейчас я на пределе, и любой нормальный мужик со мной согласится, мало что помогает так хорошо от стресса, как немного времени с мачете в руке.

Глава 5

Флинт

Позднее солнце согревает мне плечи, пока я еду на квадроцикле по едва расчищенной тропе, над которой работал последние несколько недель. В конце концов она должна соединиться со старой лесной дорогой, проходящей вдоль западной границы моего участка, и тогда я смогу почти полностью объезжать всю территорию по кругу. У этой идеи нет какой-то конкретной цели — просто кажется разумным иметь доступ ко всем акрам земли, которые я купил.

К тому же у меня всё равно особо дел нет. Разве что пойти повиснуть у кого-то из братьев, как потерявшийся щенок. Никто из них, по правде, не будет против. Но в роли третьего лишнего я себя комфортно чувствую только до определённого момента.

Я еду на квадроцикле до самого упора, останавливаясь за несколько метров до того места, где закончил расчищать. Впереди — густая стена рододендронов, и здесь одним мачете не обойтись.

Я усмехаюсь. Придётся воспользоваться бензопилой.

Час спустя я с головы до пят покрыт грязью, листьями и потом, но зато продвинулся ещё на сотню метров и, наконец, добрался до неглубокого ручья, спускающегося с гор и впадающего в реку Брод. Я приседаю, зачерпываю горсть ледяной родниковой воды и плескаю себе в лицо, потом ещё немного — на затылок.

Появляется искушение сделать глоток. В этих горах есть источники с питьевой водой, но пока я не проверю этот конкретный ручей, рисковать не стану. Я уже имел несчастье однажды рискнуть — и оно того точно не стоило.

Вернувшись к квадроциклу, я убираю мачете в ножны и кладу бензопилу в багажную корзину. Пот струится по лбу, и я поднимаю край футболки, чтобы вытереться. Но тут слышу что-то вроде вздоха.

Я замираю, сердце начинает стучать чаще, а глаза внимательно изучают окружающий лес. Ничего больше не слышно, но волосы на затылке встают дыбом.

Я здесь не один — это точно.

Слева, немного выше по склону, шевелится куст, а потом снова замирает.

Я прищуриваюсь и делаю шаг ближе.

И вдруг всё проясняется.

Это вовсе не куст. Это человек, замаскированный под куст. И я узнаю этого человека.

Я скрещиваю руки на груди, губы кривятся в усмешке.

— Привет ещё раз, — сухо бросаю я.

Одри не двигается, но она достаточно близко, чтобы услышать. Думает, я просто уйду, если она не отреагирует?

— Ты же не будешь сидеть там весь день, Одри, — говорю я. — Я тебя вижу. Так что можешь уже вылезать.

Куст снова шевелится и Одри поднимается.

Я не выдерживаю и начинаю смеяться.

На ней что-то абсолютно нелепое. И при этом — гениальное. По рукавам её рубашки и верхушке шляпы пришиты листья, а камуфляжная одежда сливается с лесом. Если бы она не издала звук, я, вероятно, её бы и не заметил.

Но она его издала. И, похоже, в тот момент, когда я приподнял футболку, чтобы вытереть лицо. Неужели она действительно на меня запала? С учётом того, как холодно она меня отшила у Feed 'n Seed, скорее всего, её просто напугал бурундук. Или она оказалась в эпицентре нашествия комаров. Но уж точно не из-за моих пресловутых кубиков пресса. Или всё-таки?..

Одри медленно спускается вниз по склону с камерой в руках и останавливается на тропе позади меня. Выглядит совершенно не раскаявшейся, хотя очевидно, что она снова нарушает границы частной собственности.

Я киваю на её наряд.

— Много же ты на себя навесила, лишь бы не попасться мне на глаза.

— Я не от тебя пряталась, — отвечает она, будто я сморозил самую нелепую вещь на свете. — Я пряталась от белок.

— А, точно. От белок. — Она говорит так серьёзно, что мне становится неловко продолжать улыбаться. Но, честно говоря, женщина с листьями на шляпе — это уже за гранью серьёзности. Я чешу подбородок. — Напомни мне, почему белки у твоего дома тебе не подходят? Зачем рисковать тюрьмой ради тех, что здесь?

Она едва заметно морщится при слове тюрьма, но тут же берёт себя в руки.

— У меня во дворе обычные серые белки, — говорит она медленно, с расстановкой, будто объясняет тригонометрию шестилетнему ребёнку. Или просто — парню, который ничего не смыслит в белках. — А здесь — белые.

Она снимает шляпу, зажимает под мышкой, вынимает резинку из волос и встряхивает головой. Волосы — тёмные, длинные, волнистые — спадают ей на плечи.

Я сглатываю. Сосредоточься, мужик. Белки. Речь о белках.

Я прокашливаюсь.

— Помню, ты упоминала. Но