Сильная и независимая - Юлия Резник

ты уж не гони, Юль. Тебе не отношения были нужны, а лекарство. Мелочь, а приятно, а? — толкает меня в бок Рындина. Подруги покатываются от хохота, и я неизбежно присоединяюсь к ним. Господи, вот это меня штормит! А ведь если взглянуть на нашу ситуацию с Александром Викторовичем отстраненно, ничего смешного в ней нет. Я сдуру к нему полезла, он облажался. И хоть по факту между нами реально ничего не было, кроме поцелуя и его конфуза, я понятия не имею, что делать дальше. Ладно бы это был левый мужик, которого можно влегкую вычеркнуть из своей жизни, но он же тренер моих детей…

— Хватит ржать. Лучше подскажите, как мне себя вести, чтобы он на Сером с Лешкой не стал отыгрываться.

— То есть шанса реабилитироваться ты ему не дашь?

— Смеешься?! — меня передергивает. — Нет, конечно. Об этом и речи не может быть. Забыть бы, как страшный сон. Но как тут забудешь?

— Как по мне, так ты все правильно сделала, когда сказала, что не готова. По крайней мере, ЧСВ мужика вне опасности, а остальное он уж как-нибудь переживет.

— Думаешь?

— Да сто пудов. Переключится на другую мамку.

— Дай-то бог!

— Девочки, а вас вообще не смущает, что он к мамам своих подопечных подкатывает? — интересуется Стася, подперев щеку кулачком.

— Не особо. А что в этом такого? Вот если бы к самим подопечным, это да… Сразу статья.

— Типун тебе на язык, — шикаю на Алку.

— Соррян. Профдеформация. С другой стороны, не может же он сам не понимать, что мелковат?

— А если так, мне конец, да? Будет мстить? Вот зачем я вообще с ним связалась? — со стоном опускаю голову на стол.

— Схватила первого попавшегося, чтобы забыться — тоже мне загадка.

— И ты только посмотри — удалось! — фыркает Алла. — Ты ни разу не вспомнила Эдика.

Неправда. Я вспоминала. Не вслух, но про себя я часто думаю о том, что ему, вероятно, повезло больше. И от того, что он берет от жизни все, когда моя жизнь тупо проходит мимо, меня не на шутку пенит. Хочется поехать по старому адресу и расцарапать его холеную рожу.

— Да пошел он…

— Скоро пойдет, да. Жаль, у меня нет выхода на судью, можно было бы ускорить процесс.

— Ничего. Я никуда не спешу.

— А я очень даже! — возмущается Стася. — Нам учредительные документы надо регистрировать. И желательно, чтобы ты к этому моменту была уже разведенкой.

— Слово какое мерзкое. Бр-р-р.

— Смотри на ситуацию позитивно — ты еще даже не развелась, а уже сколько вокруг тебя мужиков!

— Сколько? Один малолетка, да этот… недоукомплектованный.

Подруги опять принимаются ржать. Ну, вот о чем с ними говорить? Гиены, блин.

— А что за малолетка? И почему я о нем в первый раз слышу?

— Потому что не ходишь с нами в спортзал, — язвит Лерка.

— Некогда мне.

— А у нас пипец сколько свободного времени! — возмущаюсь я. — Стась, у меня пусто.

— Так, может, достаточно, а?

— В качестве лекарства!

— Ну, ты хоть закусывай.

— Обязательно.

Вечерок удался на славу. Все-таки подруги у меня мировые. Взять хотя бы то, с каким энтузиазмом они принялись обсирать новою пассию моего, считай, бывшего. Даже Стася, которая свято верит в то, что человека нельзя судить по внешности, приобщилась. Все правильно. Потому что это гадина, а не человек. Ее можно. У меня от смеха сводит щеки и болит живот.

— Я поняла, кого она мне напоминает. Отощавшего бобра!

Смешно. У меня увела мужа бобриха. Непонятно только, почему к глазам подкатывают слезы.

На заплетающихся ногах бреду в ванную. Включаю кран и, сотрясаясь в рыданиях, сую голову под струю холодной воды. Нащупываю полотенце. Одной рукой удерживаясь за столешницу, другой накидываю то на голову и ловлю свой взгляд в зеркале. Господи, до чего я дошла? Чуть не переспала с первым встречным, теперь, вот, напилась… Что дальше? Нет, надо с этим дерьмом заканчивать.

Вытираю лицо, размазывая косметику, и решительно выхожу из ванной. Спьяну не пойму, откуда доносятся голоса.

— Пап, прекрати, пожалуйста. Они хорошие. Просто Юля недавно развелась, вот мы и…

— Нажрались!

— А ты что, в молодости, не выпивал? Не слишком ли ты торопишься записать нас в алкашки? — шмыгает носом Стася.

— А что я должен думать? — гремит Стаськин… отец. Ну, пипец, че, приплыли. Худшего повода для знакомства с потенциальным инвестором захочешь — не придумаешь. Что ж мне так везет, а?! Может, спрятаться? Под градусом эта идея кажется мне оптимальной. Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и бегу прочь. По крайней мере, мне так кажется, пока я не врезаюсь носом в препятствие.

— Ой!

От скалы, возникшей у меня на пути, отделяются руки и подхватывают мою покачнувшуюся тушку под рученьки.

— Матерь божья…

— Ну, вообще-то меня зовут Юля, — какого-то черта я нервно хихикаю, хотя даже в том состоянии понимаю, насколько неуместным выглядит мое поведение.

— А это мой папа. Наум Наумович…

— Наумов, — киваю. — А ваши родители не сильно ломали голову над тем, как вас назвать, правда?

— Не знаю. Я сирота, — гремит Наумов. Вот черт. Кто меня за язык дернул? В поисках поддержки перевожу взгляд на Стасю. Но какая уж тут поддержка, когда девочка в полном шоке? Она явно не ожидала, что я все испорчу сходу. Что ж… Я тоже. И как спасти ситуацию — вопрос. Тревога подкатывает мутью к горлу. Пытаюсь сглотнуть ее — и никак. В панике начинаю трепыхаться в руках все это время осторожно поддерживающего меня Наумова. На шум из кухни выходят девочки. Выглядят они тоже не очень-то презентабельно…

— Извините. Мне что-то нехоро…

Договорить я, к моему стыду, не успеваю, потому что меня выворачивает прямо на начищенные до блеска туфли олигарха. И его брюки, кажется, успевают пострадать тоже. Впрочем, девочки так быстро меня уводят в ванную, что удостовериться в этом у меня возможности нет.

— Господи, ты чего, Юлька?! Все же вроде свежее.

— Ал, ты совсем дура?! Она перепила. Тащи минералку. Только выпусти газ.

— Зачем?

— Затем. У нее обезвоживание и интоксикация.

Лерка — врач. Не помню, говорила ли…

Дальнейшие события я помню смутно. Кажется, меня раздели, напоили и уложили спать.

Просыпаюсь я в незнакомом месте. Какое-то время туплю, разглядывая шикарную люстру на потолке.

— Проснулась? — заглядывает в комнату… Стася?! Вот же черт! Выходит, мне не приснилось?

— Умоляю, скажи, что твой отец…

— Он уехал. Сразу как приехал врач и заверил его, что ты не собираешься умирать.

— Кошмар. Прости, пожалуйста! Не знаю, что на меня нашло. Я сейчас тоже свалю.