Бывшие. Я не смог ее забыть - Ария Тес

подрезают, и я удивленно смотрю на него, но мне страшно это как-то комментировать.

От уверенной в себе женщины словно не осталось и следа. Я не могу понять, что меня так тянет и грузит в разные стороны, он тоже ничего не торопится объяснить. Я не выдержала прошлой ночью, когда он в который раз сослался на усталость и отвернулся спать. Все-таки спросила, и в ответ получила жесткое и грубое:

- Я устал, твою мать! И да, так бывает!

Потом схватил подушку и ушел спать в другую комнату. Даже ответить мне не дал, только промямлить…

Да я и не могла ответить. За последние две недели у меня в душе все столько раз успело перевернуться, но главное - я постоянно чувствую себя, как на плахе! Будто бы над головой висит топор, и не вздохнуть, ни моргнуть, ни пошевелиться.

Что происходит?! Рома, что происходит?!

Мы останавливаемся рядом с домом его родителей. Я снова молчу. Мне кажется это логичным - молчать, ведь давить на мужчину сейчас, когда он явно находится в своих проблемах? Это не самое логичное, что может сделать женщина. Возможно, у него на работе какая-то хрень, а я тут буду…что? Говорить про Кристину? Бред. Нет, это точно бред! Я видела их с Эмилем вместе. Он ее любит, очень сильно любит, и какой смысл тогда? Зачем ей мой муж, когда уже есть один, но свой, родной? Тупость.

Прекращай.

Прекратить не получается. Я почему-то снова и снова возвращаюсь мыслями именно к ней, и это давит. Дышать все сложнее…

Совсем не по-настоящему радуюсь, когда родители Ромы открывают мой подарок, хотя я очень долго его выбирала. Это парные часы, инкрустированные топазами с очень красивой, трогательной гравировкой:

Пусть все время мира будет принадлежать вам всегда.

Ну, мне так кажется, по крайней мере. Судя по тому, что Нина Николаевна расплакалась, ей тоже. Но Рома цедит второй стакан виски и не смотрит в мою сторону. Я будто бы больше не чувствую его поддержки, а между нами глубокая пропасть…

Холодно и одиноко.

Я силюсь улыбнуться, хотя на самом деле хочется рыдать. От непонимания и страха, что я чего-то не знаю. Но чего? Это от меня ускользает…

- Так, девочки, - наконец, устав вытягивать разговор, произносит Николай Петрович, - Мы вас оставим ненадолго. Хочу поговорить про дела на фирме, а вы…Нина, покажи Лерочке фотографии, хорошо?

Я достаточно знаю своего свекра, чтобы понимать, что ему ситуация совсем не по душе. И нет, дело не в бизнесе, он тоже заметил, что Рома ведет себя странно и отчужденно. Надеюсь, какие бы проблемы его не волновали, а после их разговора, я почувствую, что можно будет вступить и мне. Пока этого нет. Пока я на другой стороне пропасти…

Нина Николаевна во всем поддерживает мужа. Она кивает, берет меня под руку и уводит в малую гостиную, увлекая в разговор. Слава богу, никаких вопросов про наши отношения внутри семьи, не звучат. Свекровь рассказывает наперебой о своих впечатлениях после романтического уэкенда, а потом указывает на гору фотографий и альбомов на столе.

- Сейчас я тебе все покажу. Извини за беспорядок, хорошо? Хочу оформить альбом по случаю нашей годовщины и…ну, достала остальные, чтобы вспомнить, как я это тогда делала. Когда увлекалась скрапбукингом.

Издаю тихий смешок и киваю.

- Хотите, я вам помогу?

- Правда?

- Ну да, мне несложно. Тем более, есть опыт. Раз я иногда проверяю верстку журнала, то и с этим делом справлюсь.

Это правда, и я даже хочу сделать что-то, что отвлечет меня от густых, рвущих на части мыслей. Когда работаешь руками, всегда так и получается - ты отвлекаешься…монотонная работа убивает страхи.

В теории, конечно же.

- Ой, я буду так рада! Садись скорее…сейчас…сейчас я покажу тебе альбом, который хочу взять за основу.

Она лезет в стопку, а я вздыхаю и перевожу взгляд на другую. Бездумно беру с самого верха один. Зеленый, мягкий, кожаный. Да-а-а…Нина Николаевна действительно раньше очень увлекалась скрапбукингом. Никогда я еще не видела таких красивых альбомов, да и вообще физический альбом в последний раз держала в руках…не знаю, лет сто назад? Примерно, да.

Открываю и сразу попадаю на забавный снимок, с которого на меня смотрит Святая Троица: Рома, Сережа и Дима. Лучшие друзья с пеленок.

Я хорошо их знаю. Дима занимается инвестициями и склонил в свою сторону моего младшего брата Славу. Он еле закончил инженерный, за что Димка получил по башке, но сейчас у Славки все хорошо. Пусть Дима и охламон, но в качестве наставника и учителя оказался очень даже ответственным.

Сережа занимается клубным бизнесом. Он очень структурный, кстати, то есть ближе к «ответственному», наверно, поэтому занимается он клубами очень успешно. Там ведь как? Главное, не уступать блажи и не давать себе поблажек. То есть, с холодным расчетом, а не с горящим сердцем по всем танцполам. Надо держать себя в руках, и у него это отлично получается.

Но тогда…они были просто молодыми парнями. Дурными и веселыми. Вон у Димки на башке колготки…конечно, он как был дураком, так им и остался.

Я улыбаюсь, это замечает Нина Николаевна и улыбается в ответ, заглянув мне через плечо.

- Ой, это они дурачились в летнем лагере.

Киваю и переворачиваю страницу. На нем Рома стоит весь чумазый, улыбается широко и держит разводной ключ рядом с лицом. На вид ему лет пятнадцать.

- А это они с Колей перебирали старую пятерку.

- Пятерку?

- Угу. Он учил его ценить деньги и труд.

Киваю пару раз. О том, что Рому не воспитывали в «сладких» условиях, я знаю. Можно сказать, к нему всегда относились строго, чтобы сделать из него человека, а не кусок непонятно чего. Мне это нравилось…

Снова переворачиваю страницу. Уже первое сентября. Дураки дерутся букетами…

Из груди рвется смешок, Нина Николаевна кивает.

- Да. Тут комментарии излишние…

- Это точно.

Снова переворачиваю страницу. Школьные годы…Я видела этот альбом очень-очень давно, а может быть, не видела вовсе. Уже не помню. Когда Рома привел меня к себе домой, свекровь точно показывала мне фотографии, просто какие именно? Их было миллион.

Еще одна страница. Я медленно скольжу взглядам по снимкам, а потом вдруг застываю. На одном. С него на меня смотрит счастливый до безумия Рома. Обнимая девушку…

Нет, я не сумасшедшая, если что. Я понимаю, что у всех есть прошлое, и у меня оно когда-то тоже