Безжалостные парни (ЛП) - Станич К.М.

— Я… Я просто… — впервые в жизни я буквально теряю дар речи.

Спенсер делает паузу, а затем отводит глаза в сторону, как будто он действительно напряжённо думает о том, что он хочет сказать дальше. Когда он оглядывается на меня, я просто знаю, что это будет глубоко.

Потом, конечно, дверь распахивается, и вваливаются близнецы.

Они опрокидывают Спенсера на кровать Рейнджера, и я не могу сказать, смеются они или плачут.

— Ты кусок дерьма, — вопят они в унисон, потираясь своими щеками о его. Он смеётся и пытается оттолкнуть их, но безуспешно.

— Мы должны надрать тебе задницу за то, что ты заставил нас думать, что ты мёртв, — говорит Мика, и Тобиас хмурится.

— Мы должны выбить из тебя всё дерьмо.

— Оу, послушайте, вы, ребята, действительно любите меня, — произносит Спенсер, садясь и изо всех сил стараясь выпутаться из длинных конечностей близнецов МакКарти. Они набросились на него, как рыжеволосые коалы или подобное дерьмо. Я улыбаюсь, хотя снова плачу. Фу, это быстро надоест. Я должна вернуться к своей прежней стервозной девчонке из Долины, да?

Или… может быть, это хорошая перемена? Думаю, мне предстояли кое-какие перемены.

Пока близнецы трутся о друга, Черч медленно и бесшумно входит, всё ещё хмурясь, а затем останавливается в центре комнаты, а Рейнджер стоит прямо за ним. Его глаза на мгновение встречаются с моими, и в них я вижу это: он знает.

Они все узнают.

Я сижу в комнате общежития с кучей парней, и они все узнают, что я только что сдалась Спенсеру. Я была бы смущена, если бы меня не переполняло так много других чувств.

Все замолкают, когда замирает Черч, одетый в бледно-голубую с белым атласную пижаму, которая, кажется, соответствует его индивидуальности. Цвет симпатичный, но рубашка застёгнута на все пуговицы до самого верха — очень серьёзное заявление. Он пристально смотрит на друга своими поразительными янтарными глазами.

— Черч, — осторожно произносит Спенсер, садясь, когда близнецы отодвигаются, чтобы дать ему немного места. Тобиас встречается со мной взглядом и приподнимает брови. Вместо этого я смотрю на Черча, отказываясь замечать его вопросительный взгляд.

— Спенсер, — отвечает Черч, и затем его рот расплывается в одной из тех огромных, заоблачных улыбок. — Ты, хуесосущий кусок дерьма.

— Чувак, у меня не было… — начинает Спенсер, когда дверь распахивается во второй раз, проламывая гипсокартон. Росс стоит там в розовой пижаме, разрисованной маленькими овечками. Уголки его рта опущены почти комично, а из его обычно прищуренных и злых глаз просто текут слёзы. — Э-э, Росс, ты в порядке, чувак?

— Ты… ты придурок! — вопит Росс, врываясь в комнату и бросаясь на Спенсера. Он рыдает, и близнецам приходится буквально оттаскивать его, прежде чем он задушит Спенсера своими яростными объятиями. Однако, как только Росс немного отступает, он хлопает Спенсера в грудь тыльной стороной одной руки, а другую кладёт себе на бедро. — Ты что, дурак? Ты живёшь в пещере? Или, может быть, ты живёшь в девяностых, будто забыл, как отправлять текстовые сообщения или проверять социальные сети?

— Я… — начинает Спенсер, а затем замолкает, оглядывая комнату, как будто впервые осознавая, сколько людей по-настоящему заботятся о нём. Когда я начинаю успокаиваться, моё беспокойство и смущение начинают нарастать. Когда он смотрит на меня, всё, о чём я могу думать — это ощущение того, как его тело входит и выходит из меня, вознося меня к новым высотам наслаждения. Я даже не знала, что это может быть так приятно. Не то чтобы я никогда раньше не прикасалась к себе, но… прикосновение рук Спенсера к моему телу было благословением богов. — Мне жаль.

Его слова мягки, определённо искренние, и в этот момент какое-то странное напряжение покидает комнату, и я слышу, как несколько человек делают долгие, глубокие вдохи.

— Это не твоя вина, — говорит Черч, возвращаясь к своей осторожной нейтральности. — Но ты действительно устроил нам довольно отстойную неделю. Я говорю… две недели дежурства по уборке в Кулинарном клубе, по крайней мере.

— Я поддерживаю это ходатайство, — ворчит Рейнджер, пытаясь скрыть редкую улыбку.

— Поддерживаем, — бормочут близнецы в унисон, а затем поворачиваются и свирепо смотрят друг на друга.

— Ходатайство отклонено, — бормочет Спенсер, но Росс уже достаёт стилус из телефона и делает пометку.

— Протокол записан, ходатайство принято.

— Это полная хрень, — бормочет Спенсер, но всё равно слегка улыбается. — Хорошо, но я всё еще зол на вас, ребята. — Он откидывается на кровать, без рубашки, великолепный и, самое главное, с пульсом. — Вы же знаете, я ненавижу секреты, так почему я узнал об этом последним? Вы не можете мне доверять?

— Это была моя вина. Рейнджер просил меня сказать тебе раньше, — отвечаю я, вставая с кровати. Росс бросает взгляд на мои растрёпанные волосы и припухшие губы, как будто по одному этому простому взгляду он может понять, что здесь происходило. Или… или, может быть, тут пахнет сексом?!

Я слегка задыхаюсь, когда все поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.

«Веди себя естественно, Шарлотта, веди себя естественно».

Честно говоря, близость со Спенсером казалась мне самой естественной вещью в мире, несмотря на то, что это был мой первый раз.

— Я получала записки от кого-то, кто знает, кто я такая. И старалась держать это в секрете как можно дольше, ото всех. Близнецы догадались, а Черч увидел меня голой. Рейнджер…

— Черч видел тебя голой? — спрашивает Спенсер с лёгким раздражением в голосе.

— Это долгая история, может быть, лучше оставить её на завтра, — говорит Черч, склонив голову набок и изучая друга с благоговением, которое я чувствую в своей груди, как сияющую звезду или… что-то в этом роде. Я не самый поэтичный человек в мире, но ощущение, что я вижу этого парня живым, я никогда не забуду.

«В любой момент папа мог сказать мне, что мёртвый мальчик в лесу был не Спенсер. Ему даже не нужно было называть мне имя студента, просто сказать, что мой друг всё ещё жив».

Я не по-детски зла из-за этого.

— Тебе следует отметиться у директора, — продолжает Черч, прислоняясь плечом к стене. Если бы я не думала, что этот парень был кем-то вроде зомби или чего-то подобного, я бы действительно подумала, что он устал. Эти мелочи, знаете ли, такие, как небольшая складка между его бровями или опущенные плечи. — Мы вернёмся все вместе. — Черч встаёт и снимает мою куртку с крючка возле двери, протягивая её мне.

Я встаю и немного спотыкаюсь, мои ноги всё ещё дрожат, и в конце концов падаю на него.

«Чёрт, как же хорошо от него пахнет».

От его фирменного запаха сирени и розмарина по моему телу пробегают мурашки, но я виню в этом тот факт, что у нас со Спенсером только что был секс.

У нас был секс.

Чёрт возьми, у нас был секс… Я оглядываюсь и вижу, что он наблюдает за мной, пока Черч помогает мне надеть куртку. Спенсер встаёт, и мы все поворачиваемся, чтобы посмотреть на него, как будто он призрак, вернувшийся к жизни, или что-то в этом роде.

— Может, вы все перестанете так на меня смотреть? — спрашивает он, слегка смеясь.

Рейнджер смотрит ему прямо в лицо.

— Нет. Мы все будем у тебя в заднице до конца года. Привыкай к этому.

Он поворачивается и выходит из комнаты, Черч и Росс следуют за ним. Близнецы идут последними, ожидая, пока Спенсер наденет свою толстовку.

— Давай сделаем это, — говорит он, резко выдыхая, по-прежнему пристально глядя мне в глаза. — Давай скажем директору, что этот мудак воскрес из мёртвых.

Глава 6

Папе ни к чему знать, что я тайком вернулась в общежитие, поэтому я переодеваюсь в чистую пижаму, прежде чем пойди будить его. Он приходит в себя с затуманенными глазами, но, как обычно, непоколебимо спокоен.