Лавейл Спенсер - Прощение

- Ну, так ты выйдешь за меня замуж, упрямая женщина?

- Да, выйду, ты - неисправимый человек.

- Я не пойду к Розе.

- Я и не думаю, что тебе придется это делать.

Он перестал раскачивать кресло и поцеловал ее спокойно и нежно. Казалось, этим легким поцелуям не будет конца.

- Я ведь видел брошь - знак нашей помолвки - на столе в кухне?

- Да, это была она.

- Надо зажечь свет, чтобы найти ее?

- Не надо. Я отыщу ее и в темноте.

Она соскочила с его нолей и нащупала брошь на столе. Схватив ее, она приняла прежнее положение и приколола ее к кофточке, прямо против сердца.

- Вот так. Теперь все на своем месте.

- Посмотрим, - прошептал он. Нащупывая брошку, он прикоснулся к Сариной груди.

Прошло несколько минут в молчании.

- Ноа... - прошептала она.

- Угу...

Они продолжали раскачиваться, и оба желали, чтобы Адди и Роберт никогда не возвращались.

- Как прекрасно я себя чувствую.

Он удовлетворенно хмыкнул.

Церемония их бракосочетания состоялась в канун Рождества в пять часов дня. Ее быстро провел Бертл Матесон в присутствии двух свидетелей - Адди и Роберта. На Саре было простое платье из атласа цвета слоновой кости, сшитое Адди, в руках маленькая библия, украшенная лентой того же цвета. Причесала ее тоже Адди, подняв волосы кверху в стиле "помпадур модерн" и украсив их маленькой веточкой мелкозернистого жемчуга. Губы ее были впервые в жизни накрашены коралловой помадой.

Ноа надел черный костюм с двубортным жилетом, который он купил несколько месяцев назад специально для этого случая. К нему - белую рубашку с широким воротничком и черный галстук, завязанный свободным узлом с длинными концами.

Затем все четверо поужинали в доме Адди и Роберта с шампанским и праздничным тортом, испеченным по этому поводу Эммой, которая с пониманием отнеслась к тому, что событие будет носить сугубо семейный характер, и не обиделась, что ее не пригласили.

- Делай так, как считаешь нужным, Сара, - заметила она. - И да будет благословен этот день.

На пути домой Сара думала: "Да будет благословенна ночь. Пожалуйста, о, пожалуйста, пусть будет так, как надо..."

Дом, в котором им предстояло жить, был, насколько она помнила, простым и меблированным только частично. Войдя в кухню, она воскликнула:

- О, как здесь тепло!..

- Да, я нанял Джоша, чтобы он протопил печь.

- Ты так внимателен, Ноа! Спасибо.

Он зажег лампу, подошел к ней и помог снять пальто. Повесил его и свое пальто и шляпу и подошел к ней.

- У меня есть еще один сюрприз для тебя. Идем. - Он подал ей руку, взял в другую лампу и повел вверх по лестнице в спальню. Посторонившись, он пропустил ее вперед. В углу комнаты стояла ароматная елка. Она была поставлена в ведро с песком и украшена фигурками, вырезанными из картона, и красными восковыми свечками.

- О-о-о, Hoa! - воскликнула она в восторге. - Когда же ты успел?

Она приносила в дом свои вещи, и елки тогда не было.

- После твоего ухода. Я поручил Джошу найти елку и принести ее сюда.

- Пахнет потрясающе. Давай зажжем свечи.

- Конечно. Но я сперва принесу воды на всякий случай. - Он поставил лампу на туалетный столик, взял кувшин и сказал: - Сейчас вернусь.

Она огляделась, приложила ладони к щекам и посмотрела на кровать, стараясь быть спокойной.

Ноа вернулся через пару минут с полным кувшином и спичками. Он зажег одну о подошву и поднес ее к фитилькам десяти крошечных свечек. Тени от веток заплясали на потолке и стенах. Они молча смотрели на язычки пламени, на их отражение, потом Ноа повернулся к ней и тихо сказал:

- Счастливого Рождества, миссис Кемпбелл.

Она посмотрела ему в глаза и ответила:

- Счастливого Рождества, мистер Кемпбелл.

Его пальцы гладили ее руку. Потом они опять повернулись к елке.

Свечки роняли капли воска на ветки и на пол.

- Боюсь, придется их задуть, - сказал Ноа.

- Жаль, они так красивы.

Сара задула свечи и постояла у елки, вдыхая ее аромат, теперь уже смешанный с запахом тлеющих фитильков.

- Да, Ноа, это незабываемо. Спасибо.

Когда он отошел назад, она услышала какие-то звуки. Обернувшись, она увидела, что он снял пиджак и развязывает галстук.

- Тебе потребуется помощь, чтобы расстегнуть пуговицы, - заметил он.

- О-о-о, да. - Она отвернулась, лицо ее горело. Он подошел к ней сзади, чтобы выполнить эту почетную миссию.

- Спасибо, - прошептала она, когда была расстегнута последняя пуговица.

Он откашлялся и проговорил:

- Мне надо принести пару поленьев для печки.

Услышав его шаги, она обернулась. Он остановился на пороге.

- Теплая вода в кувшине. - И вышел, не взяв с собой лампу.

Он ей сказал, что мечтал о том, как будет снимать с нее платье и целовать в десять мест. Она думала о том, как это начнется, и хотя тогда, на кресле-качалке, все было хорошо, она боялась, что в последний момент она опять испугается, окаменеет и испортит брачную ночь. Но он оказался нежным и романтичным, тактичным и внимательным сверх всяких ожиданий.

Он предоставил ей больше времени, чем ей было нужно. Когда он вернулся, ее ночная рубашка была уже застегнута спереди и завязана у шеи, она умылась и расчесывала волосы у зеркала на столике.

Сара посмотрела на Ноа и едва сдержала улыбку. На нем была длинная ночная рубаха в красную и белую полоску.

- Ты будешь смеяться, я знаю. - Он поднял руки и опустил глаза. - Я никогда не надевал подобные штуки раньше. Я думал, тебе это понравится, но я себя в ней чувствую как какой-то маменькин сынок.

Неожиданно она расхохоталась, нагнувшись вперед и прижав руки ко рту. Меньше всего она представляла себя хохочущей в первую брачную ночь. Немного успокоившись, она увидела, что он тоже посмеивается, глядя на свои худые ноги.

- Бог мой, - пробормотал он, потом ткнул пальцем в постель. - Не возражаешь залечь туда, чтобы я мог взгромоздиться тоже и спрятаться там за тобой?

Она повиновалась, все еще улыбаясь, и заняла место у стены. Он лег рядом, не погасив лампу, и натянул одеяло до пояса.

Лежа на спине, она думала: "Какой он замечательный! Он знает, как я нервничаю, но делает все, чтобы мне было легче".

- Я знаю, ты боишься, но ничего страшного нет.

- Я не знаю, что делать.

- А тебе и нечего знать. Я знаю.

Да, он знал, он знал. И делал все, как надо. Нежно ее целовал, ласкал ее ноги своими, гладил ее лицо и прижимал к себе.

- Ты пахнешь розой сейчас, в разгар зимы. Почему?

- Я пользовалась розовой водой, когда ты ходил вниз.

- Вот оно что. - Он улыбался, касаясь пальцем ее щеки. - А на щеки ты тоже положила розы?