Падение ангела - Лана Шэр

Поэтому приходится делать самое отвратительное, что только может быть — ждать. Ждать и наблюдать за каждой крысой, которая может быть причастна. Включая помощницу Аланы по отелю, которая наверняка сдала родителей девушки своим сообщникам.

Впрочем, у меня есть подозрение, что Элина может быть затянута в эти сети по личным причинам, но сейчас на это плевать. Мать-одиночка далеко не первая моя проблема.

Мысли снова возвращаются к Алане и тому, в каком состоянии она была, когда увидела что сделали с её подругой. И несмотря на шок и ужас, навалившиеся на неё, девушка держалась более стойко, чем некоторые мужчины, с которыми мне приходилось иметь дело.

И всё же к подобному она не привыкла. И мне чертовски хотелось скорее уже приехать к ней, чтобы… просто приехать. Она принадлежит мне и я должен быть рядом тогда, когда ей угрожает опасность.

Где-то на фоне в мыслях слышу насмешку Кларка и хмурюсь, выгоняя его из своей головы.

' — Знаешь, то, что ты пытаешься меня обмануть после стольких лет дружбы, конечно, оскорбительно. Но то, что ты врёшь сам себе — уже глупо. То, как ты смотришь на… — не продолжает, давая мне назвать имя Аланы, но эту провокацию я пропускаю, — Девушку… говорит само за себя. И я сделаю тебе одолжение указав на это. Похоже, что дикий хищник вот-вот станет домашним котёнком'.

Чувствую, что начинаю терять концентрацию и план медленной и мучительной смерти для Иззи вдруг перестаёт казаться привлекательным. Лучше я скорее уберусь из этого отстойника и вновь почувствую рядом тепло тела Аланы.

— Знаешь, Иззи, я передумал, ты сдохнешь быстро, — перевожу пистолет к его голове и выпускаю пулю, отмечая в памяти кадр замершего шока в его вмиг остекленевших глазах.

Плевать.

Просто минус один вредитель. На его место уже через несколько дней придёт новый. Схема проста.

Даю распоряжения своим людям, оставляя нескольких для зачистки, а с другими выезжая к больнице. Попутно отслеживаю в зеркале заднего вида нет ли хвоста, не имея ни малейшего желания сейчас задерживаться из-за чьих-то неуёмных амбиций.

К счастью, добраться получается без приключений. Застаю Алану рядом с Лукасом, который, увидев меня в коридоре, едва заметно кивнул, дав понять, что девушка более-менее в нормальном состоянии и не было никаких инцидентов.

Но когда она подняла на меня взгляд, я понял, что главный инцидент происходит сейчас. Её осунувшееся лицо, заплаканные глаза, дрожащий подбородок и содрогающееся в рыданиях тело, всё это словно острая, отравленная самым жгучим ядом стрела, моментально проникло в моё сердце, вызвавш желание схватить Алану и унести отсюда, заперев где-нибудь на острове, где будем только мы и больше никого.

Чтобы больше ни одна мразь не посмела причинить ей боль.

— Я больше не могу ждать, — её шёпот на моей шее вызывает по коже дрожь, — Пока ничего неизвестно и я схожу с ума. Ты видел её, Марк. Видел, что с ней сделали, — слышу, как голос Аланы дрожит вместе с телом, а сам начинаю успокаивающе гладить её по спине, чувствуя ужасную, просто гадкую беспомощность и слабость от того, что в этот раз никак не могу облегчить страдания девушки.

Поэтому пока ограничиваюсь только словами. И, чёрт возьми, вру. Потому что я знаю, что Роксана умрёт. Если не сегодня, то через неделю максимум.

— Тшшшш. Она выкарабкается, ясно? С твоей подругой работают лучшие врачи этой клиники и они скорее сами умрут, чем облажаются.

— Откуда ты знаешь?

— иЯ спонсирую эту клинику. Они знают, что Роксана — сверх важный пациент. Поэтому сделают всё возможное, а если этого окажется недостаточно, то и невозможное, — это, конечно, правда, но есть вещи, против которых не попрёшь.

Разрывы органов и внутреннее кровоизлияние — одни из их числа.

Понимаю, что нужно увести Алану на улицу чтобы дать немного передохнуть и не без труда проворачиваю это, думая на ходу о том, что из того, что удалось узнать сегодня, стоит рассказывать.

Само собой о том, как я достал информацию из малыша Иззи упоминать не следует, хотя, что-то мне подсказывает, что нынешняя Алана восприняла бы это намного спокойнее чем та, что совсем недавно чуть ли не теряла сознание от пистолета.

И я вовсе не осуждаю. Именно дерьмо, происходящее с нами в жизни, закаляет нас и делает теми, кто мы есть. Страдания формируют личность и всё в этом духе.

Но всё же сегодня я и без её разочарованных глаз чувствую себя последним дерьмом в её жизни, поэтому решаю опустить подробности и передать только суть. Что похищение Роксаны — это предупреждение. Для кого и о чём догадаться не сложно.

Мы подбираемся ближе и крысы начинают панику. С корабля пока не бегут, но суетятся уже значительно. Хреново только, что под руку попадаются те, кто не причём. Но в этом и смысл, верно?

Ублюдок Уилл не может просто похитить или избить Алану. Как и Змей не может протянуть к ней свои скользкие ручонки. Потому что между нами существует договор. И нарушение этого договора даёт мне полное право размазать говнюка по стенке.

Но тут не нужно быть особым гением чтобы сообразить какого хрена происходит. И хоть я обладаю намного большим количеством информации, чем Алана, я всё равно стараюсь быть осторожным. Потому что любое лишнее движение может привести к подобным последствиям. И чем больше паники с их стороны — тем больше опасных и рискованных действий они могут совершить. А за один только упавший волос с головы Аланы я сожгу каждого из них живьём. И мерзавцы это знают.

Поэтому работают издалека. Подосланные стрелки — это так. Попытка на удачу. Мало ли, удастся какому-нибудь особо везучему пареньку меня подстрелить, тогда и дело с концом. Но я живучий. Хер они меня возьмут. Особенно с тем козырем, который у меня есть.

Но об этом я пока тоже умолчу. Потому что та игра, которую я задумал и которую уже веду — слишком тонкая, чтобы допустить даже минимальную оплошность.

Вот только последующие дни значительно осложнили мне все процессы, потому что Алану сильно подкосило то, что произошло с её подругой. Огромного труда мне стоило убедить девушку не оставаться на ночь в клинике, потому что я… чёрт, я боялся.

Не того, что кто-то придёт и навредит ей. Нет. Об этом я позаботился. Боялся того, в каком состоянии она была. Словно с каждым днём таяла, теряя жизненные силы.