(не) Мой Боно (СИ) - Ельская Ингрид

«Под кроватью найдешь ствол. Там полный магазин. Если не хочешь в Боно, можешь себе в висок стрелять. Или живи, зная, что сама разлучила себя с сыном». — я вспоминала инструктаж Яны, пока выруливала по Питерским улицам в поисках нужного мне дома.

Через полтора часа я уже поднималась по лестнице, предварительно достав ключи из почтового ящика. Они всё продумали изначально. Завезли нас за город, натравили на Руслана чтобы выиграть время и теперь наслаждались, устанавливая правила в своей игре. Вернут ли мне сына — не знаю. Но Яна призналась, что больше всего мечтает отомстить Боно и так же как и я желает сыну счастья а он хочет ко мне. Но месть к Боно — это святое. Я ее понимаю, тоже горела этим желанием, но сегодня была загнанной в угол. У меня не было другого выбора, кроме как выполнить ее условия и принять правила игры.

Пистолет был под кроватью, как и говорила Яна. Введя затворную раму и сняв оружие с предохранителя, я нервно смеряла шагами квартиру, в которую меня заманили и ждала Боно. Забавная штука жизнь. Еще вчера я молилась о том чтобы Рома был жив, а сегодня ожидала его в незнакомой квартире с пистолетом в руке и хотела убить.

Боно не заставил себя ждать. Его выдал скрип двери и через несколько секунд мы столкнулись с ним взглядом. Он выглядел ужасно: уставший, с тенью под глазами и ничуть не удивился, увидев в моих руках оружие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я держу его на прицеле, но он не боится. Более того, отчетливо чувствую, как Боно раздевает меня глазами, представляя, как будет трахать прямо у этой стены, в которую я вжалась, встречая его в коридоре. Усталость Ромы сменилась похотью и осознание этого отзывается пожаром внизу живота, перехватывая дыхание. Облизываю рефлекторно губы, а Боно ловит мой жест и хищно улыбается.

— Да ты потекла, Люцик. С каких это пор тебе нравятся ролевые игры?

— Я выстрелю, Ром. У меня нет другого выбора, — шепчу, не опуская руку.

— С предохранителя только снять не забудь, — грустно хмыкнул и прохлопал по правой стороне груди, — только стреляй сюда. Ты же помнишь, что у меня всё не как у обычных людей.

Я тону в его глазах. Плавлюсь в аду своих мыслей и желаний и хочу орать в голос от собственной беспомощности, в то время как он начал расстегивать рубашку, не разрывая со мной зрительный контакт. Закончив, размял шею и шагнул ближе. Уперся обнаженной грудью в дрожащий пистолет и холодно сказал:

— Стреляй. Я не буду тебя отговаривать. Если так надо, нажимай на курок. Только не промахнись.

Я замечаю след от пули на его груди и в памяти снова всплывают события того дня. Как он не дал тем ублюдкам надругаться надо мной, но чуть не умер сам. А все из-за меня. Из-за того, что я захотела отомстить. Ему не страшно принять смерть из моих рук и он не будет сопротивляться. Чувство отчаяния берет надо мной верх и я понимаю, что больше не могу продолжать этот спектакль.

Сбрасываю магазин, внимательно смотря в стальные глаза, которые отметили, что патронов нет. Боно ухмыльнулся, но продолжал стоять на месте, не меняя дистанцию.

— Ты думал, я выстрелю? — с сожалением спрашиваю, в который раз любуясь им. Мой Боно. Горячий, но в тоже время холодный, как лед. И сейчас он убивал меня своим холодом.

— Нет, Думал, нет ли патрона в патроннике. То что магазин пустой, я знал изначально.

— Хотела посмотреть на твою реакцию и я знаю, что мои разговоры прослушиваются. Она не отдала бы мне ребенка, — бросаю оружие на пол и прижимаюсь щекой к стене, — я слишком тебя люблю, чтобы убить.

— Мне показалось, у тебя особый вид кайфа, убивать меня своим эгоизмом грамотно подобранными фразами, — он старался произнести эти слова с иронией, но я-то знала, что он обижен.

— Ром, прости. Я не хотела говорить, что ты виноват. Знаю, сложно забыть всё, что я наговорила, но ты просто знай, что я хорошо подумала и поняла, что неправа. Хочешь, я на колени встану перед тобой, чтобы ты простил? — поворачиваюсь к нему и готова к тому, чтобы упасть на пол, но он меня обрывает.

— Не стоит, — Рома проходит в комнату и садится на кровать, а потом откидывается на спину, — завтра ты увидишь Игоря.

— Ты нашел его? — не верю ушам и тороплюсь оказаться рядом, присаживаясь на кровать. Нетерпеливо заглядываю в его лицо, на котором невозможно прочитать ничего, кроме усталости и безразличия.

— Нашел. Но передадут завтра, нужно кое-что сделать, — его голос потерял привычную четкость. Рома жутко устал и хотел спать.

— Ты тут спать собираешься? — уточняю, озираясь по сторонам.

— Тут безопасно, рядом дежурят люди Волкова. Надеюсь, ты не сбежишь? Два часа ночи. Я хочу просто немного вздремнуть, — не дожидаясь моего ответа, Боно закрыл глаза и через несколько секунд я услышала его ровное дыхание.

Осматриваюсь по сторонам, размышляя, что делать. Идти мне некуда, да и не хочется. Мое место здесь, рядом со своим мужчиной. Возвращаюсь к двери чтобы проверить, закрылся ли Боно на замок и прохожу снова в комнату, смотря на «труп» Мефистофеля. Его тушка развалилась посередине кровати, свесив ноги. Не знаю, как ему, а мне так спать точно неудобно. Почесав в задумчивости шею, решаю, что нужно его раздеть и уговорить лечь нормально и осторожно приближаюсь ближе.

Мне сразу вспомнился момент, когда Сава пришел домой на рогах. Невнятно пробормотав что-то в свое оправдание, парень завалился на кровать прямо в одежде и мне пришлось выполнить квест под названием «уложи спать мужика». Сейчас была аналогичная ситуация, только Боно был трезвым, но тоже невменяемым.

Милое посапывание Мефистофеля быстро прервалось и он схватил меня за руку, как только я дотронулась до бляшки ремня. Боно посмотрел на меня затуманенным взглядом, после чего покосился на руку, которая застыла на уровне его паха.

— Рома, ничего личного. Я просто тебя раздеваю, — бормочу испуганно.

— Зачем? — он задает резонный вопрос и жмурится, осматриваясь по сторонам.

— Ты лег неудобно. Разденься и ляг нормально, — поясняю и когда он отпускает мою руку, вставая с кровати, начинаю помогать ему снимать одежду. Догадываюсь, что Рома не совсем понимает, что происходит и пытается тщетно проснуться. Он не сопротивляется пока я стягиваю с него рубашку, но резко напрягается, когда моя рука касается пистолета на его пояснице.

— Я сам, — отстраняется от меня и снимает джинсы, убирая оружие на стул. Своим привычкам этот человек никогда не потупится. Его пистолет трогать строго запрещено.

Раздевшись, Рома расположился на краю и кивнул мне на место у стены, показывая, чтобы тоже ложилась. Я покорно перелезаю через него, неловко скидывая платье и прижимаюсь к горячему телу.

— Фу, — фыркает Боно и скидывает с себя мои руки, — он тебя воняет. Не трогай меня.

— Чем? — принюхиваюсь к себе, но кроме аромата парфюма ничего не улавливаю.

— Кошатиной, Доминика. Ненавижу кошек, — в подтверждение своих слов Рома чихает и укрывается одеялом. Мне ничего не остается, кроме как пойти в душ и смыть с себя неуловимый запах Руслана. Если Боно ревнует, значит у меня есть шанс на прощение.

Я проснулась одна — Ромы не было. Вскочив на кровати, испуганно смотрелась по сторонам и с облегчением выдохнула, услышав шум воды в ванной и потянулась к телефону, который лежит на тумбе. Замечаю рядом со своим, мобильный Боно и кошусь на дверь — он в душе.

Во мне снова проснулось тупое бабское любопытство, которое начало шептать на ухо, чтобы залезла в телефон и посмотрела список вызовов и сообщений. Отмахиваюсь от навязчивого желания и беру в руку свой мобильник, заметив там один пропущенный от Яны.

Внутри заскрежетала нервозность. Мне внезапно стало страшно от мысли о том, что девушка поняла: я не выполнила ее условие и сына мне не вернет. Но здравый разум сумел меня убедить в том, что следует довериться Роме. Ему виднее. Он вернет сына, как и обещал, ведь этот человек меня никогда не обманывал.