Нэнси Уоррен - Газетный роман

— Что ты скажешь насчет небольшого взлома?

Тесс открыла рот от изумления:

— Ты хочешь сесть в тюрьму?

— Но дело стоит того.

— Тебя выгонят с работы! — напомнила Тесс.

— А что делать? — На лице Майка появилась гримаса озабоченности. — Мы должны все выяснить.

— Майк, мы репортеры, а не ФБР.

Но он, кажется, не слышал ее.

— Ты вступила в эту организацию?

— Да, но только потому…

— Я тоже. Мы пойдем на собрание и выдвинем твою кандидатуру в совет, или куда там надо. Даже у кучки фанатов лысых орлов должен быть руководящий совет. Нет, черт побери, не пойдет, это займет целую вечность. — Он щелкнул пальцами. — Секретарша. Ты добровольно вызовешься быть секретаршей, тогда у тебя будет доступ ко всем записям.

— Почему я?

— Ты права, лучше мы взломаем дверь в офисе и выкрадем документы.

Тесс вздохнула:

— Пока ты планируешь ограбление века, я займусь ужином.

Слово «ужин» привлекло внимание Майка.

— Звучит просто здорово. А что у нас на ужин?

— У меня — салат.

Майк пошел за ней в кухню и прислонился к буфету.

— Но здесь многовато для одного человека. — Он стащил горошинку.

Тесс застонала про себя — он такой чертовски милый, когда ведет себя как мальчишка.

— Хорошо, ты можешь остаться на ужин, если вымоешь потом посуду.

— Замечательно. А у тебя есть что-нибудь к этой зеленой ерунде?

Тесс наградила его взглядом, полным холодного презрения.

— Да нет же, правда, тебе не мешало бы поправиться.

— У меня есть куриные грудки.

— А кукурузный хлеб?

— Пардон?

Но Майк уже открыл дверцу буфета.

— Хлеб, — протянул он, разглядывая коробки и пакеты. — Почему у тебя вся пища только натуральная и полезная?

— А что?

— У тебя нет хлеба?

— Нет.

— Мука. Будем печь лепешки. А сыр-то у тебя есть?

И он полез в холодильник за сыром и яйцами.

— Я не буду печь тебе лепешки, — сказала Тесс.

— Я сам испеку, для нас обоих.

К ее удивлению, Майк с большим мастерством взялся за приготовление ужина.

Нарезая овощи, она наблюдала, как Майк закатал рукава, помыл руки и включил плиту. При этом он случайно задел ее бедро, и Тесс охватила дрожь, ей стало жарко.

Она облизала пересохшие губы. Майк разбил яйца в миску.

— Пока ты займешься лысыми птичками, я съезжу в Спокан.

Тесс ошеломленно уставилась на него.

— Майк, ты ведь не…

— Именно так, я собираюсь навестить мистера Натана Макартура.

Пока лепешки шипели на сковородке, Майк поджарил куриные грудки в духовке, потом снова открыл дверцу буфета и достал бутылку растительного масла.

— У тебя есть уксус?

— На полке над холодильником.

Ужин был готов, лепешки источали соблазнительный аромат, а куриные грудки выглядели так, словно сошли с обложки кулинарного журнала. У Тесс потекли слюнки, все обиды были забыты.

— Как ты научился так хорошо готовить?

— Понял, что это самый быстрый способ затащить девушку в постель.

Тесс фыркнула:

— А я думала, тебе достаточно обаяния.

Майк грустно покачал головой.

— Женщины куда умнее, чем ты думаешь. — В его глазах искрились смешинки. — Вспомни, сколько мы уже знаем друг друга, а ты так и не оказалась в моей постели.

Повисла пауза, напряжение достигло максимума. Когда Тесс, наконец, заговорила, ее голос был похож на писк:

— Не надейся, что лепешки все изменят.

Майк расхохотался и положил себе еще салата.

— Маргарет Пибоди вернулась в город, мы встретимся завтра, — перевела разговор Тесс.

— Чудесно, — проговорил Майк с набитым ртом, — я пойду с тобой.

— Ты с ума сошел? Она же пожаловалась на тебя редактору.

— Не она, ее милый муженек. Послушай, Тесс, только без обид: ты понятия не имеешь, что такое интервью, у тебя нет опыта. Когда берешь интервью, нужно уметь читать язык жестов, угадывать недосказанное, ставить конкретные вопросы. Самое главное то, о чем интервьюируемый никогда не расскажет.

— Спасибо за совет, — с холодной вежливостью ответила Тесс, — но я пойду одна.

— Это и моя статья тоже, я готов сесть в тюрьму за нее. Что тебе стоит пригласить меня на чай?

Тесс пожала плечами.

— Мы встречаемся в кафе «Триест» за чашечкой кофе. Ты можешь сесть за соседний столик и читать ее язык жестов.

Майк скорчил гримасу.

— Кафе «Триест»? Это уродливое заведение в стиле яппи[1]? Так это там твои друзья пьют кофе?

— Именно. И если ты будешь вести себя там неподобающе, то весь наш план полетит к чертям. Понял?

— Ладно, — протянул Майк. — В меню кафе «Триест» сорок семь сортов кофе, каждый стоит девять баксов, и ни один из них даже отдаленно не напоминает кофе.

— Тебя никто за уши не тащит.

— Во сколько встреча?

Глава шестая

Врезать. Мне хотелось, чтобы именно это сделала главная героиня с парнем, который играл полицейского и отпускал все время пошлые шуточки. Врезать хорошенько.

Тесс пришла в кафе на десять минут раньше, чтобы занять удобный столик. Ей повезло, пара за столиком у окна как раз уходила. Женщина болтала по мобильному телефону, мужчина проверял электронную почту в ноутбуке.

«Майку здесь вряд ли понравится», — подумала Тесс с удовлетворением, достала из сумки блокнот и решила пока просмотреть записи, но тут же засунула обратно — лучше не напоминать Маргарет Пибоди, что она репортер. Вместо этого она заказала капуччино и достала из сумки журнал.

Тесс было неловко — она использует семейные связи, чтобы добыть информацию. Но, в конце концов, общество имеет право знать правду. И потом, Маргарет Пибоди ничего не угрожает — их с Майком интересует только Тай Кэдман.

Кафе «Триест» принадлежало итальянской семье. Персонал переговаривался между собой только по-итальянски, стены были выкрашены в темно-коричневый цвет, а пол выложен терракотовой плиткой. Чашки из китайского фарфора были расписаны вручную. Все это мало напоминало холмы Тосканы.

Тесс улыбнулась своим мыслям. Если она накопит нужную сумму, то сможет отправиться в Италию следующим летом. Конечно, она в любой момент может взять деньги, завещанные ей бабушкой. Бабушка была бы счастлива, если бы Тесс отправилась в Европу. Но для Тесс стало делом чести жить только на свою зарплату.

Она поедет в Рим. Тесс откинулась на спинку стула, перед глазами вспыхнуло видение: они с Майком в Риме. Не у фонтана Треви, не в Капелле и не в катакомбах, а в уютной комнате со ставнями на окнах, на широкой двуспальной кровати, застеленной белоснежными простынями.