Фэй Уэлдон - Декамерон в стиле спа

В следующий раз я вышла замуж за очень богатого человека, техасского старика миллиардера, и ждала, когда он умрет. Поведение типичное для трижды жены. Выходила я не то чтобы за его деньги, хотя люди, конечно, думали именно так. Просто хотела такого брака, чтобы только смерть разлучила нас. А может, стремилась подержать руку умирающего в последние мгновения его жизни — ведь мои родители скончались вдалеке от меня и некому было это сделать. Они летели в Аспен на частном самолете и врезались в гору. У отца не было метео-приборов — иначе он не поднялся бы в воздух.

Родственнички моего нефтяного воротилы утверждали, будто я нарочно затрахала его до смерти, но поверьте, для таких вещей все-таки нужны двое, а он давно уже был не по этой части. Получив наследство, я отдала разобиженной семье все деньги. Ну почти все. Деньги меня не интересовали, и сейчас я несказанно этим горжусь.

Когда мой старик умер, я всерьез занялась самосовершенствованием. Решила оставить стриптиз в прошлом и, чтобы научиться поддерживать беседу в приличном обществе, пошла на курсы по истории искусства, политике, философии и экономике. У меня обнаружился талант к портретной живописи, и я даже пару раз выставлялась на Корк-стрит. Меня и раньше тянуло к кисти и краскам, но теперь, узнав в этом толк, я открыла в себе умение схватить в человеке главное и передать это на холсте. Потом один мой приятель, имевший знакомство в королевском доме, замолвил за меня словечко и меня пригласили написать портреты наследников престола. С этого момента я обрела громкое имя. И была готова к четвертому супружеству.

А потом ко мне пришел Лукас. Мне удалось передать харизму этого человека, это мощное и легкое обаяние, которое он источал буквально каждой порой. Он был неслыханно польщен — уж тут я постаралась. Папа Богатой Бедняжки наконец вернулся. Мы подходили друг другу идеально — парочка, по четвертому разу вступающая в брак. Я вращалась в высших кругах, имела довольно громкое имя; была хорошо одета, прекрасно образованна, воспитана и уравновешенна — идеальный материал для лепки четвертой жены, как и он — для четвертого мужа. Красотке дали от ворот поворот, и я стала Трофейной Женой. А живопись забросила. Ради Лукаса. Быть его супругой само по себе уже являлось работой.

С моей помощью Лукас пробил очень выгодный заказ на строительство огромного стадиона в Восточном Лондоне. У него имелись друзья в правительстве, кое-кого из них я тоже давно и хорошо знала. Строительство этого стадиона было заморожено пару лет назад — после того как поднялась шумиха с загрязнением окружающей среды разными тяжелыми металлами вроде хрома, свинца, кадмия и ртути. Теперь же проект разморозили и Лукас купил землю. Проект больше не называли вредным и даже признали его экономическую целесообразность. Лукас, купивший землю по дешевке, теперь мог продать ее задорого. Он не знал, как поступить, и разрывался между двумя вариантами — то ли сорвать миллионный куш, то ли заняться возведением строительного шедевра. Второй вариант казался более привлекательным. Это был риск, зато народ получил бы еще один спортивный комплекс с концертными площадками и новым казино. Лукас вообще склонен к рыцарству. Он с воодушевлением взялся за дело, но при этом пригоршнями, словно леденцы, заталкивал в рот таблетки от давления. Он работал без устали, да и люди его вконец вымотались, вкалывая на богатого дядю. Я бодрила и утешала Лукаса как могла, напоминала, что, когда все закончится, мы отдохнем по-человечески. Однажды я видела, как он сорвался на подчиненного. Парень по оплошности принес ему не тот документ — казалось бы, что за проблема, но Лукас орал и топал ногами, устроил бедняге взбучку на глазах у остальных сотрудников. А я-то знаю, как важно не настраивать против себя персонал, особенно в наши дни, когда никого просто так не уволишь и повсюду царит корпоративный дух. Мой муж допустил ошибку, а ошибки скупаются, от усталости. Устали тогда оба — и парень, и сам Лукас. Обиженный подчиненный — а в каше время обидеть человека: проще простого способен создать начальству настоящие неприятности. Я тогда только подозревала, что вопрос: с загрязнением окружающей среды замят до конца. Заинтересованные лица в свое время отчаянно подлизывались к профсоюзам, однако проект все равно заморозили. Но это были лишь мои домыслы и я воздерживалась от выводов, ведь в конечном счете от деятельности предпринимателей всегда выигрывает население. Пустыри в итоге застраиваются жильем, и там расцветает новый бизнес.

…«Любимый, давай вывезем твоих служащих на загородную прогулку, — предложила я. — Пусть все недельку отдохнут, а наша «Минни» наконец поработает».

«Минни» называлась наша яхта, более восьмидесяти пяти метров длиной, изящная японочка стоимостью несколько миллионов долларов и способностью разместить до тридцати шести гостей. Она имела все необходимое для яхт такого класса — офис, конференц-зал, тренажеры и спа на нижней палубе (правда, больше в стиле Филиппа Старка, нежели Уильяма Берджеса, во по крайней мере не боялась соленой воды). Зато на мебель в гостиной я даже пожаловалась Лукасу, и с тех пор она хранилась на складе, когда яхта не выходила в море. Мебель была слишком помпезная, не в моем вкусе, но у людей определенного класса такие вещи считаются высшим проявлением роскоши и я мирилась с этим. Большую часть года мы сдавали «Минни» внаем для корпоративных вечеринок, но в то лето кто-то выпал из списка и яхта бездарно простаивала в Додеканесе со скучающим от безделья персоналом на борту. Вот я и придумала вывезти всю контору на морскую прогулку, чтобы измотанные работой, люди оттянулись по полной программе.

«Отличная идея, — одобрил Лукас. — Лучше вывезти служащих на морскую прогулку, чем платить премию. Пусть развеются, потом лучше пахать будут».

Богатые и остаются богатыми, потому что злые. Это я давно заметила.

«Но разве «Минни» сейчас свободна? — озабочена» поинтересовался он. — Она не в прокате?»

«Нет, стоит на приколе в гавани и сиротливо ждет», — ответила я. Он обрадованно чмокнул меня в ушко. Всегда так делал, когда я знала больше, чем он. — Один из клиентов отказался, мы сейчас выбиваем через суд компенсацию, так что ситуация со всех сторон выигрышная.

Он снова чмокнул меня в ушко. Во времена предыдущей жены-красотки яхта называлась не «Минни», а «Дебби», но Лукас переименовал ее, как того требовали хорошие манеры — в качестве свадебного подарка. Правда, саму яхту он мне не подарил. Брачный контракт, как сказал мой адвокат, был вообще составлен не в мою пользу. Но меня это не удручало, я жила в свое удовольствие и имела все, что хотела. Лукас сильно потратился на «Дебби» и, конечно, не мог с ней расстаться, это я понимала. Жизнь вообще состоит из обоюдных; прав и обязанностей. Лукас обеспечивал семью деньгами, надежностью и мужским властным началом. А мне требовалось оставаться красивой, обаятельной, веселой — одним словом, обеспечивать эстетическую сторону дела. Такое распределение обязанностей казалось более чем справедливым, и я считала, что так будет всегда.