Навязчивый мотив. Добро пожаловать! - Вероника Артт

ничего себе! Ты продала такую дорогущую штуковину! Да она у нас полгода стояла! – Он поднял пятерню верх. – Ты чудо!

Я смущенно дала пять, думая о том, что, по-моему, тому мужчине было вообще без разницы, что, у кого и за сколько покупать.

Коллега кивнул в сторону лестницы на второй этаж.

– Мы сейчас на студии посидим, надо кое-что поделать. Ты пообедала?

Я кивнула.

– Хорошо. Тогда сейчас все настрою, и можно работать.

Последнее предложение было сказано не мне.

– Конечно, – ответил брюнет. – Я пока здесь подожду. Думаю, мне будет нескучно.

Он ехидно глянул на меня.

Мик, ничего не заметив, шустро направился наверх.

Тут водитель кадиллака быстрым движением выхватил бумажку из моих рук.

– Отдай! Тебе нельзя это брать! – зашипела я, попытавшись отобрать записку.

– Уже взял. – Молодой человек поднял руку над головой, и листочек оказался вне зоны моей досягаемости. Владелец кадиллака внимательно изучил его и вернул на прилавок.

– Молодец, ты хороший продавец, – улыбнулся парень.

– Очень, – сухо ответила я.

Брюнет задумчиво наклонил голову и произнес:

– А не пойти ли мне сейчас наверх и не рассказать, какая ты драчливая девица?

Как и ожидалось, он не собирался униматься. Видимо, мой удар пришелся не только по его физиономии, но и по гордости.

Я посмотрела ему прямо в глаза.

– Еще раз: в нашем столкновении нет моей вины. Я спокойно ехала по крайней полосе, в тот момент как соседняя была свободна. Да, я резко затормозила из-за выскочившей на дорогу зверушки, но почему вы вообще тащились прямо за мной, не соблюдая дистанцию? Поэтому вы сами неведомо как умудрились въехать в мою машину.

Парень, сложив одну руку на груди, а второй подперев щеку как раз в том месте, где красовался синяк, картинно изобразил позу внимательного слушателя.

Поняв намек, что в случае его смазливой физиономии в него «въехала» уже я, я продолжила:

– Мне в целом жаль, что ситуация сложилась таким образом. Я не сторонник рукоприкладства, но вы повели себя очень некрасиво. Уж извините, но я не буду терпеть откровенную грубость в свой адрес. И тем более то, как вы начали хватать меня. Мне такое не нравится. Любому нормальному человеку не понравится. И я не знала ваших намерений. Я защищала себя.

Помолчав, он хмыкнул и произнес:

– Знаешь, в тот день у меня было просто отвратительное настроение. А твоя милая мордашка сделала его еще хуже.

Дальше он ничего не сказал. Просто стоял и смотрел на меня своими красивыми карими глазами. Я глубоко вдохнула и вкрадчиво начала:

– Вы имеете право сказать моему коллеге обо мне все, что угодно. Но знаете… – Голос грозил предательски сорваться. Еще немного, и моя нервная система не выдержит. Я выдохнула и продолжила: – Тогда у меня тоже был отвратительный день. Нет, даже весь последний месяц. Я переехала в город, в котором у меня никого нет. Тут я одна, и рассчитывать мне не на кого. Меня кинули с работой моей мечты. Но сейчас я здесь. И я стараюсь! Стараюсь не падать духом, стараюсь быть полезным сотрудником. Стараюсь оставаться человеком и не выплескивать свое недовольство на окружающих меня людей! Последние дни я изучаю ассортимент этого магазина. Черт побери, я сегодня выдраила все полки и прилавки! Мило общалась с клиентами, хотя одному из них мне хотелось грохнуть по лбу купленной им же штуковиной.

Я перевела дух. Парень, засунув руки в карманы своих черных джинсов, смотрел на меня с беспристрастным выражением лица.

– Сейчас мне нужна эта работа. И я буду стараться выполнять ее хорошо. Если ваша гордость пострадала настолько сильно – пожалуйста, можете сказать Мику все, что хотите, но пусть это будет на вашей совести. Больше мне нечего добавить.

После этой тирады мы некоторое время стояли в полной тишине.

– И что это была за работа? – вдруг прервал молчание молодой человек.

– Дизайнер мебели, – бессильно ответила я, не став юлить и сопротивляться. – Я уже прошла собеседование в местном салоне и должна была подписать договор. Но меня просто отфутболили, сказав, что наняли другого сотрудника.

Брюнет снова замолчал, а я опустила взгляд на свои руки, оказывается, сильно смявшие бумажку за время разговора.

Сверху послышался крик пока что моего коллеги:

– Все готово, можно залетать!

Еще раз окинув меня взглядом, водитель кадиллака ушел наверх.

Я осталась одна на этаже. Сначала чувство пустоты зародилось мертвым грузом в желудке, а потом стало расползаться по всему телу.

Вот и все. Сейчас этот непроходимый упрямец наговорит про меня всякие гадости Мику, а тот прислушается к тому, с кем знаком дольше.

Снова вцепившись в тряпку, чтобы хоть чем-то себя занять, я принялась яростно протирать стойку с кружевными корсетами. Невольные фантазии вновь охватывали меня: я начала представлять, как Мик спустится и с хмурым видом попросит меня больше не приходить. Как я поеду в съемную квартиру, доем вчерашний ужин, ведь сил на готовку новых кулинарных шедевров у меня не будет. Лягу спать, но не усну, потому что тревожность, свойственная мне в стрессовых ситуациях, захватит разум. Как на следующий день я буду снова прокручивать вакансии и звонить работодателям, рассчитывая уже хоть на что-нибудь. Наверное, найти любую другую работу можно будет относительно быстро, но мне уже начало нравиться это место…

Я поняла, что тру одну и ту же полочку уже несколько минут.

Когда я окончательно закончила с пылью и переместилась к стойке с футболками, развешивая их по размерам, одна из дверей на втором этаже решительно хлопнула, а затем по лестнице быстро спустился Мик.

Сердце мое екнуло.

– Можешь собираться, – серьезно сказал он.

Сердце мое упало.

– Хорошо… – Я хотела было поплестись наверх, чтобы собрать свои вещи, но Мик продолжил:

– Мы тут сегодня надолго, а время уже позднее. Насчет последующей работы – даю тебе два дня выходных. Тебе же наверняка нужно разложить вещи, освоиться, и все такое. Потом прилетай также часам к десяти. Вот тебе ключи. – Он протянул руку, и я рефлекторно забрала связку.

– Смену ты знаешь, как открывать. Ну и если будут вопросы или что-то случится, звони. Ты сегодня молодец, все отлично. Закроешь дверь, когда уйдешь, ладно?

Дождавшись моего неуверенного кивка, он умчался наверх.

Я снова стояла одна посреди магазина. Переведя взгляд на ключи в моей ладони, я подумала, что мне, кажется, пора пересмотреть свои привычки и перестать раздувать из мухи слона.

Выйдя на улицу, я обнаружила, что времени уже действительно много – почти девять. На радостях от того, что