Отшельник - Мишель Хёрд

Разница в возрасте беспокоила бы меня, если бы я относилась к браку серьезно.

— Ей больше двадцати одного, — бормочу я, находя это общение забавным.

Одарив меня снисходительным взглядом, она пробормотала: — Думаю, можно предположить, что у вас нет моральных ценностей. —

Уголок моего рта приподнимается, пока я отрезаю еще один кусок от своего стейка. — Моральным ценностям нет места в нашем мире. —

Грейс смотрит на меня с минуту, прежде чем сделать еще один глоток воды. — Что ваша семья думает о браке по расчету, или они все такие же, как вы? —

И снова я обнаруживаю, что слишком откровенен с этой женщиной, когда отвечаю: — Я вырос в приюте, и единственный человек, которого я считаю своей семьей, принимает все, что я ей говорю, без споров. — Я поджимаю зубами нижнюю губу, пока мои глаза пристально смотрят на нее. — В отличие от вас. —

— Ее? — Грейс наклонила голову. — Это из-за нее ты хочешь, чтобы брак был только по расчету? —

Я качаю головой. — У меня нет желания вступать с кем-либо в романтические отношения. —

Мы оба откусываем от еды, и как только Грейс заканчивает глотать, она спрашивает: — Значит, ты предпочитаешь спать с кем попало, а не связывать себя обязательствами с одним человеком? —

Я глубоко вдыхаю, а затем бормочу: — Нет. —

Она поднимает брови. — Нет? Ты не спишь с кем попало, как все остальные мужчины в нашем мире? —

Почему, черт возьми, я не теряю терпения с ней?

Мои глаза сужаются на Грейс. — Мне не нравятся люди. Они раздражают меня до смерти. — Подняв руку к лицу, я провожу большим пальцем по губам, а затем добавляю: — Если только мне не удается кого-нибудь убить. Это всегда весело. —

— Еда восхитительна, — неожиданно говорит Йен, нервно хихикая. — Доминик, что вы предпочитаете есть? Я попрошу нашу экономку приготовить это на завтра. —

Уголок моего рта приподнимается в опасной ухмылке, пока я не свожу глаз с Грейс. — Огненные блондинки, которые слишком храбры для своего блага. — Наклонив голову, я понижаю тон до хищного. — Могу поспорить, что вкус у тебя будет пикантный. — Я перевожу взгляд на мышь, которая наблюдает за нами огромными голубыми глазами, а затем снова смотрю на Грейс. — Я совсем не люблю сладкое. —

ГРЕЙС

Сердце колотится в груди, а по телу струится тонкий слой пота.

То, как Доминик смотрит на меня, заставляет страх сжимать мой живот в тугой клубок нервов. Кажется, что он в секунду перепрыгнет через стол и голыми руками вырвет мне горло.

Я думала, что разбужу его своими прямыми вопросами, но он обманчиво спокоен, и это нервирует.

С хищной ухмылкой на лице он выглядит еще привлекательнее, что только усиливает мой страх перед ним.

У меня замирает сердце, когда я понимаю, что не выиграю войну против этого человека.

Но уже дважды он говорил, что предпочитает меня Киаре. Возможно, он просто играет со мной, как кошка играет с мышью.

Или...

Может, мне стоит сменить тактику и попробовать отвлечь его внимание от Киары и заставить его сосредоточиться только на мне?

Когда убили Брейдена, я пообещала себе никогда не оказываться в ситуации, когда мужчина может издеваться надо мной, но, глядя на Доминика Варгу, я понимаю, что мне придется нарушить это обещание, чтобы спасти Киару.

Подняв голову, я позволил соблазнительной улыбке слегка коснуться моих губ, чтобы не слишком сильно натянуть струп. — Я не только кусаюсь, — раздается мягкая усмешка. — Но у меня есть и когти. —

Я удивляюсь, когда улыбка Доминика расширяется, а на его лице на долю секунды появляется что-то похожее на удовольствие, после чего хищное выражение возвращается.

Тревожное чувство в моем нутре усиливается в десятки раз, заставляя сердцебиение учащаться еще больше.

Затем он пожимает плечами и бормочет: — Я не любитель кошек. —

Прежде чем я успеваю остановить себя, я говорю: — Слава Богу за малые милости. —

Доминик наклоняет голову, его голубые глаза пристально смотрят на меня. — Но я могу сделать исключение. —

Я глубоко вдыхаю и опускаю глаза к своей тарелке. У меня нет аппетита, но я набираю на вилку немного кремового картофельного пюре, чтобы у меня был повод не смотреть на опасного мужчину, сидящего напротив меня.

Я слышу, как стул заскрежетал по полу, и мгновение спустя Доминик говорит: — Спасибо за ужин. —

Прежде чем папа успевает ответить, Доминик выходит из комнаты, и в воздухе повисают напряжение и страх.

— Господи, Грейс, — шипит отец. — У тебя что, гребаное желание умереть? —

Мой взгляд метнулся к главе стола. — Ты сказал, что мы должны узнать его получше. —

— Не допрашивая его! — Папа качает головой, выглядя чертовски недовольным. — Кроме того, Киара должна узнать его получше. Не тебе. Перестань с ним разговаривать. —

— Я не хочу узнавать его ближе, — говорит Сиара. — Он меня пугает. —

— Тебе просто придется смириться с этим, — огрызается отец, бросая салфетку на стол и вставая. — Теперь мне придется заняться контролем ущерба и надеяться, что он не планирует, как убить Грейс. —

Когда отец выбегает из комнаты, я вздыхаю.

— Пожалуйста, прекрати, Грейс, — говорит Киара обеспокоенным тоном. — Я не хочу, чтобы тебе было больно. —

— Со мной все будет в порядке, — бормочу я, поднимаясь на ноги. Взглянув на сестру, я улыбнулась ей. — Не беспокойся обо мне. Я разберусь с Домиником. —

Она качает головой и смотрит на меня умоляющим взглядом. — Он опасен, Грейс. —

— Я уже сталкивался с такими, как он, — отвечаю я. — Обещаю, со мной все будет в порядке. —

Ложь, сплошная ложь! Я знаю, что если буду продолжать бороться с Домиником, то проиграю, но Киаре не нужно об этом знать.

Я выхожу из столовой, и когда я уже подхожу к лестнице, папа появляется со стороны французских дверей, ведущих на веранду.

— Закончили с контролем ущерба? — спрашиваю я, все еще злясь на нашего отца за то, что он даже подумал предложить Киару Доминику.

— Хмпф. — Он бросает на меня сердитый взгляд. — У меня не было шанса. Думаю, Доминик уже лег спать, так что я разберусь с беспорядком, который ты устроил, завтра. — Когда я начинаю подниматься по лестнице на второй этаж, папа добавляет: — Ради Бога, веди себя хорошо впредь и перестань искать неприятности. —

Киара догоняет меня и, когда мы поднимаемся по лестнице, говорит: — Пожалуйста, перестань