Венера. Переплетая обрывки жизни - De Ojos Verdes

он игрался. Как сказал сам Феликс, «Разве у этой игры может быть другой исход?».

Так вот, пришло время выйти из неё.

— Знаешь, ты очень нравишься моему отцу, — с улыбкой протянула Роза, после того, как я подсела к ней.

Всего лишь пару секунд назад я танцевала с ним под какую — то зажигательную армянскую мелодию. Было очень много народу, сегодня отмечалось окончание аспирантуры Розы.

— Мне он тоже нравится. Только вот, уверена, узнай твой папа, что я за фрукт на самом деле, разочаровался бы.

Я взяла салфетку и стала размахивать ею перед лицом, пытаясь остудить пылавшие щёки.

— Не думаю. Он слишком умён, чтобы из — за жизненных обстоятельств человека плохо к нему относиться. Другое дело — его бывшая жена, которая в данную минуту с подозрением смотрит на тебя.

— Что? — я растерянно оглянулась.

— Эй, какая ты беспалевная! — рассмеялась Роза, встряхнув своей кудрявой головой.

Я подалась вперед и шепотом спросила:

— А где она сидит? И почему смотрит?

— Да ты шутишь! Только не говори, что не замечаешь постоянного взгляда Феликса на себе! Ей интересно, чем ты привлекла её сына.

У меня засосало пол ложечкой. Глупо отрицать, что я не ощущаю его взгляды на себе. Но правда в том, что я ни разу за вечер не позволила себе взглянуть в сторону стола, где он сидел.

Мысленно я прикидывала, стоит ли рассказать Розе о нашей «маленькой истории». Но доводов «против» было больше. В первую очередь, я не хотела, чтобы она разочаровалась в своём любимом брате. Мы знакомы больше полугода, и одна истина, которую я усвоила за это время, состоит в том, что для каждого из них семья — святое. Их отец настолько правильно вёл себя, настолько правильно воспитал своих детей, что они никогда не искали подвоха друг в друге и искренне любили каждого из членов семьи. Единственной, как я поняла, кто не смирился с таким положением дел, была мать Феликса — тикин (госпожа) Мэри. Но даже тот яд, которым эта женщина старалась пропитать сына, чтобы тот плохо относился к новой семье отца, не помог. Феликс, надо отдать ему должное, был образцовым братом, сыном, другом, человеком — вообще образцовым. Видимо, всё плохое в нём проснулось только с появлением меня в его жизни. Очень льстит, с горечью подмечала я. Чем я заслужила такой «подарок» судьбы — понятия не имею. Но готова биться об заклад, что в этом зале единственной, кто сможет что — то негативное рассказать о Феликсе, была я.

И мне не составило труда понять, что это ещё один камень в мой огород. Он не особо рад тому, что я могу осквернить его в глазах семьи. Но зачем мне это надо?..

Я старалась избегать любых контактов с ним. Даже в дамскую комнату ходила под ручку с Розой в сопровождении Мариам. Как бы жарко мне ни было, я ни за что бы не вышла на балкон, или на улицу. Я просто не хотела, чтобы у него была возможность возникнуть рядом со мной. А он пойдет — я это знала. Эту решимость я успела заметить в огне его глаз, когда увидела в первые минуты вечера.

Он обещал превратить меня в пепел…

10

Время от времени я вспоминаю разговор с Мариной в больнице. И закономерный вопрос пульсирует у меня в голове: смогла бы я родить от Феликса?

Мы с ним связаны браком. Но эта связь — всего лишь пустое слово. Почему так получилось? Почему в 21 веке, где уже давно закрывают глаза на традиции и устои, именно мы вдруг оказались пленниками приличий и были вынуждены пожениться? Господи, да я плевать хотела на свою испорченную репутацию. Я бы уехала к чертям подальше от этого места. Но меня ни разу никто не спросил, чего хочу я. Здесь роль играла только престижность этой семьи и тот позор, который Феликс мог навлечь на себя из — за поступка в день свадьбы Розы…

Банальная мужская самоуверенность сгубила его. И меня заодно.

Что теперь делать?

Мы ровно восемь месяцев женаты. Тупик, в котором я сейчас живу, заставляет пересматривать свои чувства. Да, я его ненавижу. Всей душой ненавижу. За то, что посмел так со мной обращаться, за то, что причинил столько боли… Из — за него я живу, словно в тюрьме. Мне стыдно рассказать своей семье, какие обстоятельства вынудили меня выйти замуж за Феликса. Я просто не имею права озвучивать эту правду. Вся моя родня в городе удивляется и недоумевает, как я могла скрывать от них свои отношения с Феликсом до свадьбы. Они думают, у нас любовь. Мама каждый раз счастливо щебечет по телефону, как рада, что хотя бы один из её детей устроил свою жизнь. Как, ради всего святого, мне убить в ней эту надежду на светлое будущее? Я не осмелюсь добавить к имеющимся проблемам ещё одну в лице дочери — разведёнки. Мне легче сразу умереть.

Ох, этот город…эти сохранившиеся законы… Уважение — единственное, что осталось у моей семьи после финансового краха. Если у них отнимут и это… Даже думать не хочу.

Поэтому отчетливо понимаю, что моя ненависть и претензии к жизни ничего не дадут. Я где — то слышала, что величие человека кроется в его умении прощать. Но прихожу к выводу, что до этого величия мне еще шагать и шагать. Я не готова простить Феликса. Не сейчас точно. И не при этих обстоятельствах, когда его мать унижает меня перед своими подругами, а он сам развлекается на стороне, о чем свидетельствуют его перепачканные рубашки…

Легче было бы сойти с ума. Потерять рассудок, чтобы вместе с ним и исчезла эта способность что — либо анализировать. Я устала от потребности искать ответы на вопросы, которые задаю в пустоту. Я устала от войн. Мне давно уже исполнилось 25. Я, в конце концов, требуя мира в своей душе. Мира вокруг себя.

Но ничего не получается…

— Слава всем высшим силам, ты стала похожа на человека, а не на скелет! — тётя Эльза любит шутить надо мной.

— Она обещала, что к крестинам Анушик приведет себя в порядок! — вставила Роза, подмигивая мне.

— Отстаньте от неё, она и так самая красивая! — Рипсиме прильнула ко мне и показала всем язык.

Мы дружно рассмеялась, а я ближе прижала девочку, упиваясь её искренней любовью ко мне. Я обожала всех