Останься ради меня - Коринн Майклс

всю работу, чтобы она этого не видела, — говорю я, подмигивая.

Мы поворачиваемся, чтобы уйти, но Бренна прочищает горло, заставляя нас двоих остановиться. Что это с женщинами такое — прочищать горло? Она смотрит на сына, наклонив голову, и опускает кружку с кофе.

— Ты что-то забыл, Себастьян?

Он улыбается и направляется к ней. Его руки обхватывают ее за плечи, и они крепко прижимаются друг к другу. Она взъерошивает ему макушку, прежде чем отпустить, и у меня в груди все сжимается. Это такой невинный жест, но так делала моя мама каждый раз, когда обнимала меня.

— А теперь иди, веселись, будь умницей и, пожалуйста, не забудь крем от загара…

Бренна улыбается мне и взмахивает рукой.

Он хмыкает, как это делает мальчик, когда мама его смущает, и я ухмыляюсь.

— Тебе нужен шлем или что-то еще, чтобы кататься?

Глаза Себастьяна наполняются ужасом.

— Нет!

Я смеюсь.

— Ладно, я просто не знаю ничего из этого.

— Если бы ты спросил мою маму, я уверен, она бы сказала, что да, она немного параноик, если я поранюсь.

— Это женская особенность. Жены моих братьев такие же. Давай отправимся в путь и, надеюсь, поймаем что-нибудь хорошее.

Поездка к ручью не занимает много времени, поскольку мы пересекли участок Сидни, чтобы добраться до моего. Погода идеальная для такой прогулки. Мы находимся в самом начале слияния весны и лета, поэтому по утрам прохладно, но в полдень — в самый раз. Мы готовимся, и я сразу понимаю, что Себастьян — профессионал. Он наматывает леску, привязывает приманку и выбирает место.

— Здесь камни и я думаю, что рыба может клюнуть.

Я киваю в знак согласия.

— Отличная идея.

— Мы с отцом много рыбачили.

— Твоя мама упоминала об этом. Я помню, как твой отец был здесь, когда мы были детьми.

Себастьян неохотно улыбается.

— Он любил воду. Он любил поднимать меня раньше всех, чтобы мы могли порыбачить. За неделю до его отъезда мама каждое утро просыпалась и обнаруживала, что нас нет, и… это была наша фишка.

У меня разрывается сердце, когда я слышу боль в его голосе, но я понимаю его. То, что моя мама делала с нами и чего больше никогда не было, нелегко принять. Ничто не облегчит эту боль, кроме времени. Но иногда даже это не помогает. Бывали дни, когда я только и делал, что сидел у могилы матери и разговаривал. Я хотел быть рядом с ней. Если бы она меня слышала, то наверняка нашла бы способ вернуться и помочь нам. Мы были ее сердцем, и мы разрывались, но помощь так и не пришла, по крайней мере та, в которой мы нуждались.

— Я надеюсь, это нормально, что мы это делаем. Я хотел, чтобы это было весело для вас.

— Так и есть. Клянусь, все хорошо.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым, Себастьян. Я просто не хочу, чтобы ты грустил.

Он быстро качает головой.

— Это не так. Я скучал по рыбалке. Некому было взять меня с собой…

— Пока я здесь, я буду рад стать твоим партнером по рыбалке, если хочешь.

Его глаза расширились.

— Хочешь снова потусоваться со мной?

— Конечно, а почему бы и нет?

— Потому что ты — Навигатор! Ты Джейкоб Эрроувуд, вот почему!

Я смеюсь.

— Я просто Джейкоб. Навигатор — это роль, которую я люблю и которую для меня большая честь играть, но здесь, в Шугарлоуф, я просто Джейкоб, а ты — классный парень, который любит рыбачить.

Себастьян пытается сдержать свое волнение.

— Точно. Я имею в виду, мы просто два крутых парня, которые надеются поймать ужин.

— Именно. Расскажи мне, как все прошло с тех пор, как ты переехал в Шугарлоуф.

Себастьян вздыхает, забрасывая удочку.

— Я хочу, чтобы мне здесь нравилось. Мелани нравится, но… единственное, что я люблю делать, только что отменили.

— Что это?

— Они отменили спектакль.

— Мне жаль это слышать.

Он пожимает плечами, но я вижу, что он не очень-то согласен с этим.

— Я был в восторге, потому что в этом году они ставили «Бриолин».

— И на какую роль ты хотел прослушиваться?

Я понимаю, что он хотел сыграть Дэнни. Это всегда та роль, которую хотят получить многие. Это была не моя роль, но… Я никогда не был обычным парнем. Второстепенные персонажи получают удовольствие и не подвергаются критике, которую получают исполнители главных ролей.

Он улыбается.

— Кеники.

Этого я точно не ожидал.

— Правда?

— Да! Он самый крутой, даже если он вроде как придурок.

— Это хорошая роль. Вообще-то я играл ее в колледже.

— Ого. Я и не знал. Мне пока не нужно быть главным героем. Я хочу научиться и стать лучше.

— Очень умно. Я делал то же самое.

Я смеюсь, вспоминая, как неловко я себя чувствовал в то время. Я должен был изучать финансы, потому что именно этим, по моему мнению, я должен был заниматься, но меня звало на сцену. Я записался на несколько занятий по театральному мастерству, думая, что возненавижу это и пойму, что именно финансы — моя страсть. Я был в ужасе перед первым выходом на сцену перед живой аудиторией и думал, что упаду в обморок, но как только на меня направили свет и я полностью вжился в роль, я расцвел. Мне нравилось быть на сцене.

— Ты всегда хотел стать актером?

Я качаю головой.

— Нет, это была удача, как и то, что я оказался в нужном месте в нужное время. Я думал, что буду как Деклан и займусь бизнесом, но когда ты чувствуешь свет, слышишь аплодисменты… Я не знаю, есть некоторые из нас, кто просто создан для этого. Для меня это было действительно удивительное время, когда я оказался на сцене.

— Звучит неплохо, но здесь этого не произойдет. Это еще одна вещь, от которой мне придется отказаться.

— Почему они его отменили? — спрашиваю я.

Если я помню, миссис Финнеган все еще является преподавателем драматического кружка в средней и старшей школе. Она… очень любит театр и постоянно подталкивала нас к прослушиванию, но поскольку в те времена я был слишком крут, я отмахивался от нее.

— Миссис Финнеган упала и сломала ногу. Ей потребовалась операция, и нет другого учителя, который бы ее заменил.

— Хреново.

Он кивает и поправляет свою леску.

— Жаль, что ты не можешь помочь. Ты настоящий актер, который, возможно, сможет поставить спектакль лучше, чем миссис Финнеган или кто-либо еще в мире. Это было бы так круто, и это сделало бы многих из нас,