Укрощение рыжего чудовища - Дарья Волкова

убрать волосы наверх, но ей почему-то думалось… мечталось?.. что распущенные пряди снова привлекут внимание кое-чьих пальцев. В конце концов, вариант был принят компромиссный – убрала наверх, но несколько прядей выпустила – специально для того, кто захочет поправить ей причёску. И его чутких пальцев.

А под вишнёвым шёлком спрятались чулки и вишнёвый же комплект белья – да, одним бюстгальтером дело не ограничилось. Как говорится, если в ваш первый раз с девушкой на ней трусики и лифчик одного цвета, значит, именно она приняла решение, что первый раз будет сегодня. Варя хмыкнула, поправляя резинку чулок. Она ничего не решила. Но быть во всеоружии обязана. И вообще, это так приятно: в кои-то веки ощутить на себе всё это – чулки, красивое кружевное белье вместо, зачастую, удобного спортивного. Шёлк платья вместо привычных джинсов, туфли на шпильках вместо кроссовок. Варя задумчиво поглядела на лаковые туфли у своих ног. Погода вообще не располагала к хождению по улице в лаковых туфельках, а у Вари были вполне приличные ботильоны. И они будут неплохо смотреться с этим платьем. Но «неплохо» – это не то. «Идеально» – вот то, что нам требуется на сегодняшний вечер. И Варя решительно сунула ноги в «вишнёвый лак». А если попадётся лужа… или иное дорожное препятствие – пусть Тихон Аристархович берёт ее на руки и переносит!

Варя так и замерла, нагнувшись, чтобы поправить запятник на туфельке. Потому что поймала себя на двух мыслях. Первая – что Тихон по одному только намёку поднимет ее на руки. Не задумается ни секунды – только повод ему дай для того, чтобы руки в дело пустить. И вторая – ей этого хочется. Чтобы подхватил на руки. Чтобы прижал к себе. Чтобы самой прижаться щекой к его груди.

Варвара тряхнула головой. Разогнулась. И спросила у своего отражения: «Ну, ты веришь, что сегодня вечером ляжешь в постель одна?» И пожала плечами. Она еще ничего не решила. Правда-правда. А чулки и красивое белье – это для себя и собственной уверенности в себе. Честно-честно. Да-да.

– Где декольте? – Он восхищённо оглядел ее: небрежно-изысканная причеёска, чёрное пальто, перетянутое поясом. И яркими вишнёвыми каплями – туфли, сумочка, шарф. Помада.

– Под пальто. – Она ответно окинула взглядом распахнутое тёмное консервативное пальто, под которым виднелись белая рубашка и галстук. – А где второй?

– Под рубашкой. Будешь себя хорошо вести – покажу.

– Я подумаю, – церемонно склонила голову Варя.

И приняла протянутую руку. Правда, в высокий джип забираться в узком платье оказалось не так уж и удобно. Тихон, помогая ей сесть в машину, не упустил шанса подсадить ее именно под попу. Но ее это не только не удивило, даже раздражения не вызвало.

Освобождая Варю от пальто, Никодим-Виталий улыбнулся:

– Вас в общий зал? Грех такую красоту в кабинете прятать.

Варе показалось, что Тихон остался недоволен этим вопросом. Как-то странно дёрнулась бровь. Но кивнул вполне доброжелательно.

– Да, давай в общий зал. За восьмой столик.

А общий зал полон. Да, в пятницу вечером аншлаг бывает не только в травмпункте. И Варя похвалила себя за то, что не поленилась. И что ей за себя не стыдно. И за восхищение в насмешливых серых глазах. И за то, что, усаживая ее на стул, Тихон умудрился ее снова полапать. Слегка огладил изгиб бедра и выдохнул на ухо:

– Платье – чума. – А потом, выпрямившись и без паузы почти: – Мне по секрету сказали, что телятина в горшочках сегодня особенно удалась. Оценим?

И телятина в горшочке удалась, и разговор заладился, несмотря на то, что ужин у них был «всухую», – Варя отказалась выпивать в одиночестве. Им и без развязывающего язык алкоголя снова нашлось, о чем говорить. И о Добби с подаренным носком, и о традициях русской кухни, и о том, как шить двадцатисантиметровые ножевые раны, и о том, как правильно лепить пельмени.

В одну из редких пауз в разговоре – Тихон был вынужден ответить на звонок и слегка откинулся на спинку стула, ведя беседу по телефону, – Варя принялась его разглядывать. На нем костюм отвратительного цвета: примерно такого же, как и любимый им кофе с молоком. И жуткий галстук. Аляповатая полосатая расцветка родом из шестидесятых прошлого века, наверное. И почему-то Варя была уверена, что надел он этот галстук абсолютно осознанно. С какой вот только целью? Не смогла определиться с ответом.

Тихон заметил ее изучающий взгляд и подмигнул. А потом сказал в трубку чуть громче, чем говорил до того:

– Всё, Рося, отстань. Я сегодня отдыхаю. Не ной. Завтра, если тебе так срочно. Завтра, я сказал! Всё, отбой.

Убрал телефон в карман. Снова подвинулся к столу, протянул руку и вдруг заграбастал Варину ладошку. Кажется, что из одной его ладони можно сделать три таких, как у нее. Он задумчиво рассматривал ее руку. Варя порадовалась тому, что не поленилась сделать в салоне маникюр.

– А что это у вас, Варвара Глебовна, ногти так коротко острижены?

– Профессия обязывает, Тихон Аристархович. Хирургу длинные ногти только помеха – поверь на слово.

– Ну а как же… – Он провёл большим пальцем по кончикам ее коротких, выкрашенных вишнёвым лаком ногтей. – Как же это – в порыве страсти расцарапать мужчине спину?

– Если очень хочешь ходить поцарапанным – заведи себе кота, – сладко улыбнулась Варя, мысленно встряхивая себя, чтобы избавиться от магии прикосновения его больших ладоней. – Да и вообще, сейчас такие мужики пошли – какой порыв страсти? Не заснуть бы во время секса. Ни малейшего желания спину расцарапать. В лучшем случае – рот зашить.

– О-о-о… – Тихон округлил глаза и рот, брови взметнулись к линии роста волос. – Да неужели в самом деле всё так плохо? Вот беда-то…

А потом он отвернулся к окну – судя по всему, чтобы спрятать ехидную усмешку, и Варя получила возможность полюбоваться на его профиль. А затем уже фас, но всё тот же ехидный – медленно и расчётливо провёл большим пальцем по губам.

– Нет, все-таки, сразу зашивать рот – это чересчур жестоко. Может, я еще проявлю себя? Вот чего ты сразу начинаешь…

Варя прыснула. А потом зацепилась взглядом за его палец – крупный квадратный ноготь, большая подушечка, прижимающая губы. А потом подняла взгляд к его глазам. И зазвенело между ними. Тонко и уверенно зазвенело.

– Тихон Аристархович, ты нашёл место, где от меня прятаться!

Тин моргнул и резко повернул голову. Варе пришлось сделать то же самое. У их столика стоял… как его там… Славян. На плече которого висела модельного вида