Если ты простишь (СИ) - Шнайдер Анна

Последние восемь лет мы работали и принимали клиентов в небольшом двухэтажном здании в историческом центре города. Несмотря на то, что этот дом был построен в девятнадцатом веке, мы с моей командой застали его в аварийном состоянии, и в администрации города были люди, продвигавшие идею сноса здания. Но мы подняли все возможные связи, стараясь доказать ценность этого дома для города, и взяли на себя обязанность отремонтировать всё на собственные средства — в случае сохранения здания и передачи его нам в аренду на льготных условиях.

И если снаружи мы восстановили здание максимально приближённо к тому, каким оно было в девятнадцатом веке, то внутри уже позволили себе творить всё что угодно, потому что восстанавливать там было практически нечего и никаких фотографий внутреннего убранства дома не сохранилось. В итоге получился стильный современный офис творческой команды.

Я зашёл в холл на первом этаже и невольно улыбнулся. Так бывало всегда, как только я видел акт творческого хулиганства, что все эти годы вызывал споры у моих коллег. Кто-то говорит — китч и безвкусица. А кто-то снимает шляпу и предлагает выставить экспозицию из нашего холла в какой-нибудь современной галерее.

Мой хороший друг и уникальный скульптор занял весьма необычную нишу на рынке творческих услуг, занимаясь художественным уничтожением скульптур из гипса, мрамора и других материалов. Если точнее, он создаёт якобы уничтоженные естественным путем произведения. И делает это таким образом, что выглядит очень натурально. Кто-то скажет: ломать не строить. Но это как раз тот случай, когда ломать надо уметь!

В общем, давным-давно я заказал у него для «Баухауса» копию скульптуры Лаокоона с сыновьями и змеями, разлетающуюся на куски. Но сложность задачи была в том, что я попросил его изобразить момент якобы взрыва, чтобы осколки оставались подвешенными в воздухе, как будто бы мгновение разрушения было поставлено на паузу. Для посетителей «вау-эффект» был обеспечен. (Мои подчинённые, кстати, часто называли подобное не «вау-», а «бау-эффект» — от названия фирмы.)

Мне действительно нравилась эта идея. Как сказал один из героев фильма «Бойцовский клуб»: «Мне захотелось разрушить что-то прекрасное».

Но сейчас эта работа неожиданно напомнила о нашем с Лидой браке, также находящемся в моменте распада на куски.

Я поднялся на второй этаж. Администратор Настя в это время разговаривала со Светой из отдела маркетинга. Обе девушки поздоровались со мной, и я пошёл в сторону своего кабинета, ловя по пути взгляды других коллег.

Зачем-то обернувшись, я заметил, что Настя со Светой о чём-то перешёптываются, глядя на меня. Тут же возникло странное ощущение, что на мне сегодня сосредоточено какое-то избыточное внимание. Даже мелькнула невероятная мысль, что слухи о кризисе в моей семье просочились на работу, хотя это и было невозможно.

Но девушки вели себя как-то странно. Или мне показалось?

Однажды мой друг Сашка озвучил теорию, по которой утверждалось, что женщины чувствуют, если мужчина становится вакантным. Несмотря на отсутствие доказательств, я вспомнил, что у меня были эпизоды в жизни, словно подтверждающие эту концепцию.

С другой стороны, возможно, всё наоборот: и это мужчина, став вакантным на рынке межполовых отношений, неосознанно подаёт сигналы во внешний мир. Да, это было бы забавно…

Я пошёл по коридору между столами, за которыми работали мои дизайнеры и проектировщики, и вдруг краем глаза заметил странную картинку на одном из мониторов.

Я подошёл ближе и остановился. За компьютером работала девушка по имени Маша — она присоединилась к нам недавно. Как и любой новичок, девушка нервно отреагировала на остановившегося за её спиной начальника, замерев и съёжившись. Я поинтересовался:

— Мария, почему я вижу в твоём проекте интерьера Венеру Милосскую, расписанную под хохлому?

— А-а-а... это... пожелание заказчика, — запинаясь, пробубнила она.

— Понятно, — кивнул я. — Значит так, Мария, запомни очень важное правило! — Я заметил, что напугал её и поспешил успокоить: — Да не переживай, обычный рабочий момент. Так вот, если заказчик хочет что-то эдакое, например, раскрашенную под хохлому Венеру, то не забывай, что у тебя пока что самые низкобюджетные клиенты и они не потянут создание эксклюзивных объектов для интерьера. Ты потратишь время на проект, который в итоге не пройдёт по бюджету. Поэтому алгоритм твоих действий таков: во-первых, хвалишь креативность клиента и его замечательную идею. Во-вторых, предлагаешь ему не останавливаться на достигнутом и быть ещё смелее в своей фантазии и придумать что-то ещё вместе с тобой. И третий пункт: вместе с ним под твоим чутким руководством стараешься сделать так, чтобы подобная безвкусица, как эта расписная Венера, в вашем проекте отсутствовала. Нежно, чутко, так, чтобы заказчик был очень горд собой и своей креативностью и не подозревал, что всё это дело твоих талантливых мозгов, хорошо?

— Да, Вадим…— девушка запнулась: видимо, не могла привыкнуть, что к генеральному директору принято обращаться только по имени и просто на «ты».

— А если не подействовало, тогда тактично напоминаешь заказчику, что он пока заработал только на хохлому, но не на Венеру.

Новенькая хихикнула и кивнула мне в знак понимания. Я оставил её трудиться и продолжил словно нескончаемый путь до своего кабинета.

Закрывая дверь, окинул взглядом офис. Никто на меня не смотрел.

Но сегодня я впервые осознал, как много девушек работает в «Баухаусе». Никогда не придавал этому особого значения, поэтому, видит бог, не замечал очевидной статистики.

Что-то явно изменилось. И, видимо, не вокруг, а во мне.

Перевёл взгляд на новенькую и задумался.

А точно ли из-за хохломы я подошёл к ней?

Да она же со спины один в один Лида! Лида из тех времён, когда она только пришла на стажировку в «Баухаус». Длинная светлая коса, даже общий силуэт похож, фигура…

Меня поглотили воспоминания.

17

Вадим

Двадцать три года назад студия зародилась в виде небольшого сайта-визитки, который создавал видимость, что услуги по разработке дизайна интерьеров и экстерьеров оказываю не я — вечный студент, подрабатывающий в университете, — а настоящая студия. Понадобились годы, чтобы реальность догнала ту приманку для клиентов, опубликованную на сайте. Впрочем, клиенты были довольны и обманутыми себя не чувствовали. Работал я на износ.

В первый же год я стал передавать некоторые заказы своим коллегам. На третий год мы арендовали первый офис. Мы — это я и несколько особо заряженных на работу дизайнеров и архитекторов.

Довольно быстро из первого состава в студии остался только я один. С тех пор я и числюсь генеральным директором и единоличным владельцем.

Так как долгое время я подрабатывал на самых разных должностях в университете, а затем и дослужился до преподавателя, со временем стал звать самых талантливых своих студентов на стажировку в «Баухаус». Плюсов у этой затеи было очень много. Выращенные мной кадры умели именно то и так, как мне было нужно. И в то же время я мог выбирать тех, кто был способен привносить свежий взгляд в проекты и смело идти против мнения авторитета (как заказчика, так и моего) ради достижения наилучшего результата.

И, что уж тут говорить, благодарность студентов за полученный опыт, даже если они не оставались у меня для дальнейшей работы, всегда заряжала меня дополнительной энергией. Я знал, что делаю доброе дело и вношу свою небольшую лепту в развитие ремесла, которое люблю.

Единственным серьёзным недостатком такого сотрудничества между студией и университетом было то, что некоторые молодые и прекрасные студентки начинали уделять мне слишком много внимания. Кто-то из корыстных целей, кто-то искренне влюблялся в меня, кто-то просто хотел поставить галочку в графе — трахнуть симпатичного препода. Нет, я не выдумал. Мне показали дневник одной девушки. Слово в слово там так и было написано. И даже пустой квадратик для галочки нарисован. Пустым он, естественно, и остался в итоге.