Моя любовь, моё проклятье (СИ) - Шолохова Елена

Назар с энтузиазмом распространялся про какие-то Богом забытые улусы на северном побережье Байкала, где до последнего времени не было ни связи, ни интернета, пока не пришла молодая, но передовая компания «СармаТелеком» и не принесла с собой блага современной коммуникации. Текст внизу сообщал, что он и есть директор этой молодой и передовой компании.

Полина досадливо поморщилась: и этот взлетел. Хотя это предсказуемо с его-то папой. А не занять ли денег у Назаренко? По старой памяти. Она ведь тоже у него тогда была первой, он сам сказал, а первые не забываются. Первые остаются первыми на всю жизнь.

Глава 5

С утра Ремир вместе с Астафьевым ездил на важную встречу с Кравчуком, директором авиазавода. Обсуждали будущее сотрудничество.

Кравчук, грузный, в годах, стремительно лысеющий, поначалу сильно настаивал на переговорах в неформальной обстановке.

— Если уж не в сауне, то хотя бы в хорошем ресторане. Под коньячок, под хорошую закуску, а? — зазывал Кравчук.

— Нет, — качнул головой Ремир. — Я не ем во время работы и не работаю во время еды.

— Ой, ну что вы в самом деле! Откуда такие церемонии? Это же обычная практика, все так делают.

Ремир молчал — зачем повторяться? Его действительно напрягала эта манера, возведённая практически в традицию. Он любил вкусно поесть, ни на что не отвлекаясь, иначе какое удовольствие? И дела решать привык сосредоточенно и вдумчиво, на ходу прикидывая в уме возможные варианты, просчитывая риски и выгоду. А о какой сосредоточенности может идти речь, когда, скажем, жуёшь мясо? Или того хуже — рядом вьются полуголые проститутки? Вот тоже модное веяние. Ну и на коньячок и прочее подобное он давно наложил для себя табу, когда дело касалось работы. Ибо знал — стоит ему выпить, как он сразу плыл, терял цепкость и твёрдость, да и вообще терял интерес к рабочим вопросам, и влекло его совсем в другую степь. Совсем в другую.

Кравчук разочарованно вздохнул, но уступил. Вызвал по селектору главного инженера. Тот не замедлил явиться с ворохом выкладок, что им нужно и в каких объёмах. Генеральный в обсуждениях не участвовал, просто благоразумно помалкивал, отдав всё на откуп инженеру.

— Техническая возможность есть, — выслушав, кивнул Астафьев, — прокинем последнюю милю от ближайшего узла доступа. Качество связи и интернета, думаю, обсуждать излишне — у нас собственная широкополосная магистраль, а не арендованный у кого-то там канал, так что сами понимаете… Только надо определиться с локальной топологией[9].

— А вы бы что предложили?

— У вас Ethernet[10], в вашем случае, — не отрывая взгляд от схем, произнёс Ремир, — лучше всего применить тип «звезда»[11]. Главный недостаток: большой расход кабеля, ну и чисто гипотетически есть риск отказа централизованного узла. Но зато если полетит любой периферийный узел, остальные будут работать без проблем. Тогда как при топологии «шина» или «кольцо», сами знаете, обрыв кабеля в одном месте полностью остановит работу всей сети. Ну и помимо прочего, наше оборудование позволит мониторить всю сеть целиком и каждый порт в отдельности, это раз. Беспрерывно отслеживать передачу данных, это два. И в-третьих, автоматически записывать все переданные пакеты данных.

— О! Супер! — воодушевился инженер и оглянулся на заскучавшего Кравчука, как бы приглашая оценить перспективы и порадоваться.

Кравчук покивал-покивал, потом тоже решил включиться в беседу:

— Значит, как я понял, с технической стороны у нас всё в ажуре. Но тут ещё вот какая закавыка есть. Часть наших акций ведь принадлежат государству, а значит, как вы знаете, мы просто обязаны объявить тендер на заключение годового контракта. Однако я уверен, что тендер в любом случае выиграет ваша компания, потому что нашим техническим требованиям отвечаете только вы и «Ростелеком», но у них тарифы на порядок выше. А по закону, при прочих равных заказ отдается тому, у кого ниже цена. В общем, тендер этот — всего лишь дополнительная морока. Бюрократия, чтоб её. Но куда деваться? Таков закон, увы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Какой разговор, — равнодушно пожал плечами Ремир, — мы как раз недавно выиграли два тендера. Так что подавайте заявку, ну а мы подготовим документы.

— Вот и отлично! — разулыбался Кравчук. — Может, всё-таки по чуть-чуть…?

Ремир мотнул головой.

— В другой раз, а сейчас нам пора.

***

— Выпить ему, что ли, не с кем? — хмыкнул Ремир уже в машине.

— Ничего ты не понимаешь, — улыбнулся Астафьев. — Он просто привык решать дела только так. Переговоры и выпивка связаны между собой у него уже на подкорке. И тут вдруг переговоры прошли, а рюмахой не закинулся. Мозг в ступоре. Когнитивный диссонанс… Ну а что, Рем? Может, и впрямь вечерком расслабимся? Вискарик, девочки? Тем более повод такой — этот авиазавод я два месяца окучивал. И наконец дело сдвинулось.

— Насчёт вискарика посмотрим. А вот насчёт авиазавода я бы так не радовался. Многомиллионный контракт, знаешь ли, — это слишком лакомый кусок. Чую, за него бойня будет. Тендер ещё этот …

— Но Кравчук ведь сказал, что только мы и Ростелеком по тех. параметрам подходим, а цены у них реально выше. Значит, тендер будет наш.

— Да не факт, Макс. Ростелеком контора, конечно, неповоротливая, но для такого клиента могут и снизить цену. Особенно если узнают, что и мы в игре. Ну и других операторов тоже не стоит сбрасывать со счетов. Откуда этот инженер знает, у кого какие возможности, когда даже мы не знаем этого наверняка? Какая-нибудь мелочёвка вполне может арендовать канал и демпить цены в расчёте добрать потом объёмами. Так что с этим тендером, как ни крути, мы реально рискуем пролететь.

— На мосту пробка, — сообщил водитель.

Ремир выругался и взглянул на часы. Без четверти десять.

— У тебя что-то важное? — поинтересовался Астафьев.

— Собеседование, — нахмурившись, коротко бросил Ремир.

Со вчерашнего вечера сосало под ложечкой из-за этого дурацкого собеседования. Главным образом, не давала покоя мысль, что на ерунду какую-то повёлся. А теперь самому скверно — припомнил вчера какие-то давно забытые обиды и возомнил себя со злости виджиланте. Будто заняться ему больше нечем. Как глупо, аж тошно. Звёздные войны в детской песочнице.

И потом, кем бы она ни была и кем бы она ни стала — ну разве не всё равно? Думал утром попросить Супрунову, чтобы перезвонила Горностаевой и отменила собеседование, но из-за встречи с Кравчуком закрутился и совершенно забыл. А теперь уже поздно.

— Ну и подумаешь, — неправильно истолковал его сумрачный вид Астафьев. — Да подождут, куда денутся. И вообще, с чего это ты вдруг такой щепетильный? Не припомню, чтоб тебя прежде волновало, что кто-то там ждёт…

— Ты думаешь, — неожиданно вспыхнув, Ремир развернулся к Максу и вперился в него чёрным взглядом, — меня заботит горстка соискателей, которые сидят в приёмной и ждут, когда ж я их отсобеседую? Плевать я хотел на них. Меня совсем другое беспокоит…

— Авиазавод? — сменил тон Макс.

— Да, — соврал Ремир и отвернулся к окну. Авиазавод его, конечно, тоже беспокоил, но не настолько, как грядущая встреча с ней. И это выводило из себя. Сколько себя ни переучивай, сколько ни внушай, что эмоции надо давить и действовать, только опираясь на холодный расчёт, всё впустую. Хоть тресни, а личное для него всегда почему-то играет первостепенную роль, всегда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Чёртова пробка! Сколько тут ещё ползти? И времени жалко прямо до бешенства.

***

В офис они вернулись около одиннадцати. Злой как чёрт, Ремир стремительно прошагал через всю приёмную в свой кабинет, проигнорировав секретаршу, которая попыталась что-то ему сказать. Следом за ним прошёл Астафьев.

— Ну и что, Рем? Какие у нас сейчас будут дальнейшие действия? Просто сидим и ждём результатов тендера?