Пять свадеб и Я (СИ) - Каа Анастасия

Глаза открылись с трудом.

— Где я?

— Вторая серия, ты у меня в квартире, в моей постели, просто спишь, ничего не было.

— Точно?

— Точнехонько, ты уснула, я перенес тебя, но ты так сладко спала в моей кровати, что решил лечь рядом.

— Еще скажи "мои намерения были абсолютно чисты"?

— Не скажу, надежда, как известно, умирает последней.

— Спасибо за заботу, но мне домой пора.

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем домой, там тебя никто не ждет?

— Вам-то что?

— Просто мы можем провести хороший вечер и ночь, а не сидеть одиноко по домам.

— Уж вы-то точно не будете маяться в одиночестве.

— Лана, ты слишком много думаешь о последствиях, а попробуй просто насладиться тем, что есть сейчас.

Тоже мне змий-искуситель. Я выбралась из спальни, колено уже не ныло, и могла нормально передвигаться, но мои надежды на скорое избавление от общества Сигера не оправдались.

— Дверь открой.

— А что мне за это будет?

— Голову тебе не оторву.

— Нет, мне это не подходит. Я согласен на поцелуй, на настоящий поцелуй, если он меня устроит, то я тебя выпущу.

— Нет.

— Боишься? Сухарик струсил?

Мне оставалось только возмущенно на него смотреть.

— Ничего, я тебе помогу, в этом нет ничего страшного.

Он встал с постели и подошел ко мне, его руки обхватили мое лицо, и губы припали к моим. Он целовал меня снова и снова, а когда отпустил, то я уже не хотела уходить.

Я подскочила ни свет ни заря, металась по комнате, собирая вещи и спешно натягивая их.

— Так, третья серия, ты у меня в квартире, в моей постели, мы…

— Да помню я все. Мне на работу сегодня, спортивный костюм под дресс-код не попадает. Мне домой нужно.

— Отвезу.

— На такси доберусь.

— Не хочешь, чтобы знал, где живешь?

— Хоть кто-то должен выспаться. Дверь мне откройте и выпустите на свободу.

Бурча что-то о моей взбалмошности, Николай все же открыл дверь, но за это потребовал поцелуи.

Такси быстро доставило домой, да и ехать было недалеко. Выбрала костюм на службу, потом немного полежала в ванной, затем долго делала прическу и макияж. Оделась и побежала на работу, в очередной раз удивив охрану ранним явлением. Сварив кофе, просидела до начала рабочего дня в воспоминаниях о безрассудной ночи и удивлении от собственного сумасбродства.

Рабочая рутина на время избавила меня от воспоминаний и анализа своих поступков, тем более, что логике они никак не поддавались. Обед пришлось провести в офисе, да и вечером меня задержали почти на два часа, срочная незапланированная командировка начальства требовала моментального реагирования. Вымотанная и усталая, я шла привычным маршрутом к метро.

— Ох, дамочка, любите, чтоб за вами мужики гонялись.

Странно, но я не удивилась появлению Сигера, я его ждала.

— Сегодня слишком утомлена для догонялок и являюсь легкой добычей.

— А мучительное ожидание? Решил, что пропустил тебя.

— А кто-то клялся, что, как переспит, тут же забудет?

— Никто не застрахован от глупых высказываний.

— Так и знала, что так просто не отвяжетесь.

— Не отвяжусь, я, кстати, на машине.

— А я устала.

Он поднял меня и понес к своей машине, несколько прохожих удивленно на нас посмотрели, но меня впервые мало заботило мнение окружающих, я была счастлива. Каждый имеет право на счастье, пусть и краткосрочное. Уже на полпути к его дому, я задала мучивший меня вопрос:

— А как вы вообще о моей работе узнали?

— Шарлотта Генриховна подсказала.

— Лотта не могла дать вам мои координаты без моего разрешения.

— Она и не дала, просто сказала, что работаешь в очень высоком здании через дорогу от ее места работы, а где работает твоя Лотта, я знаю. И прекрати мне выкать, после того, что у нас было, как-то глупо.

— Постараюсь, Николай Сергеевич.

Сигер фыркнул. Пусть фыркает, сегодня ночью он будет стонать от удовольствия. Пусть ненадолго, но я буду счастливой.

* * *

— Что это? — первым, что услышала, был вопль шефа. Может, пока не поздно, дать деру?

Но меня уже заметили, и скрыться в коридоре было некуда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Лотта.

Направилась к шефу. Женщина, что вызвала недовольство синеволосого, повернулась ко мне.

— Это что?

— Гипс, — слишком спокойно ответила София, нежно поглаживая травмированную руку.

— А карточки? Подписи? Как? — почти заикаясь вопрошала я.

— Никак, — все так же спокойно ответила Соня.

В обезболивающие стали успокоительное добавлять?

Через полчаса обзвона знакомых и знакомых знакомых пришлось признать поражение — не найду никого достойного. А брать непроверенного каллиграфа все равно, что по минному полю ходить, курсы прошли и считают себя великими, а что линии кривые и наплывы не там, так это "я художник, я так вижу". И какие гады именно сейчас организовали фестивали, а? Один в Питере, другой в Сочи, и все, главное, туда ломанулись, словно работа исчезла.

— Выдохнула? — все так же спокойно спросила Соня.

— Да, никого нет.

— Ты есть.

Хочу такое же успокоительное. У нее перелом, возможно, вылетела из профессии навсегда, а спокойна как удав.

— Не вариант, у меня все линии не эквидистантны.

— Чушь. Все у тебя нормально. Пиши золотом, в блеске параллельность параллельна.

И главное, шеф воодушевился, аж сам из стола мою успокоительную коробочку достал.

— Давай, спасай. Пора уже ехать.

По дороге вместе с почетной обязанностью подписывать карточки переложили и контроль за мероприятием, Лиза отправила краткий план и контакты. И вот где справедливость — спаси вечеринку, так в награду просиди там до утра?

— Завтра можешь отдохнуть.

Так, мероприятие мне уже начинало нравится. Что там в повестке? Современное искусство. И много шампанского.

В зале было немноголюдно. К несчастью. Все современное искусство рухнуло на меня своими неприкрытыми филейными частями и выбритыми передками. Так, шампанского маловато для встречи с таким "прекрасным". Мой столик для выдачи карточек стоял напротив самой большой и черной опы из всего собрания непристойностей. Вечер с "прекрасным видом", хорошо, что столик с закусками и шампанским недалеко. Знакомый официант принес канапе и бокальчик, наполненный до краев. Пока все собираются, можно и размяться. Темновато и шумновато. Но линии не такие и кривые, как я о них думаю, а может, это все золото и шампанское.

Пусечка, Мусечка, Тасюнечка, Олежунечка, Мишуличка — нормальных имен на это мероприятие не завезли, сплошные кликухи. Со спасением было покончено, все разбрелись с именными табличками и бокалами шампанского по галерее. Осталось контролировать, но особо нечего. На таких мероприятиях потасовка — лишний пиар, подерутся, значит, все прошло на высоте. "Вдохновение" висело напротив, и я старательно выводила слово из трех букв в завитках, потом из четырех с росчерками, птичками и цветочками.

Обошла дозором, на охраняемой территории все было в соответствии с уставом. А вот на моем столике кто-то поживился, весь филей в завитках и птичках пропал. Творческий порыв был так жестоко прерван, убрала все свои "успокоительные" и просто надзирала. Бокальчик шампанского, канапешки с икрой (вот что личные отношения значат, их уже давно смолотили, а для меня заныкали), еще бы перед глазами картина поприятней, не знаю, там Матисс, Ван Гог, даже на Пикассо бы согласилась, но приходилось обозревать черную и огромную, почти аллегорическую…

— Ты как?

Шеф поставил стаканчик с кофе и какой-то пакетик, одурманивающе пахнущий корицей.

— Нормально. Всех отабличила. Жалоб не было. Сижу, видом любуюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Шеф расхохотался. Булочка с корицей вкуснючая, жаль, что одна и быстро закончилась.

— Ладно, у нас новый старый заказчик.

— Что-то ничего хорошего в этой фразе я не услышала.

— Греков заключил с нами контракт на полгода на организацию всех частных мероприятий.