Экзамен для ректора (СИ) - Ромуш Джулия

— Запомни, котик, то, что было, больше не повторится. Забудь, как страшный сон, — практически выплевываю ему в лицо.

- Да что ты говоришь, — его губы искажаются в саркастичной усмешке, одна рука опускается на мою ногу и самым наглым образом начинает залазить под юбку.

— Ты что делаешь? Руки! — Начинаю кричать, его вторая рука зажимает мою талию.

— Кого ты обманываешь, Дарья? Ты вся течешь, ноги трясутся, ты хочешь меня. Уверен даже в воображении не раз нашу ночь прокручивала.

Он прав, этот упырь полностью прав, но ведь мужик это не только качественный трах.

— Да, трахаться ты умеешь, даже спорить не буду, а вот как мужик ты…

Нас прерывает звук нажимаемой ручки. Двери закрыты и все попытки проникнуть в кабинет бесполезны. Егор не отводит от меня взгляда, ему плевать кто находится по ту сторону дверей. А посетитель не сдается, начинаются пошкрябывания, как будто кошка скребётся.

— Мне кажется твоя кошечка пришла, котик, — шепчу Егору и пытаюсь его от себя отпихнуть. Мужчина не сдвигается с места.

— Договаривай, — рычит, ооо… я кажется его задела, ну так и отлично.

— Может быть потом, если ты будешь хорошим мальчиком, — изловчаюсь и дотягиваюсь до ключей в двери, быстро их проворачиваю и замок отрывается….

Егор быстро от меня отпрыгивает. И в комнату заплывает… да-да именно заплывает чудо…

Господи, я разочаровываюсь в этом мужчине все больше и больше. Блондинка, с такими длинными ногами, что мне даже пришлось немного задрать голову, чтобы посмотреть, где же они у нее заканчиваются. Юбка, которая слава богу хоть прикрывает немного задницы, но вот когда она делает пару шагов в сторону Егора, юбка заметно подскакивает и обнажает булочки.

Поднимаю взгляд выше и вижу, что она вообще не слышала про то, что если задница наружу, то хоть сисяндры нужно прикрывать! Декольте настолько глубокое, что я невольно стала свидетелем того, как ее бубсы колыхаются в том самом декольте.

— Котик, у тебя что-то с дверью, — девушка надувает свои пухлые губы и моргает опахалами на глазах. — Я не смогла правильно нажать на ручку.

Так и хочется стукнуть ладонью себя по лбу и сказать: “Крошка, у тебя кажется что-то с мозгом! ”.

— Большое спасибо за понимание, Егор Владимирович, я больше не буду опаздывать на пары.

Наблюдать за тем, как это фурия будет набрасываться на шею Егора я уж извините не намерена. Поэтому напоминаю о своем присутствии, тем самым привлекая к себе внимание.

— Ой, привет, — девушка смотрит на меня и улыбается. Так, где там моя лопата?

— Я могу быть свободна? — Игнорирую куклу Барби и перевожу требовательный взгляд на Егора.

Мужчина готов рвать и метать, он зол, как же он зол… Но это не мои проблемы, пускай его Барби поможет ему снять напряжение и в принципе пойти нахер!

— Нет, Леонова, мы еще не обсудили как вы будете отрабатывать прогул, — мне нужно уносить ноги, мчать отсюда на всех порах. Потому что у меня в голове сейчас столько мыслей и все они грозят мне отчислением из ВУЗа.

— Тогда может я зайду попозже? — Перевожу взгляд на девицу, которая уже вовсю меня разглядывает. И если моя одежда ее не впечатляет, то тот тон, которым я разговариваю с Егором, моя поза и вообще моя внешность производит на нее впечатление. И далеко не то, на которое она бы хотела рассчитывать.

— После пар, я жду вас у себя, Леонова, — Как же мне хочется рассмеяться ему в лицо, так как я не собираюсь приходить и продолжать весь этот цирк. Все, порезвились и хватит. Я и так многое спустила на тормоза, на многое закрыла глаза и вообще до хрена всего позволила себе и этому мужику!

— Конечно, Егор Владимирович, — я растягиваю его отчество так, что у его куколки распахиваются пухленькие губки, она начинает что-то подозревать.

Глава 19

Выхожу из кабинета ректора и борю в себе желание хлопнуть дверью так, чтобы у них с той стороны штукатурка обсыпалась! И желательно на их же пресные рожи!

Перевожу взгляд на стол в приемной и вижу, как пончик устроила себе чаепитие, похоже решила, что раз у начальника столько посетителей, то можно не напрягаться и уже не рыться в документах.

— Ну что, Леонова, получила по первое число? — Господи и этот человек сидит в приемной ректора? Серьезно? Она даже не знакома с обычными правилами приличия и лишена хоть какого-то воспитания. Произнося эту фразу, из ее рта, вылетают куски вафель и все это добро приземляется на документы у нее на столе.

— Вы следующая на очереди, — мило улыбаюсь, настолько мило, что сам бы дьявол мне аплодировал. Марь Иванна давится вафлей, заходится в кашле.

— Что? В каком это смысле? — Я даже не хочу думать о том, что она могла слышать. Хотя… например я сейчас не слышу ничего, что происходит в кабинете, хоть и стою сразу у дверей. Хорошие двери или котики просто накинулись друг на друга без слов?

Приближаюсь к секретарше, ох, гореть мне в адском котле за такие шутки. Но я просто закипаю от злости, а это фея болотная уже давно заслуживает волшебного пендаля… Так что…

— Егор Владимирович, интересовался у меня, как у старосты группы, нет ли в нашей группе ответственного человека на роль секретаря. — Вижу, как ее глаза вылазят из орбит, — сказал, что, если вы не разберетесь со всей документацией до конца рабочего дня, — показываю пальчиком на шкаф с документами. — То отправитесь на кафедру философии, будете там завалы разгребать.

Бинго! Ее лицо зеленеет, Марь Ивана в свое время слюни пускала по Ларинцеву. Волочилась за философом, как самая последняя… А Ларинцев оказалось любил более спортивных и подтянутых женщин и в свою очередь бегал в самом прямом смысле этого слова за нашей физручкой. Какие же страсти были в прошлом году…

Весь универ знал, когда физручка выходит на стадион и бегает кругами. Поэтому в это время все студенты прилипали к окнам, которые выходили на задний двор универа и наблюдали как философ наматывал круги за физручкой. Нужно было отдать мужику должно, он оказался настойчивым и упорным.

Потом как уже ходили слухи, на одном из преподавательских сабантуйчиках. Философ от волнения немного перебрал, все-таки Лидия Николаевна была красивой женщиной… перенервничал мужик. И тут наша Марь Ивана и воспользовалась и положением, и беззащитностью пьяного философа, и где-то в уголке все-таки его оприходовала.

Что ей потом устроил Ларинцев… ох, вот кстати с того момента его истерики стали набирать такие обороты, что страдал весь универ! Понятно, что физручка и знать его после этого не хотела, а Марь Ивану послали далеко и надолго. Так что теперь она на философа миловалась только в приемной ректора. А вот на его кафедру она и носа не показывала, потому что говорили, что Ларинцев обещал ей долгую и мучительную смерть, если она все-таки осмелиться туда сунуть свой нос.

Жестока ли я? Извините, она злорадствовала, когда отправляла меня к разъяренному мужчине, вот и моя ответочка. Секретарша подрывается из-за стола так резко, что ее чай переворачивается на вафли и заливает половину стола. Я мило улыбаюсь.

— Надеюсь у вас получится разгрести всю документацию, она всё-таки отличается от пухленького конверта. — Подмигиваю и выхожу из приемной.

Смотрю на экран мобильного и зеленею от злости.

— Твою же мать! — Очень скромно выражаюсь. Я сегодня все пары так прошляплю! Это ж нужно было столько времени просидеть в его кабинете. На французский уже нет идти никакого смысла, прошло пол пары. Нет, конечно, можно прийти и сказать, что это все ректор козел, что он меня задержал и мучал до последнего. Но как только представлю все эти заинтересованные взгляды в мою сторону, так сразу и все желание там показываться пропадает.

Разворачиваюсь и иду в столовую, подкрепиться сейчас бы не помешало. Заглядываю по дороге в туалет и просто охаю от ужаса.

Смотрю на себя в зеркале и вижу, что на голове у меня вообще капец капецкий! Губы практически цвета зрелой вишни. Господи, Дарья, до чего ты докатилась? Распускаю волосы, быстро привожу их в порядок, немного обрызгиваю лицо прохладной водой. Даша, ты должна взять себя в руки! Девочка, что ты вытворяешь?