Лейтон Мишель - Плохие парни. Спускаясь к тебе.

Ознакомительный фрагмент

Оливия уже работала в баре и должна знать: пить на работе строжайше запрещено, что исключает из числа претендентов Марко и Тарин. Вероятно, ей известно и о том, что вовлечение в такие игры клиентов тоже не одобряется. Она прокручивает в голове варианты.

Умная девушка.

Прослушивание в моем баре – это всегда поиск способа сделать людей счастливыми, не нарушая никаких правил. Я по натуре нарушитель запретов, но со своими сотрудниками строг. Этот бар дает мне средства на жизнь, помимо прочего. Я не могу допустить судебных исков, членовредительства и скандалов.

Наблюдаю за тем, как Оливия оценивает ситуацию. Когда ее взгляд падает на меня, понимаю: она осознала, что другого варианта нет. Не уверен, действительно ли я увидел вспышку восторга у нее на лице, или это только мои фантазии. Но что я точно заметил, так это как она снова набирается храбрости. И это так же сексуально, как и прежде.

Оливия одаривает окружающих ее парней обворожительной улыбкой:

– Думаю, тем, кто сделает это, будет мой босс?

Сыплются добродушные шуточки, я получаю несколько игривых ударов и шлепков по спине. В атмосфере беззлобной зависти и всеобщего воодушевления я киваю Оливии.

Протягиваю руку через стойку бара. Она смотрит на нее, набирает в грудь воздуха и скользящим движением кладет пальцы мне на ладонь, ставит колено на край стойки и взбирается наверх. Я поддерживаю ее и говорю:

– Освободите стойку.

Все парни забирают свои бокалы, давая место Оливии.

– Марко, один боди-шот «Патрон»! – кричу бармену.

Тот быстро покидает общество девушек, которых занимал болтовней, наливает выпивку и приносит нам вместе с солью и двумя ломтиками лайма, но не уходит, а с улыбкой говорит Оливии:

– Ложись, красотка. Я тебя приготовлю.

Обычно бармен так и делает. Но и я, как правило, не являюсь участником процесса. Мне почему-то хочется самому приготовить Оливию.

Девушка ложится и слегка ерзает, чтобы устроиться поудобнее на твердой барной стойке.

Я натянуто улыбаюсь, следя за тем, как Марко проводит ломтиком лайма по голому животу Оливии, кружит около пупка. Девушка смотрит на него с улыбкой. Бармен практически истекает слюной. Я скрежещу зубами, чувствуя уколы ревности.

Какого черта? Откуда это взялось?

Любой скажет вам, что я не ревнив. В мире столько жаждущих ласки женщин, чтобы скручиваться в бараний рог из-за какой-то одной. Зависть вообще мне не свойственна.

Обычно.

Марко получает свое удовольствие – смачивает кожу Оливии, сыплет соль. Тарин включает музыку: когда исполняется боди-шот, это всегда «Полей меня сладеньким» Дефа Леппарда. В результате все окружающие включаются и сразу понимают, что происходит. Я никогда не придавал этому особого значения, но сегодня, пока звучала музыка для подзаводки, почувствовал, в чем смак. Не отказался бы полить Оливию чем-нибудь сладким, чтобы потом все это долго-долго слизывать.

Я уже готов поторопить Марко, но тут он наконец подает Оливии рюмку и подносит второй кусочек лайма к ее рту. Не могу не улыбнуться, когда Оливия берет ломтик из его пальцев и вставляет себе в рот сама. Вероятно, влечение, которое я вижу в глазах Марко, направлено в одну сторону.

Это тешит мое самолюбие.

Оливия поворачивается ко мне, в широко раскрытых глазах застыла тревога. Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

– Если тебе совсем неприятно, можешь этого не делать.

Разгибаюсь и, затаив дыхание, с надеждой жду ответа: храбрость должна взять верх.

Так и происходит.

Оливия медленно поводит головой из стороны в сторону и, извиваясь, подвигается ближе ко мне. Глаза сверкают решимостью. В них вызов. У меня в джинсах все вздрагивает.

Я улыбаюсь ей и говорю достаточно громко, чтобы слышали все окружающие:

– Ну ладно. Ты сама попросила.

Меня подбадривают криками.

Подвинувшись к ее талии, я наклоняюсь и прикасаюсь языком к животу. От кисло-соленого вкуса обильно выделяется слюна. Я смыкаю губы и проглатываю ее, а потом целую живот Оливии и лижу вокруг пупка.

Она лежит совершенно спокойно, пока я съедаю соль. С этим покончено, я приподнимаю голову и вижу, как Оливия тянется ко мне. Это такое едва различимое движение. Вероятно, никто другой ничего не заметил. Но я-то не упустил.

Кладу руку на бедро Оливии, чтобы успокоить ее, и погружаю язык в ямку пупка. Девушка вся сжимается подо мной, и, могу поклясться, я слышу ее вздох, даже сквозь музыку.

Снова поднимаю голову, встречаюсь взглядом с Оливией, и в ее глазах, признает она это когда-нибудь или нет, вижу желание. Жаркое, влажное «пригвозди меня к стене» желание.

Не отводя взгляда, я протягиваю руку за стаканом и опустошаю его одним глотком. Вижу, как грудь Оливии высоко вздымается, и двигаюсь к голове девушки.

Обхватив ладонью сзади шею Оливии, я приближаю ее лицо к своему. Впиваюсь губами в ломтик лайма, который она зажала зубами, и высасываю сок до самой последней капли. А она ни разу не ослабила хватки. Не могу удержаться от мысли: интересно, может быть, она представляла себе то же самое, только в пустом баре, где нам ничто не мешает?

Я разгибаюсь и замечаю, что Оливия выглядит раздосадованной… как я и чувствовал. Думаю, будь мы наедине, ей было бы нелегко отвечать «нет» на все, что бы я ни предложил для нее сделать.

Тут вмешивается Марко:

– Добро пожаловать в «Дуал».

Вокруг все снова возбужденно кричат. Улыбка у Оливии какая-то отрешенная, когда она переключается с нашего горячего приключения на бар, полный парней, соперничающих за ее внимание. Но она быстро приходит в себя, вынимает изо рта то, что осталось от кусочка лайма, и, будто торжествуя победу, высоко поднимает изжеванный ломтик.

Оливия нагловато улыбается мне, перекатывается на бок и спрыгивает со стойки, чтобы занять свое рабочее место.

– Ну, ребята, кому обновить?

И вот уже работа в баре «Дуал» идет полным ходом. Теперь моя единственная забота – держать Марко подальше от Оливии.

11

Оливия

Моя первая мысль по уходе – о Кэше. Лижущем мой живот. Залезающем языком в пупок. А потом так томно глядящем мне в глаза.

Боже, я готова была проглотить его прямо там, на месте!

Чертовы плохие парни!

Я списываю все на наследственную слабость к ним, потому что рассудок твердит: надо искать кого-нибудь более подходящего. Вроде Нэша.

Нэш.

Про себя я даже вздохнула от одного только имени. Нэш так же великолепен, как брат. Это естественно. Они близнецы. И хотя в нем меньше крайностей, к которым меня влечет, как пчелу на мед, он наделен множеством черт, очень мне симпатичных.

Конец ознакомительного фрагмента