Грейс Металиус - Пейтон-Плейс

Дэвид молча смотрел на нее некоторое время.

— Я не хочу быть твоим чертовым другом, — сказал он.

— Ну и кем же ты тогда хочешь быть? — спросила Эллисон.

— Твоим любовником, — сболтнул Дэвид. — Но у меня нет набора клише, чтобы сообщить тебе об этом.

Они сидели в ресторане в Гринвич-Вилледж. Стол был накрыт красной клетчатой скатертью, на его краю догорала вставленная в пустую бутылку свеча. Дэвид придвинулся к Эллисон и дотронулся до ее волос.

— Единственная красивая вещь, которую я могу сказать, когда смотрю на тебя, это то, что у тебя замечательные волосы.

— Спасибо, — ответила Эллисон, разглядывая собственные руки. Она не была готова услышать от Дэвида сказанный тихим голосом комплимент. — Нам лучше поторопиться. Я никогда раньше не видела балет и не хочу опаздывать.

Они смотрели «Сильфиду», Эллисон вспоминала Пейтон-Плейс, и сырой апрель заглядывал в окно. Ее немного знобило, и Дэвид взял ее за руку. После этого вечера Дэвид стал ближе Эллисон, но все равно, думая о любви, она всегда думала о Бредли Холмсе.

— Эллисон! — это Констанс звала ее с лестницы.

— Да, мама?

— Майк пришел домой. Спускайся и выпей вместе с нами.

— Спасибо, сейчас иду.

Она умыла распухшее от слез лицо и расчесала волосы. «Дэвид, — думала она, — Дэвид был бы нежен со мной».

Несколькими днями позже, в первую неделю сентября, вечером, Эллисон сидела на террасе, выходящей на задний двор, с Констанс и Майком. Эллисон наблюдала за мотыльком, который пытался пробиться через сетку на террасу, и вполуха слушала Констанс, которая говорила о Теде Картере.

— Не думаю, что он когда-нибудь вообще любил Селену, — сказала Констанс.

— Я не согласен, — сказал Майк, вытягивая свои длинные ноги. — Это правда, что любовь бывает разной глубины, но, глубокая или мелкая, это все равно любовь. — Он предусмотрительно не глядел на Эллисон. — Даже если мужчина не делает ничего и только спит с женщиной, он все равно таким образом выражает любовь — своего рода.

Констанс усмехнулась.

— Сейчас ты начнешь говорить, что мужчина выражает любовь, отправляясь в публичный дом.

— Мама! Ради Бога! — сказала Эллисон.

— Поговори с Майком, — сказала Констанс, выуживая кусочек апельсина со дна бокала. — Это он научил меня называть пики пиками. И все равно я не вижу, какое это имеет отношение к Теду и Селене. Он держал ее рядом с собой столько лет, изображал, что хочет жениться на ней, и вот что случилось, стоило ей попасть в беду. Он оставил ее. Годами мы думали, что Тед такой большой, а оказалось, он миниатюра Роберты и Гармона. Тед и его грандиозные планы. Этот трус не нашел в них места для Селены.

— Но какое это имеет отношение к тому, любил он ее или нет? — спросил Майк.

— Если бы он действительно ее любил, он был бы рядом с ней, — горячо сказала Эллисон, она была рада, что на террасе темно и Майк не может видеть ее лица.

— Не обязательно, — сказал Майк. — Бывает, что любовь не выдерживает испытаний, но это не значит, что сначала не было любви. Любовь не статична. Она меняется, колеблется, иногда становится сильнее, иногда слабее, а иногда исчезает вообще. И все же, я думаю, нельзя быть неблагодарным за полученную любовь.

— Это не стоит того, — сказала Эллисон. — За каждое мгновение любви ты получаешь слишком много боли.

— Главное, Эллисон, помнить о любви, а не зарываться в свои потери, — мягко сказал Майк.

— Что ты знаешь об этом? — Эллисон вскочила на ноги, и по ее щекам потекли слезы. — Ты никогда ничего не терял. Ты получил, что хотел, — она выбежала с террасы и поднялась к себе в комнату.

— Ну! — удивленно сказала Констанс. — Что же ее мучает?

— Растет боль, — сказал Майк.

В своей комнате Эллисон лежала, уткнувшись лицом в подушку. Помнить? — отчаянно думала она. Помнить что? Она вспоминала себя и Бредли, от стыда у нее сжимались кулаки, и она молила Бога, чтобы он дал ей забыть это. Помнить любовь, а не потерю, сказал Майк. Как это можно забыть?

«О, Боже, — стонала Эллисон, — зачем он вообще заговорил о любви?»

Это случилось в тот день, когда она закончила роман. Эллисон писала всю ночь и наконец в полдевятого утра напечатала одно замечательное слово — конец. Она потянулась, расправила плечи, чувствуя слабость и боль от перенапряжения, посмотрела на часы и прикурила сигарету. Было уже почти девять часов утра, и она могла позвонить в офис Бреда.

— О, Бред, — сказала она, услышав его голос, — я закончила.

— Прекрасно! — сказал он. — Почему бы тебе не занести его ко мне в понедельник?

— В понедельник? — воскликнула Эллисон. — Но, Бред, я думала, мы вместе пообедаем, а потом почитаем.

— Это было бы замечательно, — сказал Бред, — но я уезжаю сегодня днем в Коннектикут.

— О? Ты едешь один?

— Да.

— Бред, — казалось, Эллисон молчала очень долго. — Бред?

— Да?

— Возьми меня с собой.

Теперь была его очередь молчать.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Заеду за тобой около четырех.

— Я буду готова.

— И, Эллисон…

— Да, Бред?

— Оставь рукопись дома. Мы можем поговорить о ней, если ты хочешь, но у меня была чертовски тяжелая неделя. В этот уикенд я бы хотел отдохнуть.

— Хорошо, — сказала Эллисон и тихо повесила трубку.

Стив, зевая, вышла из спальни. Это был один из тех редких дней, когда ей никуда не надо было бежать рано утром, и она была ужасно довольна.

— Привет, — сказала Стив, почесывая голову. — Кофе готов?

— Я уезжаю на уик-энд с Бредом, — сказала Эллисон.

Стив начала делать упражнение, которое гарантировало тонкую талию.

— Только не надо вести себя так, будто ты сейчас либо умрешь, либо взлетишь на небеса.

Эллисон посмотрела на нее усталыми, красными от работы глазами.

— Я никогда не проводила уик-энд с мужчиной, — сказала она.

— Во-первых, — сказала Стив, подтверждая свои слова жестом, — я не думаю, что то, о чем ты думаешь, пройдет. Только не с сэром Холмсом у руля. И во-вторых, — Стив показала два пальца, — это наверняка не случится, если ты не выспишься и не избавишься от этих налитых кровью глаз.

— Я закончила книгу.

— Эврика! Банзай! И что там еще… — она подбежала к столику, на котором стояла пишущая машинка, и посмотрела на прекрасное слово, напечатанное на белом листе бумаги. — Конец, — сказала она, — слава Богу! Я боялась, что у тебя раньше сдадут нервы. О, Эллисон, это же просто здорово! — Стив босиком исполнила танец радости. — Ты закончила! — она замерла на месте и посмотрела на свою подругу. — О, это поэтому Бред берет тебя на уик-энд, чтобы прочитать книгу?