Солги обо мне - Айя Субботина

Когда я вторгаюсь в женское царство, они как раз о чем-то шепчутся, но стоит мне подойти - сразу замолкают и делают вид, что все это время только то и делали, что молча ждали моего появления.

— Дамы, - натянуто улыбаюсь.

— Эта сучка получила свое, - не дожидаясь моего резюме, заявляет Марина.

Как с ней Сергей живет - лично для меня загадка? Я бы, кажется, задавил эту бабу ее же собственной косой уже через неделю проживания на одной территории. Впрочем, всегда подозревал в нем латентного подкаблучника.

— Я свидетель, - в шутку тянет руку Маша. - Эта тощая блядина…

— Ее зовут Виктория, - резко перебиваю я. - И прежде, чем любая из вас захочет как-то еще высказаться на эту тему, напоминаю, что это - мой дом, и вы все - и Виктория в том числе - мои гости. В равной степени, даже если на вас цацки за пол ляма «зелени», а на ней шмотки из стока.

— Не вопрос! - тут же заедается Марина. - Срать мне на ее шмотки, только пусть, блять, не забывает их носить, а не тычет своими метровыми сосками в рожи женатым мужикам!

Краем глаза замечаю, что стоящая за ее спиной Ника как будто даже высказывает поддержку этому бунту на корабле. А вот это проблема. Потому что у себя дома эти бабы могут творить что угодно, хоть совать яйца своих мужиков в тиски и отбивать по ним молоточками, но у Ники не должно возникнуть даже мысли о том, что со мной у нее может получится тоже самое.

— Марина, тебе не кажется… - начинаю я, но жена успевает меня опередить.

Буквально мигом оказывается рядом, обвивается вокруг моего локтя, как змейка, и даже трется щекой об мое плечо. Это у нее что-то вроде маленького успокаивающего ритуала со мной - в последнее время она всегда так делает, если между нами возникает напряжение. И хоть сегодня этот трюк категорически со мной не работает, я «сдаюсь». Исключительно из меркантильных соображений окончательно не пересрать выходные. Да и скандал с Сергеем мне сейчас не нужен - на следующей неделе мне придется обращаться за его банковской помощью.

— У меня есть еще целая большая бутылка лимонада. В холодильнике! - Ника изображает беззаботную дурочку, как будто мы со стервой Мариной только что едва не вцепились друг другу в глотки. - И еще есть легкие сэндвичи с рикоттой, грушей и пряным медом.

— Боже, это даже звучит как блаженство, - закатывает глаза Маша и резво, как для своего основательного веса, выпрыгивает из шезлонга. - Хочу лимонад и вот это все.

Марина выжидает еще минуту, а потом берет графин и уходит первой, как бы закрывая нашу необъявленную войну. Маша идет следом. А Ника, выждав несколько секунд, поворачивается ко мне с немым вопросом во взгляде.

— Что? - не выдерживаю ее молчаливый укор. И чтобы не отдавать ей инициативу, сразу жестко очерчиваю границы, за которые моей молодой глупенькой жене лучше не переступать: - Это - мои гости, Ника. Все. И то, что тебе не симпатична одна из них не означает, что меня твоя неприязнь хоть как-то волнует.

Она выглядит так, будто я полил ее отборной бранью.

Ничего страшного, маленький отрезвляющий холодный душ еще никому не помешал.

— Мне все равно до этой женщины, - говорит Ника, но, несмотря на максимальную искренность фразы, где-то там я слышу выдающие ее нотки неприязни. - Но Виктория и правда вела себя вызывающе. Или тебя бы устроило, чтобы я валялась топлес в присутствии твоих друзей?

— Ты - моя жена. - Эту аксиому произношу еще более жестоко, чем предыдущее внушение. - Если я посчитаю нужным сделать так, чтобы на тебя не смотрели другие мужчины, в том числе и из числа моих друзей, ты будешь ходить в хиджабе.

— Что? - Ника мотает головой, как будто хочет избавиться от неприятной для нее правды. - Олег, разве я давала повод…

— Ты - не Виктория. - Успеваю схватить ее за локоть и дернуть на себя. Любую попытку сопротивляться подавляю железной хваткой. Она мычит и становится на цыпочки, но я все равно не оставляю хватку. - Но если тебе так хочется вертеть задом перед кем-то из моих друзей - так и скажи. И мы быстро решим эту проблему.

Я, конечно, уже почти открыто намекаю, что у меня есть подозрения на этот счет, но Ника, нужно отдать ей должное, ничем себя не выдает.

— Ты делаешь мне больно, - кое-как справившись с собой, говорит она. - Прекрати, пожалуйста.

У нее упрямый взгляд глаза в глаза. Если и боится, то этот страх никак не угадать.

И я невольно сжимаю пальцы сильнее, чтобы убедиться, что и эта женщина - такая же, как остальные. Что она точно так же полностью в моей власти и только от меня зависит, куда и как она будет смотреть.

— Олег, - уже глухо, сдерживая боль, повторяет она.

Я хочу, чтобы попросила. Чтобы умоляла, как остальные до нее.

— Эй, радушный хозяин, ну ты где?

Рефлекторно обхватываю Нику второй рукой, прижимаю к себе и корчу застуканную парочку влюбленных, когда нас находит Алексей. Он даже отпускает шуту по поводу затянувшегося медового месяца, но все-таки мне приходится отпустить мою девочку, чтобы не посвящать гостей в тонкости разработанной мной системы воспитания.

— Пойдем, родная. - Прижимаюсь губами к ее макушке и тешу свое голодное тщеславие хот я бы тем, что в этот минут Ника втягивает голову в плечи. - Не будем заставлять наших гостей чувствовать себя брошенными.

— Да, конечно, - покорно соглашается она.

Что, родная, уже не такая смелая?

Глава пятьдесят девятая: Венера

Глава пятьдесят девятая: Венера

Пока Олег немного уходит вперед, переключаясь на разговор с Алексеем, я украдкой трясу рукой, растирая то место над локтем, на котором до сих пор отчетливо чувствую жесткие пальцы мужа.

Я с радостью сбегаю в дом, как только появляется возможность, пользуясь предлогом, что мне нужно принять витамины. Внутри нахожу свою сумку, почти наугад достаю свое любимое болеро, которое брала на случай вечерних холодов, и галопом бегу на второй этаж - в ванну там точно никто не будет ломиться.

Закрываюсь изнутри, до предела откручиваю вентиль холодной воды и просто стою над раковиной, изо всех сил вцепившись пальцами в края раковины. Шум воды